Время жить (трилогия) (СИ) - Тарнавская Мила - Страница 33

Согласно инструкциям, в обязанности координатора ПНК входят наблюдение за тридцатикилометровой зоной безопасности вокруг корабля, контроль перемещений своих летательных и наземных аппаратов, покидающих эту зону, поддержка требуемого режима взлетной готовности и еще многое другое. Но единственное, с чем пока пришлось столкнуться Билону, – это многочасовые бдения в главной рубке корабля, либо скучно-утомительные, как, например, сейчас, условной ночью, либо опасливо-напряженные. Во время условного дня в рубке всегда толпилось руководство, а Боорк, как и всякий разумный человек, всегда предпочитал держаться подальше от начальства.

Так что, это дежурство было еще не самым худшим. По корабельному времени была ночь, и в рубке не было никого, кроме Боорка и его помощника – унтер-офицера, откликавшегося на детское имя Гри. На обзорных экранах были видны мрачные безжизненные холмы, восходящее солнце и ровные ряды военной техники, которую готовили для завтрашней показательной атаки.

Смена Боорка подходила к концу, как вдруг на пульте наружного контроля зажглись тревожные огоньки.

– Легкий летательный аппарат, – доложил проснувшийся Гри. – Вошел во внешнюю зону безопасности.

Боорк перевел датчик на максимальное увеличение. Действительно, легкий летательный. Даже слишком уж легкий. За стеклами кабины видна голова одинокого пилота.

Один из длинных пальцев Гри пополз к кнопке запуска противовоздушных ракет.

– Стойте, – остановил его Билон. – Не будем сбивать его.

– Мы в состоянии боевых действий, – напомнил Гри. – И мы обязаны уничтожить любой чужой летательный аппарат, проникший в зону безопасности.

– Боевые действия еще не начались, – возразил Боорк, в очередной раз чувствуя свою неполноценность. Будь он кадровым офицером, а не добровольцем, рекрутированным из гражданского космофлота, унтер и не подумал бы возражать ему.

– Через минуту он войдет во внутреннюю зону безопасности, – снова подал голос Гри. – Тогда или я уничтожу его, или автоматика объявит тревогу.

– Пусть объявляет, – коротко бросил Боорк, хотя почувствовал, как холодная струйка пота скользнула по его спине.

Он и сам не знал, почему ему так не хочется сбивать самолет. Наверное, он выглядел слишком маленьким, беззащитным, совершенно не способным причинить кораблю какой-либо вред. Встречать его ракетой было как-то неправильно, словно стрелять на поражение из игломета в сорванца, полезшего через забор за фруктами.

А еще Боорк вдруг понял, что просто не может сделать этот выстрел. Он знал, что война неминуема, но не хотел проливать кровь. Ни при каких обстоятельствах.

Мало кто любит, когда его будят за час до подъема, и суперофицер первого ранга Пээл не был исключением.

– Вы что себе позволяете, младший офицер первого ранга?! – начал он безо всяких предисловий. – Вы так и не удосужились выучить ваши новые обязанности? Или для вас не был объявлен переход на боевую готовность номер один?!

– Господин суперофицер первого ранга, – стараясь справиться с дрожью в голосе, заявил Боорк. – Я отдал приказ не уничтожать филлинский летательный аппарат, так как пришел к выводу о его полной безвредности для нас. Да и ценность его (Боорк попробовал зайти с другой стороны) минимальна. Это только маленький самолет, и он не стоит и десятой доли того, во что обходится Империи одна противовоздушная ракета.

И очень маленький самолет может нести очень мощную бомбу, – язвительно заметил командир. – Но в любом случае, он должен быть сбит. Мы должны держать слово, иначе филиты перестанут нас уважать. Вас удовлетворит эта причина, младший-один?

– Господин суперофицер первого ранга, – не побоялся вклиниться в паузу Гри. – Филлинский летательный аппарат заходит на посадку.

