На тайной службе Ее Величества - Флеминг Ян - Страница 30

— Понимаю, понимаю, — ободряюще сказал Бонд.

— Словом, я обратилась по указанному адресу, и мне оплатили проезд до Лондона, где я встретила мисс Бунт, которая устроила нечто вроде экзамена. — Она хихикнула. — Одному богу известно, как я проскочила его. До этого я дважды не могла получить аттестат зрелости. Но она сказала, что Институту как раз такие и нужны. И вот уже два месяца, как я здесь. Тут не так уж плохо. Только много всяких строгостей. Зато граф полностью вылечил меня. Теперь цыплят я просто обожаю. — В ее глазах вдруг появилось умиление. — Наверное, это самые прекрасные, самые восхитительные птицы в мире.

— Да, это божественно прекрасные создания, — сказал совершенно заинтригованный Бонд. — А теперь о вашей фамилии. Я приступлю к работе немедленно. Но где же нам поговорить? По-моему, за вами здесь постоянно следят. Как же нам остаться наедине? Единственное место — это моя или ваша комнаты.

— Вы имеете в видуночью ? — Большие голубые глаза расширились от испуга, возбуждения и девичьего восхищения.

— Да. Это единственный выход. — Бонд храбро шагнул к ней и крепко поцеловал в губы. Затем неуклюже обнял. — Знаете, вы мне страшно нравитесь.

— О, сэр Хилари!

Но она не оттолкнула его. Просто стояла, как большая красивая кукла, пассивная, что-то там соображающая и желающая во что бы то ни стало стать принцессой.

— Но как вы отсюда выберетесь? Здесь все строго. И охрана без конца ходит по коридору. Правда, — по глазам было видно, как она что-то прикидывала в уме, — моя дверь рядом с вашей. Я живу в третьем номере. Если бы мы нашли способ, как выбраться отсюда.

Бонд достал из кармана одну из пластмассовых полосочек, которые он нарезал, и показал ей.

— Я знал, что вы находитесь где-то рядом. Инстинктивно чувствовал. (Вот скотина!) В армии я кое-чему научился. Такие двери вполне можно открыть, стоит только вставить эту полоску в дверной проем перед замком и нажать. Защелка отойдет. Вот, возьмите, у меня есть еще. Но только спрячьте ее. И обещайте никому об этом не говорить.

— О, вы малый не промах! Конечно, обещаю. А как вы все-таки думаете, есть ли хоть какая-нибудь надежда, я имею в виду Виндзоров? — Теперь она обвила его шею руками, ведь она обнимала волшебника, и большие голубые глаза призывно уставились на него.

— Определенно сказать ничего не могу, — сказал Бонд твердо, стараясь вернуть себе хотя бы часть былой репутации. — Но сейчас же посмотрю в книгах. До вечернего коктейля не так много времени. Но обещаю, что посмотрю. — Он запечатлел еще один долгий поцелуй и, как отметил про себя, чрезвычайно сладостный поцелуй, на который она чувственно прореагировала, чем слегка успокоила его совесть. — Пока это все, крошка, — его правая рука соскользнула вниз по ее спине, он бодренько хлопнул ее по попочке. — Сначала надо тебя вывести отсюда.

В его спальне было темно. Они постояли у двери, прислушиваясь, как дети, играющие в прятки. В здании стояла полная тишина. Он приоткрыл дверь, еще раз шлепнул ее по попке, и она была такова.

Бонд немного подождал. Затем включил свет. Его келья ожила. Он подошел к столу и взял в руки «Словарь английских фамилий». Виндзор, Виндзор, Виндзор. Ага! Вот они! В то время как он вчитывался в колонки, набранные мелким шрифтом, его мозг, разведчика-профессионала, вдруг посетила одна важная мысль. Прекрасно. Итак, сексуальные извращения, просто секс в чистом виде представляют для агентов чуть ли не основную опасность. Равно как и стремление к обогащению. Ну а как же быть с положением в обществе? А как рассматривать самый худший из пороков — снобизм?

Пробило шесть. У Бонда появилась ноющая головная боль, результат изнурительного чтения справочников, напечатанных мелким шрифтом, не говоря уже о кислородном голодании, естественном на такой высоте. Нужно пропустить стаканчик, а лучше три. Он быстро принял душ, привел себя в порядок, позвонил охраннику и отправился в бар. Собрались еще не все, Виолетта сидела в одиночестве за стойкой, и Бонд присоединился к ней. Ему показалось, что она обрадовалась, увидев его. Виолетта пила «Дайкири». Бонд заказал ей еще одну порцию, а себе взял двойной бурбон со льдом. Отпил большой глоток и поставил тяжелый широкий стакан на стойку.

