Метель. Дилогия (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович - Страница 4

Осталось неясным, куда при этом исчезло сознание мага и размышляя об этом впоследствии, Александр склонялся к тому, что оно перешло в его тело, к чему собственно говоря маг и стремился, и тут же погибло вместе с ним.

Почему все произошло именно так, как произошло, навсегда останется тайной этого мироздания, а нам с вами, уважаемый читатель, остаётся только строить предположения.

***

Саша открыл глаза. В комнате было темно. Опять его угораздило заснуть на закате солнца. Прекрасно знает, что это вредно, но не может удержаться. Что поделать, старость не в радость. Правда, что-то есть странное в этом, теперешнем его пробуждении, потому что обычно, даже ночью ему что-нибудь да было видно. Блики света на стене и шум от проходящего мимо дома ночного транспорта, отблески светящихся цифр электронного будильника, стоящего на тумбочке, красный ночной огонёк настенного выключателя.

«Значит я не дома, - пришла ему в голову мысль. За ней пришла другая: Кто я и где нахожусь?»

Тут он вспомнил, что совсем недавно он задавал уже себе эти вопросы. Состояние дежавю, вот как это называется. Или это было во сне? Ему снилось, что к нему в гости пришёл маг, он щёлкнул пальцами и зажёг светильник.

«Вот пижон», - подумал Саша. Откуда-то он знал, что это было совершенно ненужным действием, потому что маги творят свои заклинания исключительно силой своих мыслей и волей.

Впрочем, картины приснившегося сна уже размывались и уплывали в вечность. Вместо них появилась картина метели, снежной пелены кругом и его снова затянуло в этот сон, где он барахтался в снегу и как его кто-то поднимал и нёс на своих руках.

Он опять вынырнул из сна, но глаз не открывал. Ему было тепло, уютно и хорошо. Тишина стояла такая, что уши улавливали даже повизгивание какой-то приблудной собаки, раздававшееся издалека. Ему было хорошо, и он решил, что грех не использовать такие редкие минуты. Он прикрыл веки и не заметил, как снова уснул.

Книга 1. Маленький волшебник

Часть 1. Метель

Глава 1. Хорошо забытое старое

На этот раз Саша проснулся не сам. Его самым беспардонным образом будили, тряся за плечо и приговаривая:

- Вставай, засоня. Санёк, Сашенька, просыпайся, открывай глазки.

Саша открыл глаза и увидел свою маму, сидевшую сбоку на его кровати и будившую его. Он сразу её узнал, несмотря на то, что здесь и сейчас она была молодая, пышущая здоровьем и красотой. Саша смотрел на неё и счастливо улыбался. Он не воспринимал происходящее, как реальность, скорее, как продолжение сна. Ему было так хорошо, что он опять закрыл глаза, чтобы запечатлеть только что виденную картину в своей памяти – его мама, молодая, красивая, в домашнем халате, непричёсанная, с капельками воды застрявшими кое-где на красивых бровях после утреннего умывания, ласково смотрит на него своими зелёными глазами и вновь повторяет, теперь уже с сердитыми нотками в голосе:

- Да проснёшься ты сегодня, в конце концов, или нет. Ну-ка, быстро вставай.

Она потащила с него одеяло и схватив его, легко подняла и поставила на ноги, держа его между ног, повернув к себе и глядя ему в лицо.

- Расскажи-ка, негодник, ты почему вчера из школы сбежал? А? И портфель с учебниками и тетрадками там оставил. Молчишь? Сказать нечего? Пошёл домой один, в метель. Спасибо, тёзке твоему, Саше Пирожкову, принёс тебя. А ведь мог и мимо пройти и занесло бы тебя снегом, так бы и замёрз. Весной бы оттаял. Что же ты делаешь, а? Выдрать бы тебя, как сидорову козу, да вот беда, у отца обострение, как и в прошлом году с кровотечением. Поэтому считай, что дёшево отделался. Иди, умывайся.

