Тлен (СИ) - Вальтер Макс - Страница 1

Тлен

Глава 1

Рожденный в понедельник

Людей он ненавидел с самого детства. Нет, не просто не любил, а именно ненавидел, словно лютых врагов. Засыпая, каждый раз представлял, как на человечество обрушивается апокалипсис: как они визжат, как их кишки размазывает по стенам и асфальту, а головы взрываются, будто гнилые арбузы. Иногда мечтал, что это он разрывает их тела на части. В такие моменты ему становилось особенно хорошо, и он засыпал с улыбкой на лице.

Тощий очкарик Игорь Кочетков. Природа не наделила его ни силой, ни здоровьем. С раннего детства он постоянно болел, отчего медицинская карта походила на роман «Война и мир», притом сразу оба тома. Однако это не уберегло его от призыва в армию.

Он был в ужасе от одной только мысли о том, что вскоре ему предстоит пережить. На носу выпускные экзамены, защита диплома — и всё… Год ужаса и издевательств без возможности спрятаться от безжалостных ублюдков.

Если сейчас, покидая институт, он запирался в своей комнате и мог чувствовать себя относительно безопасно, то там он будет лишён этой возможности. Двадцать четыре на семь ему придётся находиться в обществе тех, кого он ненавидит.

Страх вновь скрутил внутренности, когда он вспомнил суровый взгляд человека в военной форме и сухую фразу: «Годен». Стрелки часов уже перевалили за два часа ночи, но сон так и не шёл. Сегодня не помогали даже фантазии о конце света, потому как все мысли вновь и вновь возвращали его к этой долбаной медицинской комиссии. Последняя надежда рухнула, откосить не получилось.

Он ненавидел всех, в том числе свою мать, которая не смогла заработать денег, чтобы откупить любимого сына от этого ужаса. А ведь как бы всё изменилось, будь он богат. Никто бы не посмел его и пальцем тронуть, а тёлочки сами бы лезли к нему в трусы, чтобы приобщиться к деньгам и власти. Тогда бы они не жили в этом сраном городе, где по вечерам ни один нормальный человек не показывает носа на улице.

Этой ночью он так и не сомкнул глаз. Нервы, страх и мрачные мысли о будущем не отпускали. Завтрак не лез в горло, а мама лишь раздражала своими тупыми вопросами. Это она во всём виновата…

— Игорёчек, ну ты что такой хмурый сегодня? Давай тебе яичко почищу.

— Не надо, мам, я не хочу.

— Как так не хочу? Тебе нужно позавтракать, ты ведь весь день будешь в институте. Может, тебе сосисочку отварить? Будешь сосисочку?

— Да я же сказал, что не хочу! — не выдержал и взорвался он. — Что ты всё прыгаешь здесь⁈ Заебала!

— Игорёчек… ты что такое говоришь?

Женщина опешила от подобного поворота. Как же так, её ангелочек, сы́ночка — и вдруг такие слова⁈ За что? За то, что она заботится о нём? Нет, быть этого не может, Игорь не такой. У него что-то случилось… Он ведь никогда себе и слова грубого не позволял, и вдруг такое!

Она хотела спросить сына о том, что с ним такое происходит, но услышала, как хлопнула входная дверь. Женщина устало опустилась на табурет и принялась доедать завтрак, который остался почти нетронутым. На сердце было тяжело, словно это она виновата в плохом настроении сына. Мысли продолжали скатываться в огромный ком, каждый раз становясь всё мрачнее. И в конце концов она довела себя до слёз.

Внезапно её грудь скрутила острая боль, словно кто-то вонзил ей раскалённый нож прямо в желудок. Стало тяжело дышать, в глазах потемнело, а тело вмиг показалось тяжёлым, будто налитым свинцом. Вилка выскользнула из рук, помещение закружилось, а в следующее мгновение женщина ощутила себя лежащей на полу. «Таблетки», — мелькнуло в её угасающем сознании.

Но Игорёк всего этого уже не видел. Да и вряд ли стал бы жалеть о сказанном, даже глядя на слёзы матери. Он впервые огрызнулся, дал отпор, и это немного улучшило настроение. Однако счастье длилось недолго. Стоило покинуть подъезд, как суровая реальность тут же вернула его с небес на землю.

— Эй, Кочет, сюда иди! — окликнул его наглый голос.

