Я не отдам тебе ребенка, дракон! (СИ) - Платунова Анна - Страница 39

Старейшина расхохотался, но продолжать не стал.

— Эльме, я пугаю тебя? — спросил я в тот же день, взяв в ладони лицо моей хрупкой ожившей статуэтки.

Эльфийка смотрела на меня своими большими бездонными глазами и молчала.

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил?

Я мысленно взмолился древним богам: «Пусть она скажет: „Нет, не отпускай меня!“ И я пойму, что все чушь, майнер Гримландер — просто старый хрыч, который ничего не соображает в сердечных делах!»

— Отпусти, — прошептала Эльме и разбила мне сердце.

Сначала я возненавидел себя. Потом ее. И лишь после признал правду: любая женщина моего мира готова отдаться мне немедленно, стоит мне приказать.

47

Арман

К тому времени, когда совет старейшин заключил союз между мной и Рейнирой, я больше не ждал, что между мужчиной и женщиной может возникнуть настоящая близость. Как прежде майнер Гримландер исполнял обязанности наставника, так и я старался стать хорошим мужем, не испытывая при этом никаких чувств.

Рейнире не в чем меня упрекнуть: она ни в чем не знала отказа. Я готов был выходить с ней в свет, проводить вместе вечера. В конце концов, раз уж так получилось и мы стали семьей, надо хотя бы попробовать стать друзьями. Ради будущих детей. Ведь они появятся, верно? У молодых, здоровых родителей. Я думал, что ребенок свяжет нас, а меня примирит с навязанным браком.

Прошло три года, но жена не забеременела. Она все чаще не ночевала дома. Когда я попытался поговорить, обвинила меня в том, что я разрушил ее надежды на семейное счастье. «Это из-за тебя!» Ребенок — чудо, которое случается не со всеми, но ей, видно, проще было найти виновника.

Я не помню, когда я впервые изменил Рейнире. Тогда я уже вел бизнес в мире людей, где некоторые разработки опережали технический прогресс нашего мира. Я был пьян, зол и полностью разочарован в жизни…

Я подумал, что смогу найти адари.

Адари. Никто не знает, почему, кроме дракониц, только человеческие девушки могут понести от дракона. Почему жительницы чуждого нам мира? Неизвестно.

Легенды об адари одновременно притягивали и пугали. В древности драконы специально прилетали за ними в человеческий мир, а когда адари исполняла свой долг, незамедлительно следовала трагическая развязка. Адари нельзя было оставлять в живых… Потому что хрупкие на первый взгляд, слабые создания боролись за своих детенышей, как хищные звери. Они — единственные! — нас не боялись.

Кровавый след тянулся из глубины веков. Слишком жестоко даже для драконов. Но ведь и в человеческой истории есть страшные страницы, которые хотелось бы выдернуть и сжечь?

Я раз за разом останавливал себя, а потом сдался. В конце концов, чем это хуже суррогатного материнства? «Если человеческая девушка родит мне ребенка, я ее озолочу!» — самонадеянно думал я.

Вот только поиск адари очень скоро превратился в… Не хочу рассказывать, так как это не делает мне чести. Я был раздосадован. Человеческие девушки, оказывается, ничем не отличались от жительниц нашего мира. Как говорил мой наставник? Стоит лишь щелкнуть пальцами… Уговаривать никого не пришлось. Скоро их лица слились в единое мутное пятно — ни одна не была важна.

Я сначала предлагал честную сделку: ребенок в обмен на обеспеченную жизнь. Они соглашались, вот только никто не забеременел.

Значит, Рейнира права? И это моя вина? И что же дальше? Только бизнес, опостылевшая холодная жена и бесконечно долгая проклятая жизнь?

Когда тем вечером в клубе я встретил тебя, моя девочка, я не собирался проводить с тобой ночь. Ты была не похожа на других, тех, с кем я привык ложиться в постель. Но твой нежный аромат сводил меня с ума, а глаза… Они так напоминали синие глаза моей первой любви.

Это глупо, но я надеялся, что ты мне откажешь. Первая и единственная. И я бы тогда достал звезду с неба, жемчужину со дна океана — все что угодно, лишь бы завоевать тебя… Однако ты согласилась. Сразу, как остальные. И я ошибся. Я подумал, что мое воспоминание об Эльме ввело меня в заблуждение. Все вы одинаковые. Эльфийка ли, человечка — разницы нет.

