Гонщик 2 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 32

Мишка вернулся в сопровождении дюжего мужика в шоферской кожанке и шлеме. Шофер передал мне письмо, все с тем же тенишевским гербом.

— На словах его сиятельство велел передать: Савелий сбежал. И просит завтрева спозаранку к нему приехать вместе с нотариусом. Машину он пришлет.

Выпалив это, шофёр убежал. Видимо, к нотариусу поехал.

— А сиятельство — это кто? — спросила Дашка.

— Князь Тенишев, — объяснила ей сестра. — Видишь, герб на конверте?

— И то верно. А зачем князь зовет? Да еще с нотариусом?

— Много будете знать, скоро состаритесь, — остудил я её любопытство. — Вот съезжу завтра, тогда и узнаю. А сейчас вам в гимназию пора. Идите, и о делах домашних болтать не вздумайте! Можете и сами в беду попасть, и меня под монастырь подвести.

Дети убежали, зато прикатили Клейсты. Поскольку завтра день, считай, пропадает, надо было непременно сегодня закончить возню с мобилем. И, может быть, даже испытать обновленную «молнию».

Предчувствуя новые испытания, Настенька Клейст не уехала ни домой, ни к матушке, а крутилась вокруг нас. Правда, к ее чести, надо заметить, что не пыталась отвлекать нас ни разговорами, ни дурацкими вопросами на тему «когда будет готово».

Николай Генрихович вчера поработал на славу, и уже к полудню мы успели собрать мобиль и даже проверить работу котлов на холостом ходу. Пар вырабатывался, регулятор исправно держал нужную марку. На обед решили махнуть рукой: уж больно всем хотелось опробовать мобиль на ходу.

Для испытаний выехали на ипподром: по раскисшей грунтовке немного наиспытываешь. Правда, и там не идеал, но хоть что-то. Вот стану миллионером и заводчиком — построю собственный испытательный полигон. И, непременно, трек с хорошим покрытием. Ну а пока я вывел «молнию» на старт, Клейст приготовился давить кнопки секундомера, а Клейст встала впереди, чтобы махать флагом.

Ух, как резво стартанул! Аж колеса в проворот пошли. Наконец-то возникло это привычное ощущение: вжимание в кресло при разгоне. Долетел на всех парах почти до поворота, притормозил и вернулся к старту.

— Ну что, Николай Генрихович?

— Великолепно! Вот, смотрите!

Мне был подан секундомер.

— Та поделка со сжатым воздухом — это просто насмешка над настоящей скоростью. Вот!

Клейст потряс секундомером.

— Вот оно, будущее спортивного мобиля!

Подбежала Анастасия Платоновна.

— Владимир Антонович, а можно…

И глазками хлопает, и личико умилительное состроила, и ручки в крагах к груди прижала.

— Позже. Сейчас пару кругов проеду, послушаю, как наша «молния» будет вести себя в поворотах. А потом уже вы между собой договаривайтесь, кто следующий будет кататься.

Настя кивнула и зайчиком поскакала на место стартера. Клейст взялся за секундомер. Старт! Колеса метнули назад мелкие камушки и мобиль рванулся вперед.

Перед поворотом я перестраховался, притормозил посильнее. Но «Молния» резво пробежалась по дуге, почти без крена. Вот что амортизаторы животворящие делают! Во втором повороте я уже действовал смелее, и пролетел его пусть и с заметным креном, но вполне уверенно. На четвертом, самом крутом, тоже пришлось сильно тормозить, но едва выйдя из поворота, я вдавил в пол педаль пара и мобиль рванулся на новый круг. Клейсты кричали и махали руками, а Анастасия Платоновна, к тому же, изволила подпрыгивать. А я — я просто кайфовал. Мне всё время не хватало именно этого — ощущения скорости, ощущения движения. И — вот оно!

Переполненный эмоциями, я едва успел затормозить перед первым поворотом. Нет, нельзя отпускать себя на гонке, если собираешься доехать до финиша. Остальную часть круга я проехал собранно, точно и на финише восторженный Клейст мне доложил:

— Владимир Антонович, вы в полтора раза перекрыли рекорд скорости на этой трассе! Среди отечественных машин конкурентов у нас сейчас просто нет. Если бы проводился национальный чемпионат, мы были бы безусловными лидерами. Просто скатались бы за первым призом. А остальные дрались бы за второе и третье места. Про зарубежные команды сказать не могу, но, думаю, они тоже нам не конкуренты.

