Одесса-мама книга 2 (СИ) - Дашко Дмитрий - Страница 31

Постепенно к его присутствию привыкли.

— Что по подруге Панова? — спросил я.

— Нашли подходящую кандидатуру. Вернее, если ты прав — подходящие кандидатуры. Мы навели справки. Есть такие сёстры-близнецы Аглая и Анна Перелесовы, родились в 1905-м, в комсомоле не состоят, обе работают в бакалейной лавке на Гаванской… то есть на Степана Халтурина, — сказал Осип.

— Любопытно, — согласился я.

— Я пробил их, — с моей лёгкой руки жаргонные словечки моего времени успешно приживались на благодатной ниве двадцатых прошлого столетия. — Дамочки, несмотря на относительно юный возраст, те ещё штучки. Любят пожить на широкую ногу. Чтоб, значит, рестораны, шмотки, брызги шампанского и всё такое.

— Рестораны, говоришь…

— Да. И, как выяснилось, не раз бывали в заведении Лизы, — подмигнул Осип.

Я понял, о каком кабаке он говорит.

— Так-так… Одни или в компании?

— Лиза сказала, что девушки приходили к ней в обществе одного и того же кавалера. По описанию очень похож на Панова. Жаль, у нас нет его фотографической карточки.

— Ничего, разыщем и без карточки.

— Что будем делать с сёстрами? Брать?

— Успеется. За их домом установили наблюдение?

Осип кивнул.

— Савиных уже на месте. Осматривается. Но вроде говорит, что в квартире Перелесова никого нет.

— А где сами сёстры?

— На работе. Лавка в семь вечера закрывается. От неё до их фатеры четверть часа неспешным ходом.

— Встретим девушек по пути с работы домой и поговорим, — определился я.

— А Савиных сколько возле дома сестёр торчать?

— Товарищ Гаврилов, — перевёл я взгляд на немолодого оперативника.

— Да, товарищ Быстров.

— В тринадцать часов смените товарища Савиных на посту. Если Панов прячется на квартире, постарайтесь его не спугнуть.

— А что если нагрянуть вот прямо сейчас и обшмонать фатеру сверху донизу⁈ — загорелся Осип.

— Забыл, кто такой Панов? — хмыкнул я. — Что, если он превратил дом в бочку с порохом? Не хватало, чтобы после нас на воздух взлетела половина квартала…

— Вместе с нами, — дошло, наконец, до Осипа.

— Именно: вместе с нами. Поэтому действовать, товарищи, придётся аккуратно. Так, чтобы и преступника взять и при этом не превратить дом в развалины. Мне кажется, нам это по плечу? — спросил я, обводя взглядом оперативников.

— По плечу, товарищ Быстров, — ответил Гаврилов.

Остальные подтвердили его слова одобрительным гулом.

— Приятно слышать. Всё, товарищи, расходимся, — приказал я. — Сегодня у нас будет очень трудный день.

Говоря это, я ещё даже не представлял себе насколько он будет трудным и к чему это приведёт.

Глава 24

Осадить Фогеля у меня не получилось.

— Я пойду с вами, — твёрдо объявил он.

— Нет. Это может быть очень опасно.

— Господи, Георгий Олегович — вы серьёзно? Какую опасность могут представлять две девицы? Это даже не смешно! — насупился актёр.

— Жора, плюнь! Ты же видишь, товарищ Фогель сдаваться не собирается! — усмехнулся в его сторону Осип. — Пусть едет с нами, но даст обещание, что не станет путаться у нас под ногами. А если вдруг это произойдёт — пусть пеняет на себя! В конце концов, не маленький!

— Честное комсомольское! Я буду только стоять в сторонке и наблюдать, как вы работаете! — воскликнул актёр.

— Хрен с тобой, золотая рыбка! — сдался я. — Только, как договорились — не отсвечиваете, в разговоры с подозреваемыми не вступаете, никаких действий не предпринимаете.

— Конечно же! А когда едем?

— Лавка закрывается через полчаса. Если хотим успеть — выдвигаться нужно прямо сейчас, — прикинул Шор.

Мы двинулись втроём: я, Осип и навязавшийся на нашу голову Фогель.

Окна в магазине ещё горели, из дверей выходили последние покупатели, так что успели в срок.

— Я загляну, проверю — на месте ли сёстры, — предупредил Осип.

— Давай, — кивнул я.

— А я? — дёрнулся Фогель.

— А вы…

— Лучше на ты, — попросил он.

