Что-то в большом городе (СИ) - Волкова Дарья - Страница 13

Тамм переводил взгляд с Марьяны на сына и обратно. Просто какое-то дежавю. Как в тот раз, у университета. Интересно, где это Тамм шлялся, если Марьяна опередила его практически на полчаса?

– Где вы были так долго, Герман Гергардович? Мы с Костей вас заждались.

Марьяна понимала, что ее несет. И что она уже не просто ступает по тонкому льду. Марьяна вышла на тонкий натянутый над бездной канат. Любой неосторожный шаг – и она полетит в пропасть. Но это чувство ей парадоксальным образом только нравилось.

Тамм резким движением расстегнул пальто.

– Чай будешь, пап? Пиццу съел, пиво мы с Марьяной выпили, но есть мартини.

– Я так понимаю, мне никто не скажет правды о том, что вы тут делаете вдвоем?

– Почему не скажем? Скажем, – быстрым и цепким движением Костя привлек Марьяну за талию к себе и прижал. – Или ты сам догадаешься, папа?

У Марьяны впервые в жизни отнялся язык. Ее профессионально работающий журналистский язык! Так, что она просто не знала, что сказать. Только что рот не открыла. А так стояла, прижатая к крепкому молодому мужскому телу, и молчала. Вот же гадныш… Марьяну… ее же оружием!

Костя отдувался за двоих, не разжимая крепких пальцев и все так же прижимая Марьяну к себе.

– Ты знаешь, я наконец-то повзрослел, папа. Как ты и хотел. И понял, какой это кайф – взрослые опытные женщины.

– Ах ты! – прошипела Марьяна. Ее наконец отпустило это нелепое оцепенение. Она принялась яростно вырываться из цепких Костиных пальцев, и у нее это получилось. Марьяна судорожно вздохнула, нервно одернула платье. – Пороть тебе может, и поздно, но необходимо!

– Ну, погоди, Марьяш. Папа сейчас уйдет – и мы с тобой поиграем госпожу и раба.

– Тамм, я тебя сейчас убью!

– Это, между прочим, и моя фамилия. И я решительно против того, чтобы меня убивали.

Марьяна резко обернулась к Герману Тамму.

– Что вы на меня так смотрите? – он уже знакомым сардоническим жестом вздернул бровь. – Есть какие-то еще изумительно правдоподобные объяснения того, как вы оказались здесь, дорогая Маша Пупкина?

Марьяне показалось, что ее ударили под дых. Все-таки собирал информацию. Но не в этом дело. А в том, как он ее применил. По всем законам военного дела – внезапно. Вероломно.

– Почему – Пупкина? – раздался озадаченный голос Константина. – У Марьяны фамилия – Левандовская.

– Никакая она не Марьяна. Никакая она не Левандовская. Все это фальшивка. Как и она сама.

После этих слов повисла тишина. Которую нарушила Марьяна. Она быстро прошла к входной двери, сдернула с плечиков тренчкот.

– Знаете, что? Идите вы, Таммы, оба в жопу!

***

Кипела Марьяна неделю. Правда, это кипение не помешала ей подготовить материал – абсолютно проходной, без изюминки, но вполне пристойного качества. Материал согласовал Тамм и одобрил Тимур. Ну вот, и все. Сдать в печать и забыть. Про Тамма. Про Таммов.

Но не получалось. Сцена в квартире Константина Тамма никак не выходила у Марьяны из головы.

Эта сцена словно стояла на бесконечном циклическом повторе, и при каждом удобном случае, как только мысли Марьяны освобождались от текущих дел – тут же включалась.

Марьяну так никогда не оскорбляли. Ее никогда не называли фальшивкой.

Даже если это и правда. Но совсем немного! Да, Марьяна изменила имя и фамилию, данные ей при рождении. Да, она многое изменила в себе – из того, что дано ей было от природы или мамой с папой. И волосы у нее от природы русые, а не оттенка «белое золото». И даже пластического хирурга Марьяна посетила – три года назад. Нет, лицо она трогать не стала, ее в своем лице все устраивало. Уходовая косметика вполне справлялась с поставленными перед ней задачами. А вот данная Марьяне от природы грудь четвертого размера с возрастом стала нуждаться в том, чтобы ей немного помогли по-прежнему стоять мячиками. Хирург Марьяну за это намерение очень хвалил. Как и за то, что не стала увеличивать. Да куда больше-то?

