Имперец. Том 5 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич - Страница 18

— Ты что себе позволяешь⁈ Отпусти меня! Отпусти немедленно!

Вместо ответа княжич встряхнул девчонку, прихватил с вешалки у входа первую попавшуюся шубу, накинул на боярышню и просто вынес ее из дома.

Тугарин Змий схватил добычу и уж точно не намерен был ее отпускать.

Москва, Анастасия Шереметьева

После того, как боярышня Анастасия Шереметьева покинула отчий дом, ее со всем полагающимся комфортом и под надежным присмотром разместили в одной из Имперских высоток. У девушки имелась банковская карточка на личные нужды, небольшой штат прислуги, чтобы поддерживать квартиру в приличном виде, а будущую супругу наследника престола освободить от домашней рутины.

В общем-то, Анастасия не могла пожаловаться на свою судьбу, вела очень скромный образ жизни и с весьма искренним восторгом наблюдала за новостями об Иване Дмитриевиче. Она не думала о нем как о своем ухажере или своем женихе. Она думала о том, что этот юноша на экране телевизора — ее будущий государь, и он вселял в нее уверенность за ее счастливую жизнь.

Так что все у Анастасии Шереметьевой было замечательно, пока в один прекрасный день в дверь ее квартиры вежливо не постучался человек с отличительными знаками личной императорской гвардии и не попросил следовать за ним. Боярышню посадили в неприметный автомобиль и в полном молчании повезли в Кремль.

Пока колеса машины наматывали километраж по столице, бедная девушка успела испугаться, успокоиться, помолиться и, наконец, прийти в состоянии полной решимости отстаивать свою жизнь всеми возможными способами.

В Кремле машина подъехала к служебному входу, и через неприметную дверцу между снующей прислугой по узким коридорам Анастасию привели… в покои императрицы.

Ольга Анатольевна сидела в кресле с высокой спинкой, а на низком столике рядом с ней расположился пузатый чайник, две чайные пары, вазочки с вареньем, сахаром, печеньками-конфетками. Сама императрица тонкими пальцами брала из хрустальной вазы сушки, с громким хрустом колола их в кулаке и отправляла в рот по маленькому кусочку. При этом женщина смотрела на боярышню внимательно, изучающе. В ее взгляде не было ни ненависти ревнивой матери, ни восторга будущей свекрови.

— Ты знаешь, зачем я позвала тебя? — спросила государыня, хрустнув сушкой.

— Нет, Ваше Величество, — рассматривая свой подол, отозвалась Анастасия.

— А зачем привезла тайком, понимаешь?

— Чтобы никто не знал о нашем разговоре? — предположила девушка, все так же не поднимая взгляд.

Императрица хмыкнула:

— Садись, выпей чаю, — повелела она. — Я хочу познакомиться с тобой поближе, но так, чтобы потом за тобой не выстроилась очередь придворных интриганов и лизоблюдов.

Шереметьева нерешительно кивнула и присела на краешек второго кресла.

— Как думаешь, почему Иван выбрал тебя? — поинтересовалась Ольга Анатольевна, наблюдая, как Анастасия наливает себе чай.

— Нелюбимая дочь слабого рода, — спокойно отозвалась девушка. — Никому не нужна, никакой силы за спиной.

— Верно, — кивнула государыня. — Я была сиротой, и опекавшие меня родственники были не в большом восторге от наличия лишней девицы на выданье. Приданое — это же очень дорого.

Анастасия вежливо улыбнулась уголками рта.

— Это традиция, — продолжила императрица. — Понимаешь, почему так?

— Нет крепких родственных связей у жены — нет рычагов давления, — негромко ответила боярышня Шереметьева.

— Верно, — кивнула Ольга Анатольевна.

Тяжелые золотые серьги в ее ушах закачались, играя камнями на свету.

