Физрук-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 23

— А вчера был педсовет?

— Ну да, обсуждали планы на новую четверть, — не слишком весело откликнулся он.

— Все нормально? — насторожился я.

— Да, если не считать, что Шапокляк опять разорялась насчет тебя…

— Да хрен с ней! — отмахнулся я. — У тебя, наверняка, не из-за этой дуры такой расстроенный вид!

— Ты прав. Не из-за нее. В Доме Пионеров не хотят брать нашу киностудию на баланс.

— Уф, я уж думал, у тебя действительно что-то стряслось…

— Да конечно? стряслось! — едва ли не крикнул он. — Я уж думал, мы на полупрофессиональную съемку выйдем. Хотя бы на тридцать пять миллиметров!

— На тридцать пять миллиметров, говоришь?.. — хмыкнул я. — Знаешь, друже, пойдем-ка багаж мой получать… Ты, надеюсь, на колесах?

— А как же!

— Вот и поможешь мне барахлишко довезти.

Он с готовностью забрал у меня коробку с видаком, который я не доверил багажному отделению самолета, и мы направились к скромному зданию аэровокзала, на котором белела надпись «ЛИТЕЙСК». Самолет разгрузили быстро. Все-таки он прилетел из Москвы! Так что уже через полчаса после приземления, мы с Карлом грузили мои вещички в его «Бумер». Увидев коробку с «Конваксом-автоматом», дружок уставился на меня, как ребенок на Деда Мороза.

— Это что?.. — потрясенно пробормотал он. — Это для студии?

— Это — для тебя, — ответил я, чувствуя себя щедрым до омерзения. — Там еще пакет с безделушками для твоей супруги.

— Да ты хоть понимаешь, что это такое⁈

— Если честно — не очень, — признался я.

— Это же профессиональная камера для ручной съемки! Такие даже космонавты используют!.. Да в него даже пленку «Кодак» можно заряжать!

И он еще что-то понес про зеркальный обтюратор, быстросъемные кассеты, турельные объективы, которые позволяют почти моментально изменять точку съемки, точно выбирать масштаб изображения и композицию кадра, а также свободно панорамировать за движущимся объектом. Я его не прерывал, я лишь опасался, что он впишется в задний бампер тачки, которая маячила перед нами, когда мы покидали автостоянку перед аэровокзалом. Хорошо еще, что идущая впереди машина резко рванула вперед.

Уже было совсем темно, а шоссе от аэродрома до города оказалось не слишком хорошо расчищенным. Так что пришлось другу Карлу замолкнуть и внимательно следить за дорогой. И надо сказать, что я вздохнул с облегчением, когда мы, наконец, пересекли Круговую дорогу и въехали в Литейск. Увидев знакомые дома, свет редких уличных фонарей, я понял, что вернулся.

Внутри нарастала непонятная радость… Дом, милый дом… Вот ведь как бывает — про прошлую свою жизнь я почти забыл и не вспоминал. Может, она была лишь подготовкой к нынешней?..

Завтра приду в школу, увижу своих пацанов, по которым уже соскучился, да и по коллегам тоже. По крайней мере, по некоторым точно. А сейчас я увижу Илгу. Уж по ней-то я точно соскучился.

Рунге подкатил к воротам нашего дома. Посигналил. Из будки вылез сторож. Я отворил дверцу, высунулся, крикнул:

— Артемий Сидорович, откройте ворота, пожалуйста!

— Это ты, Сашок, что ли? — спросил, подслеповато щурясь тот.

— Да я. Данилов!

— А-а, ну так подмогни…

Я вылез из машины. Сидорыч разомкнул замок, а я начал толкать створки от себя. Петли ворот не мешало бы смазать. Сторож присоединился ко мне. Мы открыли ворота. Рунге загнал свою бээмвуху во двор. Я вынул из кармана трешку и протянул их старику. Тот благодарно кивнул и тут же сказал:

— Ты покуда болтался где-то, там к твоей повадился один… Он и щас там…

— Ладно, я разберусь, — буркнул я, не особо напрягаясь.

Игла женщина верная, негулящая, а работа у нее такая, что с мужчинами приходится общаться. Хочешь или нет.

— Ты не очень-то языком трепи.

— Ну что ты, Сашок! Я никому!

— Вот и помолчи.

Карл уже начал выгружать мои пожитки. Мне хотелось позвать его на чай, но вряд ли это будет правильно по отношению к Илге. Мы столько времени не виделись, поэтому надо бы мне жену уважить.

— Спасибо, дружище! — сказал я ему. — Дальше я сам… Завтра в школе увидимся. Передай Гретхен привет.