В общем, был сделан совсем незначительный, по мнению Марьяны, как это говорят автомобилисты – тюнинг. И этот тюнинг вовсе не повод называть Марьяну – фальшивкой. Просто господин Тамм-старший – невыносимый заносчивый хам. А господин Тамм-младший –избалованный малолетка. И в жопу их, как Марьяна и сказала.

Но делала она ровно противоположное.

В конце концов, она же себе дала не так давно слово. О том, что выяснит, что Герман Тамм ест на завтрак и какого цвета у него нижнее белье. Ничего из этого она не узнала. Ну вот. Пришло время это исправить. Слово, данное себе, надо держать.

Марьяна выделила на Тамма час в сутки. Час в сутки она посвящала поиску информации о Германе Тамме. Работа шла медленно. Но, что Марьяну однозначно радовало – по крохам, по крупицам – но паззл складывался. Правда, от завтраков Тамма и его трусов Марьяна была по-прежнему далеко. Равно как и той области, которая касалась матери Константина Тамма. На этом месте зияло огромное белое пятно. Зато стали вырисовываться другие, крайне любопытные детали.

Марьяна не знал, что будет делать с этой информацией. Но остановиться уже не могла.

***

За дверью кабинета послышалось щебетание Ксюши, потом ее смех – и мужской голос. Неужели Ксюша так с шефом уже осмеливается щебетать? Нет, вероятнее всего, это Ставр опять ушами шевелит.

Дверь открылась, и в кабинет впорхнула Ксюша и… Костя Тамм. Все такой же высокий, широкоплечий, красивый и сбивающий своей улыбкой девчонок наповал. Вон и Ксюша пала очередной жертвой.

– Марьяна, я к вам посетителя привела! – Ксюша даже говорила чуть с придыханием. – Это сын Германа Гергадовича.

Чувствуется, что у Ксюши нет опыта многократного повторения этого отчества, вот и получился Гергадович. И ведь действительно – Гадович.

– Вообще-то он Герман Гергардович.

– Ой! – Ксюша прижала ладони к щекам. – Извините! – она бросила кокетливый и одновременно извиняющийся взгляд на Костю. Тот пожал плечами.

– А по-моему, Гергадович – точнее отражает.

Ксюша хихикнула, а потом под взглядом Марьяны попятилась к двери. Костя, не дожидаясь приглашения, прошел к столу Марьяны, устроился на стуле, расстегнул куртку.

Некоторое время они просто молча смотрели в глаза друг другу. Первым сдался Костя.

– Наверное, я должен извиниться.

Марьяна лишь пожала плечами. А потом вязла карандаш и принялась его крутить в руках. То, что приход Кости так ее взволновал, оказалось для Марьяны неожиданностью.

– Я не знаю, что на меня нашло тогда, – Костя дернул плечом. А потом выдохнул, словно решаясь на что-то. – Скажи, а ты правда подбиралась ко мне из-за отца?

– Это он тебе так сказал?

– Ну… да.

Интересно, как люди, которые так мало общались друг с другом, как Марьяна и Герман Тамм, у которых теперь нет никаких, ни малейших пересекающихся интересов, могут испытывать друг к другу такое острое чувство неприязни?!

Что-то, видимо, промелькнуло на лице Марьяны. Потому что Костя вдруг спросил:

– Ты обедала?

– Нет.

– Пойдем пообедаем. Я угощаю.

– За счет твоего отца? – не удержалась и фыркнула Марьяна. Это было совершенно по-девчоночьи, не очень по-взрослому, но она и вправду снова почувствовала себя обиженной. Как там, на квартире у Кости. Обида была на Тамма-старшего. А злость на Тамма-младшего вся куда-то делась.

А Костя и бровью не повел на ее провокационный вопрос.

– Я, между прочим, зарплату получаю. Как автомеханик, – он встал и протянул Марьяне руку. – Так что я угощаю тебя на свои деньги.

Марьяна хотела съязвить на тему: «А хватит ли?», но вместо этого вздохнула и тоже встала.

***

В коридоре им навстречу попался Тимур. И его взгляд доставил Марье удовольствие. Похоже, ее начальник не знал, как выглядит сын его знакомого Германа Тамма. Марьяна не стала останавливаться, лишь вежливо кивнула шефу – они сегодня уже виделись и здоровались. А, когда они разминулись, Марьяна испытала острое желание обернуться и показать Тимуру язык. Или, наоборот, не оборачиваясь, полапать Костю за задницу. Но ничего этого Марьяна делать не стала. Первое – инфантилизм, второе – чревато непредсказуемыми последствиями. Но Марьяна была уверена, что Тимур смотрит ей с Костей вслед.