Звезды без пощады (СИ) - Моури Эрли - Страница 31

— Раз пошла такая пьянка… — мичман достал из пакета «огурец» покрупнее, небрежно выпустил его из чешуйчатой кожуры и разделил на девять частей. — Девушки, рискнете утку с яблоками? Эй, бойцы, не стесняйтесь — налетайте!

Света без особой охоты присела на корточки возле Лугина. Есть не хотелось, но брало верх обычное любопытство. Да и не привыкла Хитрова показывать перед всеми мелочную боязливость. Ради того, чтобы не слыть трусихой, она еще девчонкой носила в сумочке ужа. А Ирина, едва скрывая отвращение к виду розоватой мякоти, мотнула головой.

В ту же минуту Красиной показалось, что пошатнулась стена. Какая-то сила прошла из стороны в сторону и Лена Чудова, не удержавшись на ногах, отлетела к солдатам, а Хитрову мичман успел поймать за руку. Тут же чертовы качели остановились, и на всех навалилась тяжесть. Ирина от неожиданности открыла рот, но не смогла произнести и слова, чувствуя, как ее вдавливает в пол. Руки, наверное, весили килограмм по двадцать. В глазах потемнело, будто упали шторы.

— Боже мой! — раздался испуганный возглас профессорской дочки, в нелепой позе оказавшейся между бойцов Гармаша.

Со всех уголков пещеры доносился то ропот, то выкрики, грохот обрушившихся чемоданных баррикад. В соседнем проходе раздался крик маленького ребенка.

Тут же отпустило. Стало легко-легко как в падающем в воздушную яму самолете, и опять волна тяжести. Волна за волной, точно в разыгравшийся не на шутку шторм. Затем цвет настенных пятен-светильников из синего и фиолетового стал багрово-красным, и накатилась такая жуть, словно по телу пошел электрический ток, гудя разрушительным напряжением в каждом нерве. На глаза свалилась слепота, и воздух вынесло из груди.

Закончилось все через пару минут. Резко, будто и не было ничего. Снова настенные пятна-мозаики синих, фиолетовых, голубых тонов, на месте стены пещеры и свод, сумки и чемоданы. Снова в легкие свободно врывается воздух. В первые секунды тишина вязкой жидкостью разлилась по проходам. Переселенцы начали потихоньку приходить в себя.

— Офигеть! — первой выдавила Хитрова, плюхнувшись на спальник рядом с подругой. — Как тебя, Ирусь, взбодрило? У меня чуть желудок не вынесло наружу.

Со всех сторон слышался детский плач, кряхтение и выкрики взрослых

— Вот это да, камуфлет какой! Я не пугливый, ребята, но сильно задело! Что это за события?! — Юра Гармаш стал рядом с Чудовым, широко расставив ноги и оглядывая притихших бойцов, Лену, потом Лугина.

— Простите, мальчики, — извинилась профессорская дочь за свою неловкость.

— Это вы нас, Елена Владимировна. Что неловко приняли, — почти на ухо сказал ей солдатик, сидевший ближе. — Меня, кстати, Игорем звать.

Лена кивнула и встала, поправляя кофту, другой рукой разметавшиеся волосы.

— Думаю, мы стали свидетелями обычного гиперсветового перехода. Такое мое предположение, — она фыркнула, сдувая с губ прилипшую прядь волос. — Звездолет достиг предельной скорости и нырнул в гиперпространство, отсюда неприятное явление с изменением вектора искусственной гравитации и силы ее воздействия. Если не ошибаюсь, то лететь нам не годы, а срок гораздо меньший. Кафравцы наверняка умеют передвигаться в изнанке пространства. Вы представляете, как это здорово?!

— Барышня… — майор протянул ей руку, помогая переступить через разбросанные по полу сумки. — Мы представляем.

— Что «барышня»? — Чудова, как бы неохотно приняв помощь, перескочила через отцовский чемодан, полный битком контейнерами с семенами земных растений.

— Вы меня восхищаете! — искренне выпалил Гармаш, удерживая ее пухленькую ладошку. Майору и раньше кружили голову блондинки, тем более блондинки умные. И уж тем более с таким аппетитным, вздернутым носиком, большими карими глазами, под тенью ресниц которых притаился теплый свет. Он подумал, что ей, как и ему немногим более тридцати. И почему он не встретил ее раньше, на Земле?