Она взлохматила ему волосы на голове, развернула от себя и слегка подтолкнула, шлёпнув его по попе. Саша сделал шаг вперёд и остановился. Сказать, что он был ошарашен – значит ничего не сказать. Он был потрясён, но понимал, что если он не возьмёт себя в руки, то может получиться очень плохо, он напугает маму и сделает ей больно. Он, конечно, слышал и даже читал о попаданцах на войну, был даже фильм какой-то на эту тему. Он пока не понимал, как такое могло произойти, но подозревал, что без вчерашнего мага тут не обошлось. Все события вчерашнего вечера кинолентой промелькнули у него в голове. У него ещё будет время подумать обо всем случившемся, а пока нужно сориентироваться здесь и сейчас. Надо принять как данность, что он снова мальчишка, школьник, и живы его родители.

Он не помнил, где здесь был умывальник и огляделся. Его кровать стояла за большой печкой. У окна небольшой стол, над которым Саша увидел отрывной календарь, прикреплённый к перегородке, разделяющей дом на две комнаты. Саша подошёл ближе. На листке календаря красным цветом выделялась дата: «6 февраля». Сегодня было воскресенье. Проём перегородки был закрыт ситцевой занавеской. Он откинул её рукой и, сделав шаг вперёд, очутился в большой комнате. Слева было ещё два окна, около которых стоял большой обеденный стол. У противоположной стены, напротив печки, расположилась большая двуспальная кровать с железными спинками, в которой сейчас спал отец, отвернувшись к стене и Саше был виден только его коротко стриженный затылок.

На расстоянии пары метров от кровати находилась невысокая печная плита, вплотную примыкающая к большой русской печи, устье которой сейчас было закрыто заслонкой. От печи ощутимо тянуло теплом. Дальше, за ней в углу виднелся деревенский рукомойник, с жестяной раковиной и ведром под ней. Рядом на гвоздике висело полотенце.

Саша подошёл к рукомойнику, сложил ладони лодочкой и толкнул ими сосок. Тот пополз вверх и по нему в его ладошки побежала тёплая вода. Саша уставился на свои маленькие ладошки.

«Господи, сколько же ему лет?» - подумал он про своё нынешнее тело. Кажется, он видел на столе букварь, если ему не показалось. Если это так, то ему семь лет, и он учится в первом классе.

Саша всполоснул лицо. Рядом к стене была прибита полочка, на которой стояла жестяная кружка с тремя зубными щётками – двумя большими и одной маленькой. Саша схватил маленькую щётку и осмотрелся в поисках тюбика с зубной пастой. Тюбика нигде не было. Около жестяной кружки на полочке лежала круглая картонная коробка с какой-то надписью. Саша снял её с полочки, повернул к себе надпись и прочитал: «Зубной порошок». О как! Зубной порошок. Он уж и забыл, когда в последний раз пользовался зубным порошком. Было это в далёком детстве, в котором он сейчас и очутился. Он только никак не мог сообразить, где именно сейчас находится. В его детстве их семья переезжала с одного места на другое чуть ли не каждый год, нигде больше двух лет не задерживаясь. Причину таких переездов Саша понял значительно позднее.

***

Оказывается, его мама, окончив перед войной два курса физико-математического факультета педагогического института, не стала продолжать учёбу из-за родившегося Саши и после декретного отпуска пошла работать учительницей в школу. Ей выдали диплом об окончании Учительского института (это было приравнено к педагогическому техникуму и давало среднее специальное образование) и присвоили квалификацию «Учитель математики средних классов».

В деревнях остро ощущалась нехватка учителей и Сашина мама оказалась нарасхват. Особенно не хватало учителей в среднем звене, в 5 – 7 классах.

К слову сказать, старших классов в те годы было раза в три меньше. Учёба в старших классах средней школы и в техникумах была платной в отличие от учёбы в ремесленных училищах и школах ФЗУ (фабрично-заводского ученичества), поэтому процентов 80 выпускников неполной средней школы, если не больше, шли получать рабочие профессии в ремесленные училища или сразу устраивались учениками на заводы и фабрики.

ФЗО (фабрично-заводское обучение) было предпочтительней, потому что учащиеся ремесленных училищ, как и школ ФЗУ находились на полном государственном обеспечении в течение всего срока обучения. А это означало бесплатную выдачу форменной и рабочей одежды и обуви, бесплатное трёхразовое питание и бесплатное проживание в общежитиях (для иногородних).