Мой первый мужчина. Цена одной ночи - Фад Диана - Страница 5

К ужину спустилась даже не переодеваясь, как была в шортах и майке. В столовой накрыли стол с живыми цветами и хрусталем. Отец сидел рядом с женщиной, видимо матерью Никиты и о чем-то тихо беседовал. Названного братика пока не было.

– Полинка, проходи, а мы вот с Зоей вас ждем, – заулыбался отец, встал из-за стола и подошел ко мне, – Познакомься, это Зоя, мама Никиты.

Женщина тоже встала и подошла, улыбаясь, протянула мне руку. Она была невысокая, стройная, очень даже ничего для своего возраста. Немного апгрейда ей бы не помешало, конечно, типа маникюра, прически, но это не мое дело. Я прошла мимо ее протянутой руки и села за стол. Потянулась к расставленным на столе вазам с салатом и молча положила себе на тарелку. Достала пульт от телевизора и включила какое-то кино. Отец с матерью Никиты стояли и наблюдали за мной, пока папа не обнял новую знакомую за талию и не повел к столу со словами «Ничего, перебесится, не обращай внимание». Я хмыкнула и прибавила громе звук.

Тут в столовую вошел Никита в спортивных штанах и белой майке. Да, тело у брата то, что нужно, любая бы слюной истекла при виде этих шикарных бицепсов и тонкой талии.

– Что смотришь? – сел он рядом со мной, отбирая у меня пульт, переключая на спортивный канал.

– Ты что, не видел? Я фильм смотрела?! – возмущенно обернулась к нему.

– Какой? – спросил он, хитро улыбаясь, а у меня как назло совсем вылетело из головы, что за фильм там был.

– Кретин, – тихо сказала я.

– Это ты ведешь себя, как мелкая злобная богатая сучка, – все также улыбаясь, ответил мне Никита.

– Да ты вылетишь отсюда через неделю, урод, – произнесла я сквозь зубы.

– Может и раньше. Только не вылечу, а уйду сам. Только тебе придется потерпеть мое присутствие в ТВОЕМ доме, – все также улыбаясь, сказал Никита, а меня всю затрясло от злости. Хотелось впиться ему ногтями в самодовольное лицо, оставить там пару красных полос, расцарапать длинными полосами.

– Вы я вижу, уже познакомились дети? – обратился к нам отец, а Никита выключил телевизор.

– Да и весьма успешно, я бы сказал, – усмехнулся Никита, – Думаю, мы с СЕСТРОЙ найдем общий язык.

– Я тебе не сестра. Придурок! – топнула я ногой, вылетая из-за стола, – А ты, папа, сделал бы вначале тест ДНК, чтобы знать наверняка, твой ли это сын! А то неизвестно еще с кем была эта шлюха, – указала я на мать Никиты, которая стояла, прижав руку к своим губам.

– Полина?! – крикнул удивленно отец, а Никита вскочил с дивана. Одним прыжком, как дикая и опасная пантера, оказался рядом со мной. Больно схватил за локоть и потащил на второй этаж в свою комнату.

– Отпусти меня, козел! – орала и брыкалась я, пытаясь удержаться на лестнице за перила, но этот верзила подхватил меня поперек талии и понес. Втолкнул в свою комнату, закрыл на замок дверь и одной рукой уперся мне в лоб, прижимая мою голову к стене, делая больно.

– Еще раз, хоть одно слово, хоть один недобрый твой взгляд в сторону моей матери, и я просто сожму твою голову, словно в тисках. Размазывая все, что там внутри по этой стене, – сказал он, выплевывая по отдельности каждое слово и вдавливая мою голову в стену, – Ты поняла меня?! – заорал он, приблизив свои глаза к моим.

Глава 7. Ринат

Вышел я на свободу, получается, только через пять месяцев, после того, как отец Вики, а точнее его шавки сделали из меня отбивную. На свободу это я так называл свое нахождение почти два месяца в больнице, а потом в санатории. Нет, ну в санатории было еще ничего, но все же не дома. Первую неделю отрывался по барам и кабакам, когда с Денисом, когда один, а потом резко все надоело. Встал утром с большого похмелья, голова трещит, словно били ее вчера, тело все ломит. Кое-как до ванны дошел на рожу свою посмотрел, хорош, нечего сказать. Мать только головой качает.

– Ринат, ну, сколько можно, так и спиться недолго, – ходит вокруг меня, ворчит весь день.

Решил в школу бокса доехать, может там куда пристроят, свои люди все-таки.

– Ну что я тебе могу предложить, – сидел, рассуждал в своем кабинете Попов. Самого директора не было, где-то отдыхал. Тренер его замещал.

– В охрану тебя не могу поставить, да и есть у нас пара охранников, не увольнять же ребят. Тренером тоже не могу, образование нужно, а у тебя что? Техникум или ПТУ?

– Техникум, слесарь я, – сидел, разглядывая в кабинете медали и кубки, – Это Никита привез? – указал на один из высоких кубков с рисунком серебряной боксерской перчатки.

