Имперец. Том 5 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич - Страница 12

Корсакова заблокировала экран, так и не дописав сообщение, и убрала аппарат в сумку. Нарышкина была абсолютно права, надо подбирать замов и помощников. Но об этом она подумает не сегодня.

Сегодня — шампанское, сплетни и платья!

Москва, Александр Мирный

Удивительное дело, с нами даже никто не захотел помериться силушкой богатырской! Подозреваю, тут не обошлось без бдительной охраны некоего условного боярича, но зато кутеж в кои-то веки прошел тихо и мирно.

Мы прокатились по нескольким барам и клубам, обсудили новости. Парни довольно бодро начали посвящать меня в тонкости взаимоотношений между родами в их привилегированном сословии. Большую часть я, конечно, не запомнил, о чем сразу и честно предупредил товарищей.

— Не переживай, — усмехнулся Ермаков в ответ, — один раз лоб в лоб столкнешься и сразу же запомнишь.

Не сказать, что меня это радовало, но ощущение, будто я переселился из мегаполиса в деревню, где все всех знают и половина друг другу родственники, не оставляло.

Разъезжались мы глубокой ночью, но не потому, что надрались до невменяемого состояния, а потому что каждый в нашей компании мог посетовать на слишком плотный график деловых встреч и мероприятия. И это помимо учебы!

— Славно посидели, надо будет обязательно повторить, — заявил Алмаз, обнимая за плечи пошатывающегося Лобачевского. — Но, пожалуй, здесь я вас покину. Меня ждет одна певичка ртом с во-о-от такими талантами.

Продемонстрировав пару сфер на уровне груди, княжич Юсупов похлопал Лобачевского по спине, отчего тот покачнулся сильнее, и запрыгнул во внедорожник с гербом рода. Через мгновение люк на крыше автомобиля открылся, и из него на свежий воздух высунулся Змий с бутылкой шампанского.

— К певичкам в нумера! — крикнул он, сбивая пробку.

Внедорожник сорвался с места, унося молодого человека прочь от скучных почти женатых друзей к веселым холостяцким приключениям.

— Надо бы его все-таки куда-нибудь пристроить, — задумчиво проговорил Ермаков.

— Да уж, больно рожа счастливая, — буркнул Лобачевский, поправляя очки на носу.

Возвращаясь домой, я был морально готов встретить продолжение банкета у девчонок на своей кухне или, наоборот, строгую невесту, дожидающуюся меня с укоризненным взглядом. Но квартира встретила меня тишиной. Горело лишь дежурное освещение в коридоре, чтобы я по возвращении не вошел в зеркало.

Василиса обнаружилась в кровати. Судя по сброшенной на пол одежде, добиралась будущая княгиня Калужская ну очень уставшей. Я хмыкнул и поставил рядом на тумбочку возле половины девушки бутылку негазированной воды, пустой стакан и пару таблеток, чтобы утро не казалось слишком мрачным.

Невеста зашевелилась во сне, все больше заворачиваясь в двуспальное одеяло. Это было очень мило, но слишком искушающе. Так что я отправился в душ, а затем решил полистать насыпавшиеся за время моего кутежа письма с телефона на диване.

К сожалению, дальше третьего входящего дело не пошло — усталость и насыщенная ночью победили меня так ловко, что я даже не заметил, как вырубился.

Кремль, кабинет государя, Дмитрий Алексеевич Романов

— Отец, ты же сам говорил, что только сильный государь внушает уважение и страх нашим зарубежным партнерам? — со всем пылом юности говорил Иван. — Что может быть более показательным, чем карательная акция Лондона под моим руководством?

— Какая акция? — раздался обманчиво-мягкий голос императрицы.

Ольга Анатольевна вплыла в кабинет супруга, как всегда без стука и предупреждения. У нее было это право, но Ее Величество пользовалась им нечасто, зато каждый раз, как пользовалась, то обязательно входила в самый интересный момент. Женская колдовская чуйка, не иначе.

— Иван страстно желает показать молодецкую удаль, дорогая, — с готовностью наябедничал на родного сына Дмитрий Алексеевич.

