Великий и Ужасный 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 15

Честно говоря — со мной это было впервые: в почти публичном месте, когда от гуляющей по набережной толпы нас отделяли только пару десятков метров темноты, густые кроны вечнозеленых деревьев и живая изгородь из цветущих олеандров. И это было чертовски классно! Марго не стеснялась себя и своего тела, которое потрясающе выглядело в ночном полумраке. Стройные длинные ноги, высокая грудь, тонкая талия — да я с ума сходил, что тут скажешь? Журналистка очень многое любила и умела, и, похоже, я ей действительно нравился. А она дико нравилась мне! Так что, думаю, мы несколько раз сильно напугали прохожих, когда фонари начинали мигать и искрить от переизбытка маны, которая крутилась в эфире вокруг нас целыми вихрями и настоящими торнадо.

— Ох, — сказала она, спустя время отстраняясь от меня. — Я рада, что ты меня спас тогда, в Хтони. В смысле — рада, что спас, и рада, что это именно ты. Кажется, я пережила самое экзотическое и необыкновенное приключение в моей жизни.

— Хм! — мне понадобилось несколько секунд, чтобы найти джинсы. — Ты имеешь в виду Хтонь или то, что было сейчас?

— И то, и другое, Бабай. И то, и другое, — Маргарита и не думала надевать спортивный костюм, предпочла снова облачиться в свой официально-сексуальный наряд из блузки, юбки и туфлей на шпильках. — Я приглашаю тебя в ресторан, прямо сейчас. В «Мускат». Я смогу привести себя в порядок, там приличная дамская комната, а ты — закажешь нам хинкали. Любишь хинкали?

— Хинкали? — удивился я.

Вот уж чего не ожидаешь услышать от такой женщины после феерического времяпрепровождения, так это предложения поесть хинкали! Но что касается пожрать, так это я всегда с удовольствием! Тем более — в такой компании! Если она не стесняется урука в публичном месте рядом с собой, то на кой хрен мне стесняться журналистки? Вдруг берет у меня это, как его… Делает со мной это самое… Ну, интервью, в общем!

— Хинкали и молодое вино, целый кувшин. Фирменное, мускат! — кивнула Марго и взмахнула кистью руки в своей манере. — Мне всегда хочется есть после… Всякого-разного. А еще — хочется продолжения! Ты как насчет продолжения?

Юбку она пока не надела и босоногая, в одной блузке, смотрелась весьма, весьма провокационно, так что я подхватил ее на руки, самым приятным образом расположив свои ладони на ягодицах девушки, Марго ногами обвила мою поясницу и заглянула в самые глаза, явно чувствуя мое желание все продолжить прямо сейчас:

— Нет! Сначала — «Мускат» и хинкали. А потом поедем ко мне. Ну, или к тебе, как скажешь…

— Ар-р-р, — выдохнул я. — Ладно. Пошли в твой «Мускат»! Никогда там не был.

Ресторан этот представлял собой белое, декорированное мрамором двухэтажное здание. На первом его этаже располагался огромный зал с роскошным внутренним убранством в восточном стиле, золотыми арабесками на потолке, фонтанами, льющимися из стен и явно магическими светильниками, стилизованными под факелы на кронштейнах. Имелась тут и сцена, на которой суетились работники микрофона и усилка, налаживая что-то для грядущего выступления. Почти все столики были заняты: зажиточный, откровенно буржуинистый народ наслаждался едой и напитками, вел светские беседы и поглядывал на сцену: похоже, готовился какой-то концерт.

Главный, парадный вход — бело-золотое крыльцо на черноморской набережной — охранялся целым выводком одинаково мощногрудых и короткошеих, как будто инкубаторских, джентльменов в белых теннисках с логотипами ресторана.

— Урукам вход… — начал было один из них, но тут же заткнулся.

То ли узнал мою спутницу, то ли — меня, то ли — платиновая монета, мелькнувшая в моих пальцах, стала тому причиной, но секьюрити шагнул в сторону. Остальные — следом за ним. Миловидная хостесс в белом строгом платье поняла Марго с полувзгляда, и очевидно боясь меня до дрожи в коленках, подхватила меню и решительно провела нас в самый укромный и далекий от сцены угол, стараясь маневрировать так, чтобы как можно меньшее количество людей, гномов и эльфов обращало внимание на страшное чудовище, которое вошло в обитель приличной публики.

Полусвет — так это называлось? Вряд ли тут были настоящие аристократы из верхов, а вот богема, бизнесмены, пустоцветы и прочие недоэлитарии водились в изобилии.

