Играя в жизни 4 - Ли Мери - Страница 8

Динамик снова заговорил:

– Если вы не начнете игру в течение минуты, мы запускаем газ, а потом искра и огонь сожрет вас дотла.

О боже, умереть в огне. Нет. Нет! Не могу придумать смерть ужаснее. Это уже слишком даже для Семьи Основателей.

– Иди же! – закричала я, Чейз повернулся в сторону камеры и посмотрел в нее, но не пошел.

Он не пошел.

Велас стоял.

Время, оговоренное президентом, заканчивалось.

Я больше не могла держаться, тело уже во всю сотрясали рыдания. Никто не сообщил, что минута вышла, но Чейз и Велас стали кашлять. Сначала несильно, а потом они не могли остановиться. А после пришел огонь. В одно мгновение, помещение погрузилось в пламя.

Я закричала, из-за слез я видела только желто-оранжевые языки на экране, пока камера не сгорела следом за Чейзом.

Хант заткнул мне рот ладонью. Я хваталась за его руку и выла.

Гаррет не спас Чейза.

Чейз не стал играть по правилам Семьи.

Он погиб.

Я снова его потеряла.

Я слышала, как голос президента говорил, что все, кто поставили на Веласа и Чейза победили, и сокрушался по-поводу несостоятельности игроков, которым не хватило духа сразиться, как воинам.

Давясь слезами, я поклялась себе, что сама убью президента.

5. Чудес не бывает

Я чувствовала себя разбитой и опустошенной. Словно из меня вынули все внутренности и там остались только мои несбывшиеся надежды. Следующие три дня находилась в прострации, не разговаривала с Хантом и Лиссой, мне не о чем было с ними беседовать. И я до ужаса боялась, что закрытое пространство снова заставит меня почувствовать себя частью команды, этого я хотела меньше всего. Люди вокруг меня умирают слишком часто. Если рядом со мной никого не будет, то и чувствовать потери и преходящее одиночество больше не придется. Так ведь? Я больше не могла выносить это чувство опустошения, слишком больно. Больнее, чем я готова вынести.

Скорее всего я больше была похожей на призрак, чем на живого человека. Тяжело, когда мечта и надежда отворачиваются от тебя. Очень тяжело. Я несколько раз в день ходила в ванную, закрывалась там, раздевалась и залезала то под ледяную воду, то под горячую. Больше я не нашла способа почувствовать хоть каплю жизни в своем теле. Выбиралась из-под адских струй воды, только когда кожа уже не могла терпеть издевательств, но на краткие мгновения мне становилось лучше.

Диего не приходил, Гаррета тоже не было. Я бы не удивилась, если бы никто из них больше не появились в этой квартире. Находящиеся внутри оказались бесполезными для президента корпорации.

Хант с Лиссой особо не ладили, поэтому в квартире по большей части стояла гробовая тишина, которая периодически заполнялась звуками часто принимаемого мною душа.

Анабиоз закончился на четвертый день после инаугурации и смерти Чейза. Гаррет вошел в квартиру, когда я выходила из душа, облачившись все в тот же длинный халат. Поймав его взгляд я чуть не зарыдала. Не знаю, что послужило этому причиной, но я действительно хотела зареветь, будто он должен был пожалеть меня и успокоить, сказать, что все будет нормально, все наладится. Хотя я прекрасно знала, это не так.

Гаррет стоял на расстоянии пары шагов от двери и молча смотрел на меня, я, в свою очередь, не отводила от него взгляда. Изначально я подумала о том, что Гаррет пришел убрать нас, как свидетелей его поступка – его предательства Семье Основателей. Толку от нас не было, но мы являлись угрозой его президентства.

– Ты моя вечная должница, – неожиданно сказал он.

– Не поняла, – прохрипела я.

Голосовые связки уже позабыли, как нужно вести себя не в состоянии замри.

Дверь за Гарретом снова открылась, в квартиру вошел Диего, а следом за ним в синих плащах вошли еще двое.

Ноги подкосились, Гаррет не отводил от меня взгляда, я чувствовала его кожей. Когда первый вошедший скинул с себя капюшон, я зажала рот рукой и бросилась бежать к Чейзу, он не стоял на месте, а преодолел расстояние и схватил меня, сжал в объятиях так, что стало больно, но впервые за последнии дни я была этой боли рада.

