По шумама и горама (1942) (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 48

Не обращая внимания на мои стоны, Арсо вынул из планшетки карту центральной Сербии с отметками расположения «бригад» и «корпусов» четников, а также итальянских, болгарских и немецких позиций. Районы от Шумадии до Златибора и Копаоника и вдоль Западной Моравы густо утыканы синими кружками, а вот красных, партизанских, там почти нет.

— Твою мать…

— Там действует в основном корпус Кесеровича, штаб самого Михайловича сейчас где-то около Чачака, он часто появляется в монастырях «сербского Афона», где его поддерживают и укрывают.

— Твою мать…— уныло повторил я.

— Не драматизируй, — довольно резко заткнул меня Лека. — Лучше подумай, как выполнить задачу.

Да елки-палки, я вам что, Судоплатов, что ли? Рожа сама собой скорчила выражение «Отстаньте от меня все!»

— Ты справишься, — положил мне руку на плечо Иво. — Ты смог в Белграде, ты смог в Плевле, ты смог в Гойло. Ты лучший, ты и сейчас сможешь.

Ага, давайте, разводите меня. На слабо еще возьмите. Вот блин, ведь точно сказано — чем больше тащишь, тем больше на тебя наваливают. Ну почему, почему я не свалил в Аргентину? Но глядя на лица чланови Врховного штаба, я понял, что отвертеться не выйдет.

Хотя… Как ни крути, от четников вреда если не больше, то столько же, как и пользы. А так появится шанс малость консолидировать Сопротивление, и, значит, пустить немцам больше крови. Я бы предпочел сделать это через обучение партизан, а то взвод дедушек-белогвардейцев действует лучше целой роты четников, но…

Судоплатов, Судоплатов… А ведь Николай Кузнецов как раз с подачи Судоплатова действовал в Ровно. И занимался именно ликвидациями. Но ведь он был не один, там же целый отряд был, Вершигоры. А, нет, Медведева. Или Ковпака? Неважно, главное принцип.

— Насколько точная карта?

Арсо дернул щекой.

— Понятно, приблизительная. И вы хотите, чтобы я пошел туда, не знаю куда и нашел то, не знаю что? Я вам что, цирковой фокусник?

— Кончай ныть, — приструнил меня Лека. — Что тебе нужно для выполнения задания?

— Отряд, человек сто. А лучше двести, — еще с армии я помнил, что просить нужно как минимум вдвое.

— Зачем???

— Необходима база. Вот создать ее, охранять и вести вокруг наблюдение.

— Ну предположим…

— А когда мы выясним или вычислим маршруты Дражи, поставим снайперские засады. Рано или поздно он придет под выстрел.

Зря я тогда упирался. Курорт, просто курорт! Тепло, оборудованная лежка, да еще какая! Мы когда вышли в назначенный район и осмотрелись, Небош выбрал шесть подходящих позиций, а командир обеспечивающего отряда разослал связных и разведчиков. Тут-то и всплыла проблема — а что делать остальным? Налеты устраивать нельзя, спугнем. Политзанятиями замучить, так они еще быстрее взбесятся, чем от безделья.

План затрещал по швам, но тот же Небош в один момент высказал пожелание обустроить капитальные позиции, незнамо еще сколько тут в засадах лежать, так пусть будет минимальный комфорт. Поначалу я его чуть нахрен не послал, а потом сообразил, что так ведь и бойцы при деле будут, и нам удобнее.

Так что целую декаду обеспечение рыло и обустраивало схроны. С замаскированными входами, отдушинами, наблюдательными позициями, даже лежанками для отдыхающей смены. Первые два поленились вырыть там, где указано, между корней, и вырыли чуть в сторонке, Небош для пробы несколько раз пальнул с глушителем и забраковал — обзору сильно мешала растительность вниз по склону. Но вчера закончили последний из пяти и все пять снайперских групп сменили открытые позиции на схроны. Счастье, что все это время дожди капали условные, лес укрывал. А сейчас случись хоть гроза с градом — нам все нипочем.

Нашу, головную группу я позаботился сунуть в самое перспективное место. Потому что если Дражу загасит другой снайпер, это все равно хорошо, но в идеале его должны завалить мы, поскольку поручено именно нам и основной расчет именно на нас.