Императрица сурово нахмурила черненые брови, положила руку на едва обрисовавшийся животик и строгим тоном заявила:

— Я тебя никуда не отпущу, — объявила она. — Ни одного, ни даже с твоим дьявольски везучим другом. Посылать наследника на острова с войсками специального назначения — полное расточительство! Вот если бы на нас открыто и нагло напали, тут, конечно, другое дело. Тут надо своим примером вести полки вперед за Родину. А щелкать по носу британцев можно и из штаба со всем прилагающимся комфортом. А где у нас штаб, Ванюша?

Наследник престола упрямо сжал губы, зато ответил Дмитрий Алексеевич.

— В Москве, Иван, — произнес император. — Так что и ты будешь сидеть в Москве. Ты себя уже достаточно проявил в Польше, а хочешь почерпнуть мудрости — сиди на совещаниях и слушай генералов.

Цесаревич скривился.

— Ты давай-ка рожу не криви, — сурово произнес государь. — Многие из них начинали свой карьерный путь с самых горячих точек, а погоны не за выслугу лет получали, а за дело. Тебя точно могут чему-то научить.

— Ванюша, я понимаю, что хочется подвигов и путешествий, но ты — наследник престола. Даже если сейчас у нас с папой родится здоровый малыш, ему еще много-много лет придется расти. А мы — не вечны. И, к сожалению, многие готовы нам в этом помочь, — грустно сказала императрица, погладив сына по волосам.

— Я понимаю, — сухо отозвался Иван и, немногословно попрощавшись с родителями, покинул кабинет отца.

— Что думаешь? — спросила Ольга Анатольевна, едва за цесаревичем закрылась дверь.

— Что нужно его чем-нибудь занять, — мрачно отозвался император, — а то возьмет Мирного в охапку и под личиной усвистает пинать британцев.

Супруга вздохнула:

— Это еще хорошо, он про предложение немцев не слышал. А то бы уже ловили его в Берлине…

— У меня и самого был такой душевный порыв, — усмехнулся Дмитрий Алексеевич. — Но с Германией пока рано закусываться. Нужно еще немного подкопить сил и жирок.

Государь хотел еще порассуждать на эту тему, но вдруг императрица шикнула на него, замерла, а затем расцвела в улыбке.

— Кто тут у нас такой шустренький? Кто такой бодренький? Папку услышал, да? Папка сейчас перестанет рассказывать всякие политические ужасы и подойдет с тобой поздороваться.

Дмитрий Алексеевич с самым самодовольным видом подошел к жене и положил руку на ее живот. Его сын, а государь был абсолютно уверен, что это сын, услышал отцовский голос и впервые пошевелился! Это ли не повод для гордости?

Бойцовский клуб, Александр Мирный

Лютый свое обещание исполнил — к назначенному времени меня уже ждали четыре десятка взрослых мужчин в безликой военной униформе без знаков различия. Зато у каждого имелось на руках личное дело.

— Доброе утро, господа, прошу, рассаживайтесь, — предложил я, поведя рукой в сторону стульев на трибуне. — Игорь Вячеславович, давайте начинать.

Лютый кивнул мне и, устроившись рядом на сидениях клуба, стал называть своих претендентов. По одному бывшие служивые подходили ко мне, мы коротко общались, и на моем столе росла кипа документов.

Хватать всех подряд я не желал, но Лютый расстарался. Даже просто проглядывая личные дела этих ветеранов, я не только отмечал награды, выданные за секретные задания, но и уровень подготовки. Настоящие волкодавы.

Да, уже не резвые бойцовские псы. Но все еще очень серьезные профессионалы, самому молодому из которых чуть перевалило за сорок пять. А за счет опыта такие ветераны еще лет пятнадцать будут давать жару молодняку.

— Что ж, — когда все представились, произнес я, оглядывая собравшихся, — благодарю за то, что сочли мое предложение достойным внимания. Я вижу, что среди вас нет недостойных кандидатов. Лютый уже объяснил, что помимо функций охраны на ваши плечи ляжет воспитание новоприбывших молодых дружинников?

Люди кивали, а я решил сразу же навести порядок.

— Давайте по старшинству, господа, — предложил я, быстро перелистав дела. — Итак, старший среди вас Макар Федорович Бойко.