— Вы на самом деле так глубоко смыслите в космических перипетиях? — понизив голос, проговорил Гармаш, не отпуская взглядом родинку на белой шее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Книги надо читать, товарищ военный, — Елена Владимировна вырвала ручку и снисходительно улыбнулась.

— В фантастических романах это называется гиперпереход, — решила высказаться Красина, с любопытством наблюдавшая за нескладными прилипаниями майора.

— Ну и ладно — пусть книжная фантастика. Стругацкие рулят, блин, — подхватила Светлана. — У нас бутылочка есть. Отметим что ли по русскому обычаю?

— А у меня во флажке спирт! — спохватился Гармаш. От неожиданного наплыва чувств он совсем забыл, что пол-литра девяностошестиградусной ядренки поклялся приберечь на самый крайний случай.

— Молодой человек, спирт, пожалуйста, не тратьте попусту. Он на всякое может потребоваться, — назидательно проговорил профессор Чудов, освобождая место для дочки рядом с собой. — Гиперпереход или еще какое знаменательное событие — мы об этом, молодые люди, рассуждать не имеем права, из-за полного отсутствия данных.

— А версии строить, папа, полезно, — выразила несогласие Елена. — В их всестороннем рассмотрении и обнаруживается истина. Кстати, идея с бутылочкой мне нравится. У нас же тоже осталось сухое вино, правда, пап? Давайте устроим маленький торжественный ужин? Заодно и познакомимся лучше друг с другом.

— У меня такое предложение, — Лугин скинул с плеча плед, съехавший на рану. — Нормально было бы сначала обустроить с большим удобством наше жилище. Места здесь для палатки хватает с запасом, — он нехотя встал, обведя рукой участок ближе к солдатам. — Верно? Чего бы ее не расположить. В палатке и спать теплее. В ней правильнее будет разместиться девушкам. Если найдется веревка, можно натянуть тут. Прикрепим этот полиэтилен и отгородимся от прохода. Я смотрел — многие так делают. Получаются не апартаменты-люкс, но поприятнее, чем мы имеем.

— Разумные речи, мичман, — одобрил Гармаш, поругивая себя, что не опередил морячка с такой полезной организации быта. — Палатки, вижу, аж две.

— Берите нашу, — Хитрова ножкой толкнула оранжево-синий тюк. — Четырехместная немецкая. Веревка тоже есть. И чем завесить вместо клеенки. — И еще вопрос, — Сергей принялся распаковывать палатку. — Никто не держит острых ножниц?

— Для каких именно целей ножницы? У вас же, мичман, отличный нож, — Гармаш начал оттаскивать профессорские сумки в угол.

Для каких целей, Лугину не особо хотелось объявлять при всех. Он всего лишь собирался подстричься: убрать наголо свой топырившиеся чуб и по возможности на затылке и за ушами, что схватят ножницы. С голой головой, да чуть обзаведясь щетиной, плюс багровый с желтыми пятнами ожог на щеке — таким тот «джинсовый мужичек» его вряд ли признает. А Сергей твердо вознамерился завтра к одиннадцати сходить на встречу с шайкой Гудвеса. Рвался он туда не столько под впечатлением от угрозы утконосого, сколько чтобы самому разузнать, уяснить, что там почем. При его задумках риск встречи с джинсовым был велик. Вернее риск, что в мозгах участника убийства Дениса, шевельнется что-нибудь с проклятой ночи, и тот, вперив в него, Лугина, палец, заорет: вот он тот самый! Собственная шкура, как не крути, тоже имеет ценность.

— Подстричься хочу, — Сергей не сумел выдумать никакой правдоподобной фальши. — Ну, в честь гиперперехода, что ли.

Палатку поставили впритык к простенку с ярким голубым пятном. А там, где прежде солдаты гоняли в подкидного, разложили спальники и теплую одежду из сумок Владимира Ефимовича. В другом углу вышло что-то вроде обеденного стола: клетчатая скатерка, миски, кружки, ложечки — неказисто, но вполне сносно. С веревкой же получилось прямо здорово. В простенки воткнули четыре дюралевых колышка со свернутой палатки Чудова, и нейлоновый трос надежно примотали к ним. Ширму соорудили из двух цветастых простыней и куска полиэтилена.

— Зачем тебе стричься? — зашептала Светка, поймав Лугина в сторонке, когда остальные уже собрались за столом, вскрывая консервы, кромсая черствый хлеб.

— Голова потеет, — попытался отшутиться он.