Вторжение (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 35

— Усиление магическими средствами вашего оружия. — поясняет валькирия в ответ на его немой вопрос: — где эти ваши бомбы лежат? Освятить их и придать точности в поражении цели.

— А! Ясно. Лешка! — кричит Нестеров: — покажи барышне бомбы! Она их освящать будет!

— Так точно, Ваше благородие! — отвечает Лешка откуда-то из-за аэроплана: — извольте проследовать за мной! Они туточки сложены, как двигатель согреется, так будем грузить!

— Спасибо. — валькирия споро шагает на голос, оставляя их одних.

— Красотка. — смотрит ей вслед Александр: — кабы не давали они обет безбрачия и верности Богу и Родине… эх…

— Вашблагородие! Время! — кричит ему механик: — двигатель заводим! Надобно прогреть! От винта!

— Ты лучше уж говори прямо, чего тебе надобно, Саш. — говорит Нестеров, натягивая кожаные краги. За его спиной чихает и заводится мотор «Ньюпора», техники отскакивают от взблеснувшего круга винта, дабы не посекло.

— Что? — Александру приходится повысить голос, перекрикивая шум двигателя, набирающего обороты. Пять минут, думает Нестеров, пять минут и двигатель будет согрет. Двадцать минут и он будет в воздухе. Полчаса — и выйдет на боевой курс. Генеральный Штаб рассчитывает на него. Кроме того, Сашка прав — на поле боя обязательно будет Ледяная Княжна, гений поколения, девушка с холодной, невиданной красотой. Та, которая разбила ему сердце и даже не знает об этом. Может быть сегодня она все-таки обратит на него внимание. Чертов Сашка, разбередил душу! Он и так в курсе всех последних столичных сплетен, и про то, что Ай Гуль уж больно много внимания уделяет своему кузену и про то, что этот кузен бабник почище самого Сашки и про его многочисленных жен, среди которых даже полковник Мещерская, некогда сосланная на Восточный Фронтир, а сам Нестеров в дальнем родстве с Денисьевыми находится, а у Денисьевых с Мещерскими давняя вражда. И про то, что Ледяная Княжна наконец подружилась с Вериокой Голицыной, Черной Вдовой. Маги. Ледяная Княжна, Ай-Гуль — маг. И ее друзья — маги. Если она выйдет замуж… вернее — когда выйдет замуж, то ее мужем обязательно будет маг. Нестеров стискивает зубы. Несправедливо. У магов есть все. И он, поручик Нестеров Петр Николаевич — даже не завидует их богатствам или связям, тому почету, которым они окружены в обществе. Он завидует их способностям. Вернее — одной конкретной способности. Летать. Еще будучи кадетом кавалерийского училища, он однажды увидел след в небе. Стремительный, словно росчерк пера по синеве. Осыпающийся вниз снег. И заливистый смех. Уже потом он узнал, что это юная княжна Зубова осваивала полеты на своих льдинках, что она сбилась с курса и пролетела прямо над учебным плацом, на котором была выстроена рота курсантов. Но он влюбился в ее смех и в ее стремительный полет, даже не увидев ее лица. Потом он нашел ее фотографии в светских журналах и влюбился во второй раз. То ли в нее как женщину, то ли в саму способность летать. И после того времени в жизни у Нестерова осталось место лишь для одной любви, одной страсти — страсти к полету и княжне Зубовой.

Он прекрасно понимал, что дистанция между ними непреодолима, она — княжна благородного роду, а он — да, дворянин, да его род тоже неплох, но его отец — всего лишь преподаватель кадетского корпуса. Был. После смерти Николая Федоровича, положение семьи намного ухудшилось, они едва могли найти деньги на содержание, не хватало даже на еду и его мать, Маргарита Викторовна — была вынуждена переехать во Вдовий дом! Просто потому, что им не хватало денег на содержание жилья. Конечно, сейчас Маргарита Викторовна не нуждается, как только Нестеров стал получать регулярное жалование, да еще и надбавку за «воздухоплавание» — он сразу же снял для матери нормальную квартирку в Новгороде, но… по меркам высшего света он бы все равно что нищим. Чтобы быть вхожим в те дома, где принимают Ледяную Княжну — мало быть просто дворянином. Деньги в этих кругах не считают и даже не говорят о них, как-то само собой подразумевается, что у человека, которого приглашают — достаточно денег чтобы, например оплатить обед в «Яру на Эрмитаже», в ресторане, в котором одно блюдо стоило больше недельного жалования поручика Нестерова. Но дело даже не в деньгах. Самое главное отличие состояло в том, что практически все эти люди, те, кого приглашали в эти дома — были магами.