— Тебе спасибо за подарки! — откликнулся он. — И ты передавай привет Илге Артуровне!

— Да уж, — буркнул я. — Передам непременно.

Сев в свой коллекционный авто, Рунге выехал со двора. Я помог Сидорычу запереть ворота, а тот — внести поклажу в подъезд. Я сказал ему:

— Ты постереги вещички! Я сейчас.

И захватив только сумку с деньгами, отворил дверь квартиры своим ключом. Безо всяких мыслей. Хотя будет даже забавно, если там супружница моя развлекается с кем-то. Так сказать? самое время застукать их с поличным.

Видимо, услышав щелканье замка, Илга тут же выглянула из… кухни. Одетая… ну в смысле, а как еще? Но тут она улыбнулась и оглянулась через плечо.

— Саша приехал!

За нею тут же нарисовалась физиономия Кеши Стропилина, он держал в руках чашку чая. Я даже бровь приподнял от удивления. Вон что за мужичок. Любопытненько. Новые подробности всплывают. Илга подошла ко мне, чтобы обнять, но я отвел ее руки в сторону.

— У нас гости, а я и не знал, — проговорил я нарочито бесстрастно.

— Да вот, зашел на минутку, — тут же соврал Иннокентий, поднял чашку. — Илга Артуровна предложила чаёк попить.

— Чаёк, — я коротко пожал плечами, смерил взглядом Кешу и Иглу поочередно. — Чаёк — до или чаёк — после?

У Стропилина тут же забегали глаза. Мне все стало понятно.

— О чем ты говоришь, Саша⁈ — холодно удивилась Илга.

Я не ответил, сгреб незваного гостя за шиворот, открыл дверь и вышвырнул на лестничную клетку, успев крикнуть сторожу:

— Этого, Артемий Сидорыч, во двор не пускать!

Чашку чая я предварительно у Кеши забрал.

— Будет сделано, командир! — откликнулся тот. — Вещички заносить?

— Заноси!

Старик, пыхтя, внес в прихожку чемодан, коробку с видаком и две сумки, покосился на окаменевшую «гражданку Эглите» и сказал:

— Там этот… гражданин, без пальта и обувки, как бы не околел…

— Вот его пальтишко, шапка и штиблеты, — сказал я. — Отдай ему, Артемий Сидорович!

Я обернулся на Илгу.

— Ах да, дорогая, может чай Кеше отнесешь? Вместе со шмотками?

Сторож все понял, сгреб Кешины шмотки и ретировался.

— Ты думаешь, я прощу тебе этот отвратительный спектакль? — осведомилась Илга.

— Как хочешь, — устало проговорил я, разулся и зашел в квартиру, демонстративно игнорируя Илгу.

— Спроси у Курбатова, как все в итоге вышло. Кстати, когда ты в мое отсутствие принимала Стропилина, ты думала головой? Ты хоть знаешь, кто он?

— Твой школьный товарищ.

— А еще Стукач он, соглядатай мафии… — как бы невзначай бросил я, зевнув.

Она ничего не сказала, ушла в спальню, потом в большую комнату, откуда вернулась с ворохом своей одежды. Я, наконец, разделся. Прошел на кухню. Взял чистую чашку. Налил себе чаю, плюхнулся на табуретку и принялся глотать остывший напиток. Я слышал, как Илга укладывает вещички, но не чувствовал ничего, кроме опустошения. Может, я и не прав. Может, Кеша и впрямь шатался сюда, только для того, чтобы чаи гонять и лясы точить, но какого черта она его пускала⁈

Хлопнула дверь. Илга ушла, чем по сути признала свою вину. Или хотела, чтобы я ее остановил? Только шнурки поглажe. Так что благодарствуйте, Илга Артуровна!.. Плакать не буду. Просить прощения не побегу. Вот завтра приедет Машуня, позвоню ей, договоримся, где встретимся… А там видно будет… Как бы то ни было, в монастырь я не собираюсь, если только — в женский…

Открыв холодильник, я нашел там докторскую колбасу, сыр. Были еще какие-то кастрюльки, но в них я заглядывать не стал. Сожрал пару бутеров и пошел в душ. Потом завалился спать. Все-таки на душе скребли кошки.

Утром, как ни в чем не бывало, побёг на работу. Сразу же окунулся в привычный гвалт и суету.

В учительской поздоровался с коллегами. Карл мимоходом еще раз поделился своим восторгом от кинокамеры и набора пленок и сказал, что ему не терпится что-нибудь уже снять. А вот Витек смотрел строго. Неужто «гражданка Эглите» уже доложила? Хотя, наверное, она обязана это делать после смены дислокации.