— Здесь вашего спутника никто не… — начала девушка и тут же смутилась, положила меню и убежала.

— … не испугается? — продолжил я, усаживаясь на роскошный стул.

Тут все было роскошное и белое, с какой-то бесконечной парчой и позолотой. Всё, кроме меня. Я со своей дикой рожей, в джинсах, ботинках и черной футболке с надписью «KANNIBAL SERVIS» на спине смотрелся несколько чужеродно и помято.

— Хинкали и мускат! Не бери мне острые, пожалеешь потом, — лукаво улыбнулась Марго. — Хочу с сыром и шпинатом. И не убей никого, я скоро!

Я проводил ее взглядом, откинулся на стуле-кресле, запустил себе обе пятерни в волосы. Капец какой-то! Что вообще это было? Нет, пожалуй, что это было — вполне понятно. Она хотела, я хотел — мы оба получили удовольствие. Но — кто кого подцепил, и кто кого трахнул, в конце-то концов? И что теперь с этим делать, и нужно ли с этим что-то делать? Нет, ну, как бы там ни было, таким умиротворенным и благодушным я не был уже несколько месяцев. И рожа у меня, наверное, была довольная, как у того кота, который сметаны обожрался.

— Вы определились? Будете что-нибудь заказывать? — раздался тоненький голосок рядом.

Еще одна девчушка в белом — видимо, официантка — держалась на почтительном расстоянии, предпочитая не приближаться ко мне. Ей моя довольная рожа явно доверия не внушала.

Вообще это было весьма характерно: представители нижних ступенек социальной лестницы, такие, как бомжи, студенты, работяги, уличные музыканты, мелкие торговцы и прочие — вполне ко мне привыкли, узнавали и считали своим, кем-то вроде местной достопримечательности, страшноватой, но прикольной. Титулованные аристократы — тоже вполне себе терпели такого полезного зверька рядом со своими светлостями и благородиями. А вот высший средний класс и их клевреты — эти шарахались и демонстрировали презрение.

— Кувшин вашего молодого муската и хинкали. Две порции с сыром и шпинатом и еще по порции всех остальных, что у вас есть, — кивнул я и, явно рисуясь, подбросил в воздух платиновую деньгу.

Много денег одной монеткой.

— Но у нас восемь видов… — пискнула официантка.

— Отлично! То, что надо. Восемь видов хинкали и, значит — два кувшина муската, — обрадовался я. Хорошо быть богатым сукиным сыном! Давно ли я на миску салата с сосисками наскрести не мог? А тут — восемь видов хинкали, счастье-то какое! — Скажите, милая барышня, а вот на сцене у вас это что такое готовится? Какое-то мероприятие?

— Ой, да! Должна предупредить — у нас концерт через час, если хотите остаться, то нужно внести плату! Или кушать побыстрее, потому что нужно будет уйти до начала выступления…

— А кто играет? — мой интерес был вполне искренним.

Живая музыка — это круто! Главное, чтобы не очередная группа «Поющие трусы» и не Лазарь Сергеев, что, впрочем, недалеко одно от другого…

— «Рекорд-Ансамбль»! — закатив глаза, произнесла она.

— Ох-ре-неть! — я аж подпрыгнул на стуле. — Вот это я удачно зашел! Просто возьмите мои деньги, барышня, и передайте вашему хозяину или арт-директору, я не знаю, кто заказывает артистов, что у него потрясающий вкус!

— О-о-о-о, вам тоже нравятся Тим и Барыш? — теперь глаза официантки стали круглыми. — Я думала, уруки только тяжелый бард-рок слушают… Ой! Ну, я пойду!

Вечер продолжал накапливать уровень приятности: круче «Рекорд-Ансамбля», который я полюбил еще с Карасунского фестиваля, был бы только Тиль Бернес со своим «Каменным тараном», наверное. «Рекорды», эти интернациональные лезгино-балкано-латино-хулигано, со своими пробивными мотивами и текстами, от которых непонятно — то ли плакать, то ли смеяться — крепко впились мне в башку. Я даже думал как-то пригласить их в «Надым», только понятия не имел — согласятся они в Хтонь поехать или нет? Народ в этом коллективе подобрался точно нестандартный — увидеть на одной сцене человеков, лаэгрим и кхазадов в принципе доводилось редко, и реакцию их, буде напрямую к ним обратится черный урук, да к тому же еще и принц Сан-Себастьянской помойки, предсказать было тем более сложно. Но они своей музыкой купили меня с потрохами, эти лихие ребята с самыми добрыми песнями в мире!