— Вот это то, что нужно. В самый раз. Пока вы там вальсировали на склонах, грелись на солнышке, я трудился как раб день-деньской.

— Кто же это вальсировал! — Ирландский акцент только усилил ее законное возмущение. — Пришлось отсидеть целых две лекции, все утро пропало — такая скучища. А после обеда я должна была ликвидировать хвосты по домашнему чтению. И так прилично отстала.

— А что входит в домашнее чтение?

— Да всякая ерунда по сельскохозяйственной тематике. — Она подозрительно взглянула на него своими темными глазами. — Мы, знаете, ли, не должны никому рассказывать о том, как нас лечат.

— Ну хорошо, — беспечно сказал Бонд, — давайте поговорим о чем-нибудь еще. Откуда вы родом?

— Ирландия. Юг. Недалеко от Шеннона.

Бонд выстрелил наугад. — А — картофельные края.

— Правильно. Как я там всех ненавидела. Ничего, кроме картошки, не едят. Ни о чем, кроме как о видах на урожай картошки, не говорят. А сейчас мне очень бы хотелось вернуться обратно. Смешно, не правда ли?

— Дома, наверное, обрадуются.

— Еще бы! А приятель мой как будет рад! Он занимается оптовой торговлей! Я сказала, что никогда не выйду замуж за человека, который имеет что-нибудь общее с этой черной, грязной, жуткой работой с картошкой. Посмотрел бы он на меня теперь.

— А что такое?

— Здесь я стала настоящим специалистом по картофелю. Изучала самые последние научные методы, знаю, как добиться рекордного урожая, ну там химикалии и прочее. — Она испуганно прикрыла рот рукой и быстро огляделась. Бросила взгляд на бармена. Испугалась, что кто-то услышит эту совершенно невинную болтовню. Она улыбнулась с видом гостеприимной хозяйки. — А теперь расскажите мне, над чем вы сейчас работаете, сэр Хилари.

— Да так, кое-что по геральдике, по просьбе графа. Ну вроде того, о чем мы говорили за обедом, наверное, вам это показалось ужасно скучным.

— Ну нет. Я бы так не сказала. Мне было страшно интересно все, о чем вы говорили с мисс Бунт, Видите ли, — она понизила голос и произнесла следующую фразу в поднятый стакан, — моя фамилия О'Нил. А они были почти королями Ирландии. Как вы думаете… — Она кого-то заметила за спиной Бонда и тут же произнесла как ни в чем не бывало: — Я никак не могу правильно развернуть плечи. Когда пытаюсь это сделать, просто не могу устоять на ногах.

— Боюсь, что в горных лыжах я ничего не смыслю, — громко сказал Бонд.

В зеркале, висящем над баром, появилось отражение Ирмы Бунт.

— А, сэр Хилари. — Она пристально посмотрела на него. — Но вот и вы уже немного загорели. Идемте! Посидим немного. Бедняжка Руби вон совсем одна.

Они смиренно проследовали за ней. Бонда забавляло то, с каким удовольствием девушки потихонечку нарушали правила распорядка. Типичный образец сопротивления правилам строгой дисциплины и властному руководству этой отвратительной матроны. Но ему следует проявлять осторожность, хотя подобные беседы весьма полезны. Неплохо бы привлечь девчонок на свою сторону. Он должен разузнать все их имена и адреса, хотя бы потому, что граф этого никак не хочет и всячески препятствует. Он должен все вынюхать, именно вынюхать. И Руби к этому подключить, пусть поработает на него. Бонд сел рядом с ней, как бы невзначай коснулся ее плеча.

Прошли еще один круг коктейлей. Бонд расслабился — бурбон делал свое дело. Головная боль, обручем охватывавшая всю голову, локализовалась в области правого виска.

— А не сыграть ли нам снова в эту игру? — задорно произнес он.

Послышался хор одобрительных голосов. Из бара принесли стакан и бумажные салфетки. Подошли другие девушки. Бонд пустил по кругу сигареты. Девушки глубоко затягивались, время от времени давясь дымом. Атмосфера всеобщего ликования, веселья, казалось, подействовала даже на Ирму Бунт. Восторг рос по мере того, как ажурный узор на салфетке все разрастался. «Осторожно!» — «Тише, Элизабет!» — «Ай-ай! Получилось!» — «Вон в том уголке есть еще место».