Грешник (ЛП) - Тессье Шантель - Страница 70

Отец собирается открыть рот, но тут у него звонит мобильный, и он достает его из кармана.

— Это Малком, — объявляет он, и я закатываю глаза. Мой будущий тесть. — Дай мне секунду.

Поднося телефон к уху, отец улыбается

— Привет, Малком…

Открывая дверь справа, он выходит из своего кабинета, зная, что я, черт возьми, никуда не уйду, и ему хочется уединения.

Я достаю телефон и нажимаю на приложение, чтобы увидеть Элли. Она лежит в кровати и спит. В последнее время она часто так делает. Она мало ест. Учитывая, сколько Элли выпила, и то, что я сделал с ее телом, она совершенно измучена.

Заблокировав телефон, я убираю его в карман и вижу коробку, которую отец показывал мне на днях. Полная фотографий Элли. Я встаю и подхожу к ней. Снимаю крышку и беру в руки одну фотографию.

Она совсем юная. Наверняка несовершеннолетняя. У нее завязаны глаза, она привязана к грязному матрасу в подвале. Там темно, но вспышка освещает ее. Она одета в желтый сарафан. Мысль о том, что Элли в такой ситуации, такая юная, заставляет учащаться мой пульс. Я должен был заметить знаки. Я должен был обратить на нее больше внимания.

Просматривая фотографию, я вижу зеркало на стене над ее головой. Я прищуриваюсь, пытаясь сфокусироваться на том, что вижу. Это мужчина, стоящий там и смотрящий на нее сверху вниз. Это Джеймс. Его невозможно не заметить. Он одет в рубашку на пуговицах и брюки. Руки скрещены на груди, глаза смотрят на нее.

«Кто, черт возьми, делает снимок?»

Я слышу, как открывается ручка двери, засовываю фотографию в карман и водружаю крышку на место. Я падаю в кресло, отец возвращается, теперь в его руке мобильник.

— Завтра вечером мы выпиваем с Малкомом.

— Мы точно нет, — заявляю я.

Он вздыхает.

— Сынок…

— Мне нужно кое-куда пойти.

Я встаю, желая поскорее убраться отсюда.

— Истон? — окликает отец, и я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. — Что бы ты ни хотел от «Бойни», оставь это. Не зря же ты не знал об их существовании. Они непобедимы. По одному они смертельно опасны, но все трое… ты не знаешь страданий, пока они не решат затащить тебя в свой мир. Там ничто не выживает.

Я вздрагиваю от его слов, молясь, чтобы он ошибался. Я отвожу от него взгляд, не желая раскрывать то, что сказал мне Раят. Он не обязан был приходить ко мне. Я благодарен ему за это и не предам его доверие. Поэтому я говорю:

— Девушка…

— Её нет, Истон. Если она сбежала, её время в бегах истекает. Если она мертва, значит, ей повезло.

Она должна быть жива. Мое будущее в её руках. Но если верить тому, что отец только что рассказал мне о братьях Пик, они могли уже приковать её к залитой кровью койке в комнате с мягкой обивкой. Насколько я знаю, они убили ее много лет назад, а потом распустили слухи, чтобы замести следы.

— Я оставлю это.

Это не первая ложь, которую я говорю отцу, и не последняя.

Он прочищает горло, давая мне понять, что разговор еще не окончен. Взяв что-то со стола, отец подходит ко мне. Протягивая белый конверт, он говорит:

— Это пришло тебе сегодня.

— Что это? — спрашиваю я, беря у него конверт. У меня кровь стынет в жилах, когда я читаю черную надпись.

«Приглашаем вас на вечеринку по случаю помолвки…»

Это приглашение на вечеринку Ченса и Элли. Я комкаю его и бросаю на пол, где ему самое место. Затем, не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и выхожу из кабинета отца.

ЭЛЛИНГТОН

Я стою в своей комнате в доме моих родителей перед стоящим в углу напольным зеркалом. Макияж и прическа готовы. Осталось только одеться.

Но я не могу заставить себя сделать это. Вот и все. Моя мама устраивает для нас с Ченсом вечеринку. Сегодня вечером мы официально объявим о нашей помолвке в присутствии всех ее друзей и друзей Линка. Еще одно море Лордов и Леди, в котором они хотят меня утопить.