– Да, Смирнов, еще медаль там, рядом лежит, – кивнул Попов и встал. Подошел к стеклянному шкафу, где это все было выставлено.

– Я думал, Ник с собой все забрал, – я тоже встал и подошел к бывшему своему тренеру.

– Нет, сказал, пусть пацаны смотрят и к победам стремятся, – отвернулся от кубков Попов, – Я тебе вот, что скажу, Ринат. Учиться тебе нужно. Тренер из тебя не получится, стержня в тебе нет. Тебе профессия другая нужна.

– Какая? – спросил я, отворачиваясь от наград, – Кто меня возьмет такого, наполовину покалеченного?

– Деньги то, есть?

– Есть, но дело не в деньгах, смысла в жизни нет.

– А вот это уже плохо, – покачал головой тренер, – Смысл его еще найти нужно. Нам руководитель нужен, зарплата так себе. Но человек должен быть пробивной, который специфику школы знает, где-то подсуетиться, что-то для школы выбить, добыть. Реклама опять же. Пацаны сейчас охотно в бокс идут, а рекламы нет, работа не пыльная, попробуй. И учиться иди, заочно, без образования никуда.

– Давай попробуем. – соглашаюсь я и еще долго сижу, смотрю на тренировки юниоров. Вроде неплохие парни растут, школа не пустует, это хорошо.

Мать радуется, что я работу нашел. Не буду теперь посреди ночи пьянеющий вваливаться, а то и пропадать совсем на пару дней. Журналистке той я интервью тогда все-таки дал, ничего личного не сказал про Никиту, так в общих чертах. Девчонка всю ночь старалась, не слезала с меня, да и я до тела женского дорвался. Зажгли, будь здоров, потом еще пару раз встретились и само все на нет сошло. Позвонить что ли ей? Набираю номер, слушаю гудки.

– Але, – отвечает бодро, словно идет куда.

– Привет, малыш, – говорю ей, – Узнала?

– Ринат? Конечно, тебя забудешь, – слышу улыбку в голосе.

– Встретимся?

– Сегодня? – пару минут молчит, – Через час, если только и ненадолго.

– Ну, это как получится.

– Хорошо, через час в районе Морского порта, устроит?

– Договорились.

Везу ее на бывшую квартиру Никиты. Когда Ник с матерью уезжал, мне ключи оставил, чтобы присматривал. Ну, я и присматриваю, затаскиваю туда Машуню и начинаю раздевать сразу в прихожей. Хотя, что там раздевать, на дворе лето. Снял через голову сарафан, а под ним только трусики с цветочками. Целую ее острые грудки, в ладонях перебираю, соски языком тереблю. Та извивается, ноги сжимает, стонет, об меня бедрами трется. Руку ей между ног сую, а там жарко как, влажно. Клитор большим пальцем надавливаю, и круги на нем рисую. Машка дергается вся, пальцы мои внутри сжимает.

– Хочу тебя, – шепчет мне, а я и не отказываюсь. Презерватив по члену раскатал и как вошел в нее по самые яйца, даже в глазах потемнело. Девчонка ногами меня обхватила, и сама скачет, по стене затылком бьется.

– Пойдем, я по-другому хочу, – иду в зал, даже не вынул из нее. Ставлю на четвереньки на ковер и заставляю к полу прогнуться, на спину рукой нажимаю. Приподнимаю ее за бедра и начинаю яростно брать, вхожу в нее сильными толчками. Ее стоны и звуки секса, шлепков, заводят еще хлеще. Даже не замечаю, как быстро и глубоко проникаю в нее, когда у Маши все начинает сокращаться, она кричит и содрогается всем телом, а я продолжаю. Только рычу сильнее и кончаю, делая несколько глубоких и сильных толчков.

Маша падает на ковер и лежит. Я вожу рукой по ее мокрой груди, задевая твердые соски, всасываю их в рот, тереблю языком. Хочу продолжения. Спускаюсь, целую живот с маленьким золотым колечком в пупке и вылизываю ее между ног. Вкус терпкий, острый, но возбуждает еще сильнее. Сосу ее, отпуская, и снова забираю в рот, руками груди ласкаю. Ноги на моих плечах начинают подрагивать в такт моему языку, значит, почти довел до пика. Снова медленно насаживаю ее на себя, сменив презерватив, и вхожу медленно, чувствуя, как все хлюпает у нее внутри, сжимается. Большим пальцем клитор ее надавливаю, потом чуть хлопаю, чувствуя, что ей нравится. Стонет, ковер руками скребет, а я не останавливаюсь, ускоряюсь. Уже тремя пальцами ее горошинку твердую тереблю и похлопываю. Машкины ноги у меня на плечах, бедра высоко подняты, поза самая глубокая, могу и до внутренней точки достать, что и делаю. Членом, чуть изгибаясь, подныриваю и чувствую вот оно. Крик Машкин слышу, срывается на визг и тут же кончает, содрогаясь всем телом. Достал-таки, улыбаюсь сам себе и выстреливаю, делая последние движения.