Как же я рыдала. Слезы, слюни и сопли смешались на синем плаще. Я хваталась за Чейза так, словно он мог исчезнуть в любой момент. Ноги подкашивались, волна облегчения и счастья была столь сильной, что чуть не унесла меня в бессознательное пространство. Чтобы убедиться в правдивости происходящего, мне пришлось отлипнуть от Чейза. Отстранившись, я посмотрела в его глаза и прошептала:

– Либо это сон, либо произошло чудо.

Я ведь видела, как он сгорел. Видела это своими глазами. Ответил мне не Чейз, а Гаррет, который до сих пор стоял на том же месте и смотрел на меня.

– Милая, чудес не бывает.

Отстранившись от Чейза я пошла к Гаррету, не отводя от него взгляда, спросила:

– Это ты сделал? Ты вытащил Чейза?

Я знала ответ, но мне нужно было услышать это от кого-нибудь еще, чтобы я смогла поверить – это действительно так. Это правда, а не мое воображение нарисовало желанную картину.

– Запомни, что имя твоего чуда – Гаррет Уорд, – сказал президент корпорации, и уголок его губ приподнялся в ленивой усмешке.

Не помню, как я оказалась слишком близко к нему, но я обняла Гаррета и сжала руки вокруг его шеи. Моя благодарность не знала границ.

– Спасибо, – прошептала я надтреснутым голосом.

– Аккуратнее, не намажь на меня сопли, – сказал Гаррет, на эти слова я только улыбнулась и сжала руки еще сильнее, снова прошептав слова благодарности.

Гаррет глубоко вдохнул и обвил меня руками. Мы простояли так пару мгновений или больше, я точно не знала, но на душе стало спокойнее, она словно начала возрождаться из пламени, в котором сгорела четыре дня назад.

– Ну все, хватит, – сказал Гаррет, но не разжал руки.

Отстранившись, я еще раз поблагодарила его и только потом заметила Веласа. Он стоял у двери, облокотившись на стену и с непроницаемым выражением лица смотрел на спектакль, который я только что устроила.

Я даже не успела спросить, какого хрена он тут делал, заговорил Гаррет, и все молча слушали президента корпорации.

– Итак, у нас с вами есть пара новостей. Одна из них хорошая, я вытащил того, кто расскажет мне, как добраться до Синта. Вторая – не столь радужная, вас ищут. Ханта, Рэйвен и Лолиту.

– Я Лисса, – поправила доктор Гаррета.

– Это не имеет никакого значения, – словесно отмахнулся он. – Ты сейчас пойдешь со мной.

Спина Лиссы окаменела, а плечи развернулись еще шире.

– Куда? – спросила она, и только после этого Гаррет на нее посмотрел.

– Твоя дочь скучает.

– Если ты ее хоть пальцем…

– Лолита, угомонись, я люблю детей. Это вообще единственное, что вы не смогли испоганить своими законами и тоталитаризмом. Так что, твоя дочь жила в совершенно шикарных условиях, с кучей игрушек, со свежей едой и тремя нянями. Но даже это не смогло отвлечь ее надолго от отсутствия матери. Так что, будь добра, собирай вещички, мы уезжаем.

– У меня нет тут вещей.

– Значит поедем налегке. Лола, не отвлекай меня от беседы с беглецами, хорошо? – Гаррет посмотрел на Ханта. – Тебя и Рэйвен разыскивают и очень тщательно. Нужно будет спрятаться более основательно. Твоя задача присматривать за ней. Ее жизнь равна твоей. Понял? И проследи, чтобы ей снова не оттяпали пальцы. Я, конечно, люблю черепашек-ниндзя, но не настолько.

– Черепашки-ниндзя? – спросили мы с Хантом хором.

Гаррет тяжело вздохнул.

– Постоянно забываю, что вы не улавливаете и половины моих аллегорий. Расскажу вам как-нибудь про черепашек, но не сегодня. Хант, надеюсь, ты меня понял. Потом поговорим о твоем предложении.

Никогда я не видела, чтобы с Хантом разговаривали в таком тоне, но он никак не выдал своего негодования, хотя я склонна верить, что его раздражало подобное отношение Гаррета.

– Разыскивают только нас? – спросила я. – А как же Чейз и вон тот?

Гаррет посмотрел на меня.