Ненавижу, когда Син лезет мне в голову. Кире удалось удалить все метки с моей кожи. Я уверена, что она сняла с меня целый слой кожи, но все напоминания о той ночи были стерты, как будто ее и не было. И с тех пор я его не видела. Как тогда, когда человек в маске прервал наш единственный способ контакта и оставил меня плакать.

Я чувствую себя неполноценной. Как будто он слишком занят Амелией. Она удовлетворяет все его потребности, а я давно забыта. Оставленная гнить на дне ванны, как тот бесполезный сотовый телефон.

Я слышу щелчок дверной ручки и, обернувшись, вижу, как открывается моя дверь. Я застываю, когда входит Линк

— Убирайся из моей комнаты, — говорю я, пытаясь расправить плечи, но мой голос срывается, выдавая, что после стольких лет просто нахождение рядом с ним влияет на меня.

Улыбка на его лице говорит о том, что он это заметил. Когда Линк закрывает дверь, мое сердце начинает бешено биться в груди.

— Это займет всего несколько минут.

Я бросаюсь к двери смежной ванной комнаты, думая, что смогу войти туда и запереться там, но Линк опережает меня. Я всхлипываю и делаю шаг назад, когда он загораживает мне дверной проем, широко раскинув руки.

Протянув руку, он хватает меня за подбородок, заставляя поднять голову. Я делаю глубокий вдох, глядя на него исподлобья.

— Встань на колени и поблагодари меня, — приказывает Линк, переходя непосредственно к тому, почему он находится в моей комнате.

У меня начинают дрожать ноги. Мое дыхание становится затрудненным.

— Да пошел ты, — выплевываю я ему в лицо.

Отпустив мой подбородок, Линк дает мне пощечину с такой силой, что я падаю на четвереньки. Открыв свои влажные от слез глаза, я вижу, что именно здесь я впервые добровольно легла ради человека в маске. Я впиваюсь ногтями в ковер, отказываясь плакать из-за жжения на щеке. Я так устала выглядеть слабой.

— Знаешь, Элли… — начинает Линк, отходя от меня и направляясь к моей кровати. — Джеймс поначалу не торопился с тобой, потому что ты была совсем юной. Законный возраст согласия в штате Пенсильвания — шестнадцать лет.

В его устах это звучит нормально. Что Джеймс был джентльменом, раз подождал, пока, согласно закону, я не стала достаточно взрослой, чтобы дать согласие на то, чтобы меня трахнули.

— Честно говоря, я поражен, что он смог ждать так долго. Я бы трахнул тебя в тот момент, когда завладел этим домом.

— Я никогда не просила его…

Его смех наполняет комнату, прерывая меня и посылая холодок по моей спине.

— Ты права. Ты никогда не просила. Ты умоляла его задолго до этого.

У меня перехватывает горло, потому что я не могу возразить.

Линк открывает верхний ящик моей тумбочки и закрывает его. Он снова поворачивается ко мне лицом, и я пытаюсь встать на дрожащие ноги и побежать к своей двери, но Линк хватает меня за волосы. Я вскрикиваю, когда он оттаскивает меня назад и перегибает через край кровати, прижав к ней мои ноги, а сам встает позади меня.

Я кричу, когда он заводит мои руки за спину и застегивает стяжку на запястьях. У меня внутри все сжимается, и я не могу сдержать слез, которые наполняют мои глаза.

— Они не слышат тебя, Элли. Все в западном крыле готовятся к твоей вечеринке.

Стащив меня с кровати, он ставит меня на колени. Моя голова падает вперед, и рыдания сотрясают мое тело так сильно, что я не могу отдышаться.

— Ты откроешь рот и поблагодаришь меня за все, что я для тебя сделал.

Я поднимаю глаза, пытаясь отдышаться и успокоить бешено колотящееся сердце. Сейчас не время сходить с ума. Я свирепо смотрю на него снизу-вверх.

— Видишь ли, Элли… — Линк расстегивает молнию на своих черных брюках. — Твоя мать хотела, чтобы ты вышла замуж за Сина.

При этих словах мои глаза расширяются

— Лора призналась мне после твоего срыва на приеме, что считает, что Син, по крайней мере, сможет занять тебя. Она знала, что между твоим отцом и его отцом было какое-то соглашение о том, что после окончания Баррингтона ты должна выйти за него замуж.