Discrimination contre les non-majs (дискриминация не обладающих магией(фр)) — была известна и в Европе, с этим боролись, это считали неприличным. Каждый человек имеет право, нельзя делить людей на два сорта — магов и нет. Так считали социалисты, суфражистки и аболиционисты. Однако… как же считать людей равными, если один умеет летать и жечь огнем, а второй — только руками развести может?

Однако поручик Нестеров не собирается сдаваться. Он — мужчина, его судьба — в его руках. Не так уж и сильны маги, почти любого можно убить просто выстрелом из винтовки. В средневековье маги были единственным супероружием, но сейчас… у человечества появились аэропланы, пулеметы, артиллерия, отравляющие газы, мины-ловушки и минометы. И теперь монополия магов на полет была нарушена. Сегодня в небе над полем боя будут не только маги, сегодня это небо вместе с Ледяной Княжной — разделит и он, поручик Нестеров на своем «Ньюпор-IV».

Впрочем, ладно. Надо собраться, впереди полет, впереди — бой. Он трясет головой, выкидывая ненужные мысли и смотрит на своего друга.

— Сашка! — говорит он, повышая голос, чтобы перекричать шум двигателя «Ньюпора»: — я же тебя знаю! Ну никак ты не мог тут случайно нарисоваться! Говори, чего тебе нужно? А то у меня времени мало, перед полетом сюда еще заклинатель-менталист из СИБ должен прийти!

— Менталист из СИБ? — переспрашивает Александр и хмурится. Никто не любит СИБ, а особенно — лейб-гвардия.

— Да. — Нестеров морщится. Сегодня он полетит под заклинаниями ментальной стабильности. Его роль в бою настолько важна, что специально для него выделили особого заклинателя их Службы Имперской Безопасности. Ему это не нравится, но тут его мнения никто не спрашивает. Он уверен, что справится и без костылей СИБ, но командование ясно дало понять, что это не обсуждается. Таков приказ. Так что прямо перед вылетом он получит «благословление» от менталиста СИБ. Слышал он о таком. Убирает страх, тремор в конечностях, дает ясную голову и спокойную уверенность в своих силах. Гарантирует что в сложном механизме боя человеческий фактор не поломает картину, не сломается, не согнется, выдержит все. Так что сегодня Первый Воздухоплавательный обеспечен как никогда — валькирии освящают бомбы, СИБ благословит пилотов. Вчера приходил князь Дивлеев и усилил плоскости «Ньюпоров» касанием.

— Ну… так я чего пришел… — мнется Александр и Нестеров усмехается. Краем глаза он замечает идущую к ним фигуру в черной форме СИБ, аэродром словно огромный стол, скрыться на нем невозможно.

— Вот ты уже кавалер Аннинского оружия, у тебя и орден на сабле и темляк, а все как будто мальчик! — говорит Нестеров, повышая голос, чтобы его было слышно за шумом двигателя.

— Сам-то. — буркает в ответ Александр и поручики приходится напрягать слух, чтобы услышать.

— Что⁈ — кричит он.

— Я говорю — сам-то! — кричит его друг в ответ: — до сих пор по Ледяной Княжне сохнешь! А у нее кузен! У которого куча баб!

— Да не сохну я! Дался мне этот Уваров и его бабы! — кричит в ответ Нестеров: — если чего пришел сказать — так говори! Вон, СИБ уже к нам идет!

— Так я и говорю! Елену Николаевну я… в общем прошу благословления! Твоя сестренка и я — хотим быть вместе! — Александр отводит глаза в сторону.

— Что⁈ Ты мою сестру обесчестил⁈ — Нестеров ищет рукой на поясе кобуру.

— Что ты! Что ты⁈ Петя, как бы я мог⁈ У нас все по-честному! Я о свадьбе пришел договариваться! Лена и я — мы любим друг друга! — вытягивает руки вперед Александр, делая шаг назад: — успокойся, Петя. Не нужно так горячиться…

— Вот так⁈ — кричит Нестеров, оставляя кобуру в покое и складывая руки на груди. Он не в состоянии определиться со своими чувствами. Его сестренка, Леночка — еще совсем малышка, какой там замуж, какая свадьба⁈ Она едва-едва после болезни оправляться стала, бледная еще совсем и худенькая, а этот… Казанова. Нет, положительно, пусть папа умер, но он, как старший брат — не потерпит бесстыдства! Особенно с Сашкой, который только о непристойностях и думает!