Птица в клетке (СИ) - Демеш Илья - Страница 41

— Хорошо, я оплачу, — Хиаши спрятал руки в рукавах юкаты.

— У вас такое отношение к каждому члену побочной ветви?

— Лучше не лезть в дела клана Хьюга, — Хиаши хмуро взглянул на своего собеседника. На лбу Миттори-сана проступил пот. Он понял, что сказал лишнего. Никто не должен совать свой нос во внутренние дела кланов.

— Неджи-кун находится сейчас в двести седьмой палате, — сказал мужчина, оставив Хьюга одного.

Хиаши же направился на второй этаж. Теперь не нужно было активировать Бьякуган для того, чтобы найти племянника.

Неджи лежал на своей кровати и не ждал гостей. Увидев посетителя, он встрепенулся и сел, свесив ноги с пола.

— Хиаша-сама, — сказал он, в этот раз холодным и пустым голосом. Раньше от него слышались гнев и злость. При общении с Хинатой и Каей он лучился теплотой.

— Неджи, — Хиаши сел на свободный стул. Койки в палате были низкие, и глава клана смотрел на генина сверху вниз. Вообще, члены побочной ветви должны были падать на колени перед главой во время разговора, и сидеть на них до тех пор, пока не разрешат подняться. Но Хиаши многое прощал Неджи, особенно когда они оставались наедине. — Проведённая операция будет стоить двести тысяч рьё. Ты должен будешь вернуть те деньги, что клан потратил на твоё лечение.

— Сколько? Это же больше, чем я заработаю за… — его маска отрешённости пошла трещинами. В голосе вновь забурлил океан эмоций.

— Молчать, — Хиаши не повышал голоса, только чуть выпустил Ки. Его не пробрало, но угрозу почувствовал. — И вообще ты позоришь наш клан. В таком жалком состоянии после миссии «С», — Хиаши лукавил.

— Ей сложность была повышена до «В» официально и вооб… — он оборвал свою речь на полуслове. Неджи на секунду поднял взгляд. Его глаза были такими, же, как у Хизаши, а потом вновь опустил их в пол. Тишину палаты наполнил скрип зубов. Почему Неджи не был его сыном? Всё было бы так просто… — А где моя мать?

— Она — бесклановый шиноби, проживающий на нашей территории на птичьих правах. Кая хочет войти в наш клан, потому трудится не покладая рук в свои официальные выходные, — Хиаши не нравилась такая обеспокоенность о матери. Чем меньше у шиноби привязанностей, тем тяжелее найти к нему ключ.

— Хиаши-сама, мне полагается отдых.

— Отдыхай, Неджи, — глава клана поднялся, а затем подошёл к двери и, не оборачиваясь, бросил: — Не забывай. Двести тысяч рьё.

Любил Хиаши сам себе усложнять жизнь. Перед смертью Хизаши написал письмо для Неджи, разъясняющее ситуацию, которое глава клана должен был передать племяннику, но делать это он не стал. Он брал на себя грех, не выполняя волю брата, погибшего вместо него. Ненависть должна придать сил, а сам Хиаши как-нибудь перетерпит холодное к себе отношение и расскажет правду тогда, когда посчитает Неджи готовым к ней.

С делами он справился в самый разгар дня. Он вполне успевал вернуться к обеденному чаепитию, но возвращение на клановую территорию не вышло будничным. У входа в поместье его ожидал Тейхо — молодой шиноби из побочной ветви. Завидев главу клана, тот упал на колени и промолвил:

— Хиаши-сама, — мужчина остановился перед опустившим голову парнем. — Разрешите этой ночью зачать ребёнка.

У Техники проклятой печати главной ветви клана Хьюга была ещё одна функция, помимо контроля над побочной ветвью и запечатывания глаз после смерти. Контроль над семенем. Бьякуган не должен утечь не при каких-либо обстоятельствах. В момент возбуждения возникала активация печати, и лишь глава клана мог временно ослабить эту функцию. Да и сама по себе печать брала лёгкий контроль над физиологией.

***

На третий день после операции Неджи выписали, но возвращаться в госпиталь на обследования нужно было чуть ли не каждый день. Экзамен на чунина пришлось пропустить — участвовать на нём можно только в команде, а Тентен и Ли так и не восстановились после миссии, да и Неджи был далёк от идеальной формы. После нагрузок, близких к максимальным, появлялась ненормальная отдышка, так что большую часть этих дней он проводил за медитациями на водной глади. Закалка разума и оттачивания контроля над чакрой — малейшая ошибка и провалишься под воду.