– Час от часу не легче, – командир посерьезнел и призадумался. – Старший-один, – обратился он к офицеру из спецотдела. – Возьмите переводчик и выясните, какого черта нужно этому олуху. Возможно, это тот случай, из наших инструкций…

Сеймор Скэб чувствовал себя немножко глупо. Корабль жил своей жизнью, чего стоили только эти ряды мощных приземистых боевых машин, похожих на танки. Но вокруг было ни души, словно кораблю и дела не было до Скэба с его миссией. "Вот так, – растерянно думал Скэб. – Я же явился. Столько времени до них добирался, спешил, жизнью, можно сказать, рисковал, а меня никто не встречает. Странно…"

"…Странно, – рассуждал про себя офицер-спецотделец. – Неужели это действительно посланец? Один самолетик, один филит – как-то совсем несолидно, не по-настоящему… На Кронтэе… На Кронтэе это было бы похоже на какой-то нелепый маскарад. Целая толпа старых долбаков, трясущих своими лысыми башками, склоненные знамена, барабаны, визгливые вопли. Представление для дураков-туристов.

И все же, это, наверное, посланец. Слишком целеустремленно он выглядит. И значит, тот младший-один таки был прав, что не сшиб его при подлете. А должен был бы…

Хотя странно, если штаб ждал посланца, почему он не дал на этот счет никаких конкретных указаний? А приказ – он ясен: сбивать, и вся недолга. Странно, странно… На что же они тогда рассчитывали? На инициативного младшего офицера? Нет, таки странно. Надо запомнить. Настоящий офицер спецотдела должен быть памятливым. И наблюдательным. Мало ли, что в жизни пригодится…"

Сеймор Скэб с некоторой опаской осматривал боевые машины пришельцев. Вблизи они уже меньше напоминали знакомые ему танки филлинских армий.

"Ну и мощь, – думал Скэб. – Раза в полтора больше наших, если не в два. И пушка-то какая здоровая! Но гусеницы-то, гусеницы, ну и широченные. Такая дура везде пройдет, по любой грязи. А на башне явно какая-то оптика – вон линзы блестят. И трубы какие-то сбоку – они для чего? И непонятно совсем, где тут экипаж помещается, – они же широкие и плоские, что тараканы…"

Скэб опасливо отступил к самолету. Возвращаться на нем не хотелось. Левое колесо еще при взлете наткнулось на камень и теперь еле держалось. Горючего до того аэродромчика, с которого он вылетел вчера, могло и не хватить, а садиться в пустыне и вызывать помощь по радио граничило с провалом.

"Танки", закрывавшие обзор, не позволили Скэбу увидеть, как офицер-спецотделец вышел из корабля. Но лязг открывшегося люка и звук шагов он услышал.

Идя навстречу пришельцу, Сеймор Скэб в последний раз оглянулся на самолет. Он ясно понимал, что "Стрекоза" совершила свой последний полет. На какой-то момент он даже впервые пожалел, что не взял с собой оружия. Эта мысль была нерациональной, подумал он с неудовольствием, зато логичной.

Они встретились на полдороге. Вернее, почти на полдороге. Скэб намеренно не спешил, стараясь, чтобы выстроенные рядами боевые машины пришельцев не пропадали из его поля зрения. Не то, чтобы с ними он чувствовал себя увереннее, но поворачиваться к ним спиной было еще страшнее.

И Скэб, и офицер-спецотделец остановились почти одновременно, когда между ними осталось около десяти шагов. Первые полминуты они просто стояли, молча разглядывая друг друга.

"Вот здоровенный, – думал Сеймор Скэб – спецотделец возвышался над маленьким горданцем более чем на полметра. – А может, у них все такие. И видно, что чужой. Похожий, но чужой. Или может быть, было бы лучше, если бы они были совсем чужими – как в кино, ростом в три метра, тело в шерсти и челюсти как у насекомого. Нет, все-таки лучше, что они хоть немного похожи на нас. Есть хоть какая-то надежда на взаимопонимание…

Нет, а он определенно ждет, пока я заговорю. Интересно, на каком языке мы с ним будем общаться? Нет, ну чего он молчит? Пусть сам начинает. Что я ему скажу – "Доброе утро", что ли? На редкость идиотская мысль…"

"И чего он ждет? – думал в это время офицер-спецотделец. – Кронт бы уже давно сообразил, что надо встать на колени, дотронуться лбом до земли и говорить, не вставая с колен. Как это и положено при обращении к представителю высшей расы. Ах, да, это не кронт. Ну что же, попробуем отнестись к нему как к равному. Надеюсь, он этого заслуживает. Так, а на какой же язык настроен мой переводчик? А, впрочем, какая разница? Я думаю, мы все равно поймем друг друга…"