Вот мы и засели в отличное место на склоне, обращенном к Западной Мораве и к мосту через нее. Любой, кто собрался в монастыри Свете Троице, Йовани, Николья, Ваведенья или Вазнесенья, этого места не минует и неважно, надо ему переходить мост или нет. Удивительно, что стража тут поста не воткнула, наверное, не хотят с монахами ссориться.

Тут уж пришла пора Небошу от безделья изнывать. Ему-то никуда даже отлучиться нельзя, поскольку без него кто стрелять будет? Мог, конечно, и Марко, дистанция всего двести-триста метров, из манлихера с оптикой — как в тире, но раз поручено Небошу, то пусть он и пальнет.

Вот они вдвоем и сидели, как привязанные и занимались обустройством. Отдушины пробурили, стенки выровняли, козырек над амбразурой приспособили. Опустишь его — снаружи вообще ничего не видно. А мы с Бранко вылезали наружу, все время разными путями, чтобы не натаптывать тропки, принимали от связных еду, новости и курево. Мне даже в голову стукнуло потребовать молотого перца, смешать его с тертым табаком и присыпать вокруг, да и остальным наказать то же самое.

Группы четников время от времени показывались внизу, но очочки Михайловича пока ни разу не сверкнули. Лицо-то у него приметное, даже в бороде, спутать трудно, тем более нам на такое дело выдали роскошный морской бинокль. Так мы и досидели до того, как связной сообщил, что в Чачак вошли немцы.

Много немцев, как бы не два полка или даже целая дивизия, по окрестным селам и горам идут зачистки, да еще самолеты кружат. А самое неприятное, что это эсэсовцы и что на эмблемах у них «квадратик с лапками, вроде паучка», как выразился связной. Не то, чтобы я все их эмблемы помнил наизусть, но вроде бы это «Принц Евгений», да и больше вроде некому, в Югославии из Ваффен-СС только «местные» засветились — хорваты, бошняки, албанцы да вот банатские швабы.

То есть вся наша охота на Дражу пошла прахом — он же не дурак в такое змеиное гнездо соваться! И смываться нам нельзя, засекут на отходе, хоть днем, хоть ночью.

— Передай приказ: снайперским группам набрать воды и еды, затаиться. Отряд, пока не прихватили, двойками-тройками уводите подальше.

— А вы? — не сдержал удивления связной.

— Мы, пока шухер не уляжется, будем сидеть, как мышки. Вряд ли дивизию будут гонять вдоль Моравы дольше чем несколько дней, а там и выскользнем.

Немцы сразу же выставили блок-пост у моста и у нас появилось хоть какое-то развлечение. Горы вдоль реки несколько раз прочесывали цепи эсэсовцев, один раз прошли совсем рядом и мы сидели почти не дыша, только сжимали по гранате, чтобы живыми не взяли.

Несколько раз, все больше удаляясь от схрона, закипали перестрелки, противно скрежетали «косторезы Гитлера», бухали легкие минометы, стучали винтовки. Да еще самолеты стрекотали и, кажется, бомбили пару раз. Гарнизон блок-поста довольно шустро отрыл себе окопчики и при первой же перестрелке туда попрыгал, пошевеливая выставленными наружу стволами. А потом, по мере удаления пальбы, реагировали все спокойнее и спокойнее.

На следующий день я начал подумывать, что пора выбираться, но дежуривший наблюдателем Бранко оторвался от бинокля:

— Что-то у швабов суета нездоровая.

И точно — перед ходившим вдоль окопов длинным немцем с фельдфебельскими наивками стоял в струнку строй из восьми человек. Фельдфебель выговаривал, правофланговый вытягивался и ел глазами начальство. Не знаю, что он там говорил, но по движению губ больше всего походило на «Яволь!»

Когда внушение закончилось, немцы принялись приводить пост в порядок — убирать лишние кучи, ровнять бруствер, но были прерваны появлением офицера с серебряными погонами. Теперь уже он наорал на солдат и фельдфебеля, заставил их подметать дорогу и мост, но тут приехал на авто следующий чин, уже с витыми погонами, а с ним целый грузовик солдат. Нижние чины немедленно занялись благоустройством — ровно до того, как приперся хрен с погонами в золоте и рожей престарелого фюрера.

— Гитлер! — ахнул Бранко.

— Не может быть! — я вырвал у него бинокль и всмотрелся.