— Я не буду спрашивать, любишь ли ты Ивана. Все-таки брак — это не про любовь, это про союз. Но ты должна понимать, что, однажды войдя в Кремль открыто, ты изменишь свою жизнь навсегда. Тебе нельзя быть слабой, тебе нельзя быть глупой. Тебе нужно держать эмоции при себе и иногда даже не показывать их супругу. Придется терпеть припадки романовского гнева. Рожать столько, сколько он посчитает нужным. Воспитывать детей по всем правилам правящего клана и всегда защищать их. Иногда даже от самого императора. Подкладывать девиц под нужных людей, пускать чью-то карьеру под откос. Принимать некрасивые, неприятные решения, но всегда только для пользы семьи. Это сложнее, чем быть нелюбимой дочерью. И выйти из Кремля можно только в два места — в монастырь. Ну и на кладбище, естественно, — белозубо улыбнулась государыня. — Ты уверена, что у тебя хватит духа, амбиций и силы воли на такую жизнь? Это не на неделю или месяц, это навсегда.

Анастасия подняла взгляд на Ольгу Анатольевну и впервые посмотрела в глаза императрице. Женщина не глумилась и не издевалась, она прощупывала границы будущей невестки.

Хватит ли у боярышни мозгов не соваться туда, куда не следует? Хватит ли силы воли удержаться от искушений? А сможет ли она засунуть всю свою гордость и отпустить супруга порезвиться с какой-нибудь хорошенькой девицей, чтобы весь двор восхитился молодецкой удалью государя? Будет ли она достаточно мудра, чтобы у государя не болела голова о семейных дрязгах?

Боярышня выдержала внимательный взгляд императрицы и, поражаясь собственной выдержке и ровному тону, произнесла:

— Я принимала это решение с трезвой головой, и я справлюсь.

Расположение войск Российской Империи, Александр Мирный

В компьютерных играх есть такое понятие как тайминг кастования заклинаний. Раньше мне всегда казалось, что это костыль для усложнения прохождения. Но сейчас, рассматривая выжженное поле боя, пришлось признать, что в играх это время даже как-то неприлично уменьшили.

Чтобы вынести последнего немецкого мага, мне пришлось изрядно потрудиться. И дело не только в том, что этот смертничек пытался меня достать какой-нибудь дрянью, а в том, что у меня не было в запасе никаких площадных заклинаний и приходилось импровизировать на ходу. Кто бы мог подумать, что с помощью мата и изоленты можно создать технику.

— После такого удара немцы обязаны отступить, — заметил Шрамов и, помолчав, добавил: — Если есть кому.

Полковник смотрел на меня прям восхищенно — я же сегодня уже два чуда совершил!

— Наверняка есть, — пожал плечами я. — Все-таки логично предположить, что часть сил осталась в тылу, не совсем же они дураки кидаться в лобовую атаку всем составом.

— Кто знает этих фанатиков, — равнодушно пожал плечами Шрамов.

— А что за маги это были? — спросил я. — Творчество немецких евгеников?

— Похоже на то, — ответил подошедший к нам боевой маг. — Но опознать нам их, скорее всего, теперь будет невозможно.

— И слава богу, — буркнул Шрамов. — Я б еще им головы отрубил — просто так, на всякий случай. А то мало ли что там эти психи в своих лабораториях насоздавали!

Некромантии в этом мире не было, но придумывать страшилки о ходячих мертвецах это никому не мешало.

— А им разве не запретили после войны заниматься генетическими исследованиями? — задал я логичный вопрос.

— Им и армию содержать запретили, однако ж поди ж ты, — мрачно отозвался полковник.

— Мы уничтожали все найденные лаборатории, — подал голос маг. — Но мы воевали не одни. Наверняка за какие-нибудь полезные данные или результаты исследований, например, британцы с удовольствием помиловали нужных людей и закрыли глаза на исполнение немцами своих обязательств.

— А наша разведка? — приподнял брови я.

— Вопрос не ко мне, — пожал плечами тот. — Я всего лишь командир боевого магического подразделения. Скороходов Константин Игоревич, — представился мужчина.

— Приятно познакомиться, — отозвался я. — Александр Владимирович Мирный.

— Мирный, — усмехнулся собеседник, переводя взгляд на выжженное поле. — Да уж, это заметно.

Шрамов кинул взгляд на наручные часы.

— Говорят, подкрепление будет здесь минут через двадцать, — произнес он. — Можем перейти в наступление, развить успех. Ваше Сиятельство, а сможете повторить такой удар?