Марго, конченая шлюха из соседнего подъезда. На самом деле её зовут иначе: Рита Ми́льцева. Очень красивая, с правильными, тонкими чертами лица, большими глазами и пухлыми губками. Возможно, где-то в другой жизни она могла бы стать моделью или актрисой, но судьба распорядилась по-другому.

Алкоголичка-мать постоянно валялась по подъездам в луже собственной мочи и блевотины, а Рита была предоставлена сама себе. Никто не готовил ей завтрак, не следил, во сколько она вернулась домой. А из воспитания она видела только пинки и затрещины, да и то лишь в тех случаях, когда мешала пьяной матери спать.

Свою половую жизнь она начала лет в тринадцать, а может, и того раньше. Ходили слухи, что её изнасиловал один из собутыльников матери, но сама девушка их не подтверждала. Беспорядочный секс, алкоголь и лёгкие наркотики были постоянными спутниками её жизни. Возможно потому, что мать являлась примером для подражания. А может, просто не получалось иначе.

— Тебе чего? — хмуро спросил Игорь.

— Деньги есть? — тут же последовал ожидаемый вопрос.

— Нет.

— Хули пиздишь⁈ Тебе мать всегда на обед даёт. Может, надо уебать и переспросить?

— Мы сегодня поссорились.

— Кочет, не беси меня, сука! Я с утра злая, пиздец.

— Рит, отвали, а?

— Хуясе! Ты чё такой борзый сегодня⁈ Говна, что ли, въебал⁈

— Э, Марго, отъебись от додика, я замутил, погнали!

— Ладно, живи. — Девушка нагло ухмыльнулась и похлопала Игоря по щеке. — Но вечером мне лучше на глаза не попадайся.

Парень сглотнул вязкую слюну, молча развернулся и направился к остановке. По дороге он мял в кармане ставшую мокрой от пота сторублёвую купюру. Отдай он её, и до института пришлось бы добираться пешком.

День прошёл как обычно: немного унижений от сокурсников… странно, даже меньше, чем всегда. Обошлось всего парой подзатыльников и плевком в салат, который он и так есть не собирался. А потому домой он возвращался в приподнятом настроении. Жизнь уже не казалась столь невыносимой, как это было всегда. Может быть, по этой причине Игорь решил пройтись пешком, а на оставшуюся мелочь побаловать себя мороженым в вафельном стаканчике.

Город гудел. В центре снова образовалась пробка из-за ДТП на перекрёстке. И там явно творилось что-то нехорошее, потому как происходящее собрало вокруг толпу зевак. Люди, вместо того, чтобы оказать помощь пострадавшим, снимали их на телефоны. Наверняка спешили поскорее опубликовать у себя на странице в соцсети, чтобы собрать как можно больше лайков.

Игорь на мгновение замер, охваченный любопытством, но когда толпа вздрогнула и подалась назад, поспешил ретироваться с опасного места.

И не прогадал.

Спустя всего минуту от места аварии донесли громкие хлопки́, очень похожие на взрывы петард. Но парень догадался, что это было на самом деле. Кто-то стрелял. Скорее всего, полицейские. Люди не стали бы кричать просто так, а вой от них разносился знатный. Он обернулся и едва успел отскочить от пробегающего мимо человека. Где-то вдалеке уже слышался вой сирен…

А ведь он впервые в жизни видит такое. Что же должно было произойти, чтобы полиция открыла огонь в самом центре города, да ещё и в час пик⁈ Это не кино, за подобные выходки могут и головы полететь.

Однако страх превысил любопытство, и Игорь прибавил шаг, чтобы поскорее убраться подальше.

Прежде чем войти во двор, он внимательно осмотрел его из-за угла. Очень уж ему не хотелось попадаться на глаза пьяной Марго. Девушка была неуправляемой, едва в неё вливалось чуть больше бутылки пива. Глаза становились стеклянными, словно у куклы, и она переставала различать друзей и врагов. Оставалась надежда, что ей уже удалось где-то раздобыть травы, тогда дело может обойтись без рукоприкладства, одними лишь тупыми шутками. Но лучше, если сейчас её кто-нибудь трахает в подвале.

Повезло: девушки в пределах видимости не оказалось, и парень спокойно прошмыгнул в подъезд. Он облегчённо выдохнул, услышав спасительный щелчок магнитного замка, и вдавил кнопку вызова лифта. Двери послушно распахнулись, а Игорь тихонько выматерился, прочитав надпись на противоположной стене: «Кочет — пизды хочет».