Можно было, конечно, каким-то образом найти неполную команду, к которой можно было бы присоединиться на время экзамена, но времени на всё это было крайне мало. Игра не стоила свеч, да и вряд ли бы ему кто дал разрешение — из-за операции ему запрещалось даже брать миссии Д ранга, что тут говорить об участии в экзамене?

И парой дней спустя наступил день рождения Неджи, третье июля. Тринадцать лет. Утро вышло обычным и не праздничным, ибо дома никого не было. На завтрак набившие оскомину и сидевшие уже в печёнках яйца.

Заниматься медитацией можно было и дома, но солнце за окном так и манило выйти на улицу. Атмосфера тренировочной площадки была приятнее затхлого одиночества в четырёх стенах. Да и выйдя на то место, где было пролито немало пота, он не смог сдержаться и хоть немного выложиться. Стойки менялись одна за другой, руки рассекали воздух, темп постепенно становился выше. Начал проступать пот. Утяжелители на восстановлении он не носил, благодаря чему тело чувствовалось невероятно лёгким и свободным.

Неджи наклонился, принимая низкую стойку, и завел правую руку назад, а левую вытянул вперёд. Держать под контролем ускорявшуюся чакру было проще, но тело не выдерживало нагрузок, не хватало кислорода. А после он сел в позу для медитации и провалился в неё, восстанавливая дыхание. Безмятежное спокойствие, словно поверхность водной глади во время штиля. Вот какими словами можно было бы описать состояние генина.

За спиной раздался шорох. Неджи неспешно вынырнул в привычный мир и обернулся. Рядом стояла Хината, пряча что-то за спиной.

— С днём рождения! — решив не затягивать, она протянула свёрток.

— Спасибо, — Неджи улыбнулся и рассмотрел подарок. Он был не очень большим. — Мне сейчас распаковать, или потом?

— С-сейчас! — с редким для себя азартом в глазах воскликнула Хината. — Нет, потом… Нет, сейчас! — всё же определилась со своими желаниями и опустила взгляд в пол, снова спрятав руки за спину. Она волновалась.

Неджи было жалко разрывать подарочную упаковку но, создав тончайшую иглу из чакры на кончике пальца, аккуратно по ней провёл. Свёрток разделился на две части и упал на землю, раскрывая сокрытое. Им оказался респиратор, покрывающий нос и рот.

— Серьёзно? — спросил Неджи, улыбнувшись ещё шире. Хината, казалось, перестала дышать, а с и так бледноватого лица Хьюга сошли краски. — Спасибо, — и приобнял кузину за плечи, а к лицу вернулась кровь.

— Я… Меня отец ждёт, — промямлила она, вывернувшись из объятий, и убежала.

Неджи же вернулся домой и взглянул на время — прошло около двух часов. Сейчас было время для посещения госпиталя. Кинул на кровать респиратор и слегка ушёл в себя. Неужто она узнала, что он надышался ядовитых испарений, потому и достала средство для защиты?

Процедуры много времени не заняли. Сказали, что заживление проходит отлично, новые ткани отторжения не вызывали и можно было постепенно увеличивать нагрузки. Через пару неделек он и разницы не заметит. Да, отдышка с каждым днём отдыха становилась меньше, но всё равно, лёгкое чувство копошилось где-то в груди. А что если она не пройдёт? Он и здесь станет инвалидом.

Откинув лишние мысли, Неджи решил навестить товарищей. Тентен должна была выписаться со дня на день, а Ли — проваляться ещё с недельку. Его восстановление было долгим не столько из-за тяжелого ранения, сколько из-за игнорирования постельного режима. Он продолжал тренироваться несмотря на то, что тело ещё не пришло в норму. Хоть об стену головой бейся, чтобы это прекратить — всё равно будет бесполезно, ибо в этом его поддерживает Гай. Конечно, зачем следовать рекомендациям врача? Многие шиноби, вообще, сбегали из госпиталя до полного восстановления, а потом удивлялись: почему же их недолеченные болячки становились хроническими?

На выходе из Госпиталя стоял шум. Неджи выглянул из окна коридора и удивился. Мать вернулась, и сейчас о чём-то оживлённо спорила с Гаем. Неджи поспешил к ним. Подоспел к самому горячему.