— На ты, так на ты. Осип пойдёт в лавку один. А ты побудешь со мной. Постоим на той стороне улицы с непринуждённым видом, — сказал я.

Осип потянул на себя дверь и зашёл в магазин.

Фогель достал из кармана портсигар, открыл и предложил мне.

— Будешь?

— Спасибо. Не курю, — отказался я.

— А я всё-таки закурю с вашего разрешения…

— На это как раз моего разрешения не нужно, — хмыкнул я.

Зажигалки у актёра не было, вместо этого он вытащил коробок спичек, прикурил и с наслаждением затянулся.

— Можно вопрос?

— Валяй.

— А почему ты пошёл в уголовный розыск?

— Зачем это тебе?

Он пожал плечами.

— Должен же я понимать твои мотивы, что тобой движет… Иначе я не смогу сыграть убедительного персонажа.

Я задумался. Вопрос был не из простых, я и сам не знал на него ответа. Вернее, знал, но каждый раз он у меня почему-то выходил разный. Я менялся, а вместе со мной менялось и моё восприятие.

— Даже не знаю, что тебе сказать… Может, это прозвучит немного наивно, но я очень хотел помогать людям. И это вдруг стало моей профессией. и мне стали платить за неё деньги, — после паузы откликнулся я.

— То есть это не было каким-то спонтанным решением?

— Не было, — подтвердил я.

— Чувствуется, — задумчиво произнёс он. — Посмотришь на тебя, и сразу видишь: человек на своём месте. У меня такое чувство, что ты словно рождён быть сыщиком. Тебе. Наверное, даже учиться особо не пришлось.

— Ошибаешься, Валера. Очень даже пришлось. И слишком часто на собственных ошибках, — признался я.

Хлопнула дверь, Осип вышел из лавки и подошёл к нам.

— Обе на месте, — коротко бросил он.

— Здорово. Тогда всё идёт по плану…

— Красивые, — вдруг протянул Осип. — И на кой ляд спрашивается, связались с этим бомбистом⁈

— Женщины, — вставил реплику Фогель. — Для них это романтика, интерес…

— Вот присядут лет так на несколько, и на этом вся романтика исчезнет, — фыркнул Шор.

— Пока ещё степень их вины не установлена, — заметил я.

— Брось, Жора! Зуб даю — девки в его дела влипли по самую маковку! — засмеялся Шор. — Да чего мы гадаем. Сейчас они на улицу выползут, вот мы их и спросим.

Лавка закрылась, но какое-то время окна в ней продолжали гореть, а сёстры не появлялись: должно быть сдавали кассу, приводили в порядок товар.

Наконец, ночной сторож распахнул перед ними дверь.

— До завтра, Петрович! — весело произнесла одна из девушек.

— И вам до завтрева, вертихвостки! — гнусаво засмеялся тот.

Близнецы бывают разными — эти же были похожи как две капли воды. Они даже одевались одинаково. Немудрено, что в коммуне принимали их за одну.

Девушек на наше счастье никто не встречал. Мы выждали, когда они отойдут от лавки и двинулись за ними. На одном из поворотов я преградил им путь.

— Эй, мужчина! Что вам нужно⁈

— Перелесовы: Аглая и Анна? — не дожидаясь их реакции, показал удостоверение:

— Уголовный розыск.

Сёстры замерли.

— Уголовный розыск… Что-то произошло?

— Произошло, — подтвердил я. — Мы ищем Панова.

— Какого ещё Панова? — пискнула одна из сестёр, и я понятия не имел кто это — Аглая или Анна.

— Не знаем мы никакого Панова! — в такт бросила вторая.

Я нахмурился.

— Хватит врать! Всё вы прекрасно знаете! Вас часто видели вместе с ним, вы приезжали к нему в коммуну. Десятки людей смогут вас опознать.

— Ах, вот вы про кого! Но это было исключительно мимолётное знакомство. Мы давно с ним порвали и не поддерживаем никаких отношений, — заявила писклявая.

— Решительно никаких! — поддакнула её сестра.

Осип выступил вперёд.

— Товарищ начальник, чего вы с ними чикаетесь⁈ Отвезём гражданочек к нам, определим в камеру к каким-нибудь проституткам. Пусть там поспят, хорошенько обо всём подумают. С утра допросим на свежую голову.

— Отличное предложение, товарищ Шор! — удовлетворённо кивнул я. — Не помнишь — Машка-чахоточная ещё у нас сидит или в ДОПРе?