— Владимир Антонович!

Это тоже Клейст, но уже другая.

— Вы обещали!

Я выбрался из-за руля, и Настенька тут же прыгнула на теплое место.

— Анастасия Платоновна, проедьте первый круг спокойно. Вам нужно как следует прочувствовать аппарат. Он сейчас ведёт себя совершенно иначе. Ну а потом — пожалуйста, позвольте себе оторваться.

«Молния» улетела.

Клейст какое-то время смотрел вслед супруге, потом повернулся ко мне.

— Что скажете, Владимир Антонович?

— Две вещи. Во-первых, мы с вами молодцы. Я не ожидал такого результата. Словами это не передать. Сами проедетесь, почувствуете. А во-вторых, если бы не новые тормоза и улучшенная подвеска, в том числе и амортизаторы, то мы не смогли бы полноценно использовать возросшую мощность двигателя.

Фр-р-р-р!

Мимо пронеслась «Молния». Кажется, Настя на ходу что-то не то кричала, не то пела.

— Вот, Николай Генрихович, очередная потенциальная проблема: мы подняли давление пара, повысилась частота хода поршня, выросли обороты трансмиссии. И нагрузка на все движущиеся детали выросла. Соответственно, ресурс работы этих деталей снизился. И тут надо будет очень вдумчиво заниматься износостойкостью материалов и наработкой на отказ. По крайней мере, нужно будет регулярно разбирать «молнию» до винтика и смотреть величину износа. Особенно это важно для трущихся деталей и шестерен. И ещё: для нормальной езды на новых скоростях и с новым мотором такие узкие шины не годятся. Надо связываться с фабрикой, производящей колеса и заказывать себе специальные. И, конечно, деревянные спицы колеса становятся слабым местом.

Тем временем Настенька Клейст лихо проходила один поворот за другим. Еще немного, и она остановила мобиль перед нами. Спрыгнула с сиденья и бросилась мне на шею. Хорошо еще, обошлось без поцелуев. В конце концов, у нее муж рядом! Лично я не настолько эмансипирован.

— Владимир Антонович, дорогой, это просто песня! Я буквально наслаждалась каждой секундой поездки.

К счастью, Настя вовремя опомнилась и переключилась на своего супруга, а то он уже принялся посматривать на меня как-то нездорово.

— Ах, дорогой! Ты непременно должен прямо сейчас вкусить плоды своего труда. Это потрясающе, ты сможешь оценить, я знаю.

У Клейста и без уговоров зудело на предмет прокатиться. Но дисциплинированный механик ждал моего формального разрешения.

— Давайте, Николай Генрихович.

И Николай Генрихович дал. Через два круга вышел из мобиля, прислонился к заляпанному землей борту, стянул шлем и подставил лицо холодному ноябрьскому ветру и мелкому моросящему дождику.

— Владимир Антонович, — сказал он куда-то в пространство через некоторое время. — это было непередаваемое наслаждение. Практически, экстаз.

Тут он покосился на жену. Смутился.

— Гм-м, да. Ну а что до ваших замечаний, я с ними полностью согласен. Стало быть, у нас еще много работы.

Вечером, загнав «молнию» в сарай-мастерскую и распрощавшись с Клейстами, я распечатал, наконец, письмо Тенишева.

«Дорогой правнук. Тебе уже сказали, что Савелий Фролов, тот, что вчера так старался тебя подставить сбежал. По многим причинам человек этот был мне дорог. И доверял я ему более, чем кому бы то ни было. Говорю 'был» потому, что ныне он всякое доверие и уважение с моей стороны утратил.

О причинах такого поведения Фролова я сейчас поведаю. Истории этой много лет. Возможно, отчасти в произошедшем есть и моя вина. Возможно, я должен был поступить иначе, найти другой способ действия. Но что сделано, то сделано, и ныне я ни о чем не жалею.

Савелий поступил на службу ко мне более сорока лет назад. Было он сметлив, расторопен и ловок, так что в короткое время сумел привлечь к себе интерес. Я приблизил его к себе и спустя время, убедившись в его верности, сделал своим доверенным лицом. И деньги за верную службу я Савелию платил изрядные.