Я ошибся. И после этого совершал ошибку за ошибкой. О, каким надменным чурбаном я был, не видел очевидных вещей! До тех пор, пока ты, моя хрупкая нежная девочка, не бросила мне вызов. Мне! Дракону!

Когда ты сбежала, я от бешенства готов был крушить дома, сжигать огнем деревья. К счастью, мне хватило рассудка выплеснуть гнев на безопасном расстоянии от города, где от моей ярости могли пострадать только морские водоросли и вода, обращенная в пар.

В какой-то миг меня накрыло осознание, что это вовсе не злость, а боль. Моя душа разрывалась на части, сердце будто вырезали из груди. Когда я в последний раз испытывал такие страдания? Наверное, в тот день, когда погибли родители.

Почему я понял, как сильно ты мне дорога, лишь тогда, когда потерял тебя?

Что я люблю не только сына, но и его мать?

Как я мог быть настолько глуп?

Я не мог ни спать, ни есть и думал только о том, чтобы ты и мой мальчик нашлись целыми и невредимыми! Я рад был бы заплатить любую цену! Так что отрезанные пальцы — ерунда. Боль в руке ни в какое сравнение не шла с тем, как болела моя душа.

Если ты позволишь, начнем нашу историю с чистого листа? Я всего лишь неотесанный дракон, который не умеет ухаживать, ведь я никогда этого не делал. Но я научусь! Что делают мужчины этого мира, чтобы понравиться девушке? Дарят цветы? Приглашают на свидания? Дай мне шанс, Елена!

Я никогда ничего не боялся. Но сейчас, набирая эти строки, я боюсь. Что если я снова спрошу: «Хочешь, чтобы я тебя отпустил?» и ты ответишь: «Да». Ведь я не хочу. Не хочу. Не хочу тебя отпускать!

Боюсь, теперь я не могу предложить тебе богатство: путь в мой мир мне закрыт, но я обещаю, что ни ты, ни мой сын ни в чем не станете нуждаться.

Разреши мне подставить тебе плечо. Разреши поймать нашего сына на спину, когда он начнет учиться летать. Позволь просто быть рядом.

48

Я читала и перечитывала письмо. По щекам против воли катились слезы, строчки расплывались перед глазами. Я не верила, что Арман мог написать все это: так проникновенно и искренне. Но ошибки быть не могло — это он.

Я несколько раз принималась набирать сообщение. Набирала и стирала снова и снова. И в конце концов оставила только одно слово: «Приходи».

Отправила, поскорее закрыла браузер, чтобы не увидеть ответ: слишком страшно. И тут же испуганно закрыла рот ладонью: что я натворила! Я была не готова к разговору, но теперь отступать поздно.

Я посмотрела в зеркало на свое бледное похудевшее лицо. Глаза казались еще больше из-за залегших под ними теней. Переплела растрепанную косу, но упрямые локоны-пружинки почти сразу выбились из гладкой прически.

В шкафу не нашлось ни одной вещи, которая бы теперь пришлась мне впору. Кроме бежевого платья, но его я бы не стала надевать и под дулом пистолета: слишком много неприятных воспоминаний было с ним связано — мое унижение на совете, страх за сына…

С горем пополам я втиснулась в широкие брюки на резинке и свитер оверсайз. Хорошо, что я заказала на маркетплейсе одежду для беременных, Олеся завтра обещала забрать. Но пока придется побыть огородным пугалом. Если я нужна Арману — нужна любая. Если же нет — его слова и клятвы не стоят и ломаного гроша.

Малыш, чувствуя мое волнение, крутился в животе волчком. Я погладила выступивший бугорок — его маленькую пятку или локоток.

— Все хорошо, мой милый.

Только я привела себя в порядок, раздался стук в дверь. Прошло несколько минут после моего ответа. Арман примчался, как на крыльях. Хотя почему «как»?

Внезапно меня накрыла паника. Смогу ли я, посмотрев в глаза Армана, почувствовать что-то кроме ненависти? Вдруг я никогда не смогу простить его за все зло, которое он мне причинил?

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Соберись, Лена!

Не давая себе возможности передумать, я быстро подошла к двери, открыла замок и толкнула дверь от себя так поспешно, что едва не вывалилась на площадку. И ткнулась носом в пышный букет гербер.