Жандарм 5 (СИ) - Семин Никита - Страница 23

— А у других начальников участков? — тут же уточнил я.

— Все также. На своих участках они работают.

С полчаса мы ещё проговорили, меня просветили, на что мне стоит обратить внимание. Когда разговор был окончен, я с радостью покинул кабинет своего прямого руководителя.

Адрес был написан чисто и разборчиво. У моего начальника оказался красивейший почерк, хоть на соревнования по чистописанию отправляй. Кликнув пролетку, я отправился по адресу и минут за двенадцать неспешной езды по заснеженным московским улочкам добрался.

Рабочие кабинеты располагались в здании неподалеку от полицейского околотка. А само здание было местным вариантом «офисного» из моего мира. Отличия лишь в том, что оно не высотное — всего в три этажа, с колоннами перед входом, здесь не было охраны — лишь швейцар на входе, да табличка на двери отсутствовала. Кабинет находился на втором этаже. Первый этаж застолбили себе представители купцов первой гильдии. Третий — аристократы-промышленники. На втором кроме кабинета моего были еще кабинеты стряпчих. Вот у них-то таблички на дверях имелись. А что? Удобно. Захотел кого-то проверить — далеко идти не надо. И если что обнаружил — околоток всего в паре шагов. Любит моя служба комфорт.

Открыв дверь, я оказался в небольшом коридоре с тремя дверьми, одна из которых была приоткрыта и от туда раздавались голоса. Не став прислушиваться, я подёргал за ручку правую дверь. Она оказалась закрыта.

Воспользовавшись ключами, я смог отпереть дверь и оказался в стандартном для службы кабинете — стол, стул, стеллаж под документы с железным шкафом, что за менял сейф.

— Полный официоз, — пробормотал я, глядя на стол крытый зелёным сукном.

Надо будет хоть пару картин повесить и карту Москвы, а то совсем тоскливо. Вздохнув, я вернулся в коридор и глянул в приоткрытую дверь.

Вся четверка делила один кабинет, который по размерам был таким же, как у меня. У них четыре сдвинутых в центр стола и два стеллажа вдоль стен напротив друг друга съедали все свободное место. Чтобы пройти к окну нужно было натуральным образом протискиваться меж столами и стеллажом.

— Жаль ротмистра Семенова, — услышал я голоса из-за двери и не стал сразу тянуть ручку на себя.

— Че это жаль? — возразил другой голос. — Он известный игрок был. Сколько ему заносили, чтобы он глаза прикрывал на делишки тех же газетчиков? Я ему не один десяток раз докладывал, что печать ведется незаконно. Так мало того — еще и пишут такие статьи, что читать противно!

— Еще неизвестно, как себя новый начальник поведет, — вмешался в разговор третий голос. — Может он еще хуже будет?

— Куда уж хуже? — хохотнул второй. — Да и генерал Васнецов, говорят, его лично на пост поставил. Да и читал я о нашем начальнике — вроде как он губернатора спас. За что был представлен ко двору императора. Думаете, такой будет деньги брать и глаза на все закрывать?

— То-то и оно, что не будет, — недовольно заметил третий голос. — И особо начнет на нас поглядывать. Не был ли кто из нас с ротмистром в сговоре. И к чему такой интерес приведет — одному богу известно.

За дверью повисла тишина, и я решил больше не стоять в коридоре. Распахнул дверь настежь, заметив, как вздрогнуло четверо молодых мужчин, и решительно зашел внутрь.

— Я тут краем уха услышал, что кому-то мой интерес может не понравиться. И кто же из вас такой скрытный? Не подскажите?

Глава 12

Прямо сцена «к нам едет ревизор». Четыре человека с разной степенью удивления и страха уставились на меня, не в силах ответить на простой вопрос. Все четверо — мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Тот, что выглядит старше остальных, сидит за столом спиной к окну и лицом ко мне. Шатен. В волосах видна проседь. Усы вислые, а щеки слегка впалые. Глаза настороженные, недоверчивые.

Справа от меня стоит боком рыжий молодой парень. Немного полноват, в сером кителе и черных сапогах. Единственный из четверки, у кого открылся рот от удивления.

Слева стену подпирает брюнет лет тридцати. Худой, высокий в слегка запыленном пиджаке. Не сказать, что неопрятный, но почему-то при взгляде на него становится понятно — холостяк.

Последний из четверки сидит ближе всего к двери и соответственно ко мне. Он единственный, кому пришлось обернуться на мой голос, чтобы увидеть меня. Тоже брюнет, но одежда куда более чистая, да на пальце я кольцо заметил.

— Григорий Мстиславович? — первым пришел в себя «недоверчивый».

Судя по голосу — последняя фраза перед тем, как я зашел, принадлежала ему.

— Он самый. Штабс-ротмистр Бологовский. Ваш новый начальник. А вы?..

— Емельян Никифорович Артюхов, — встав из-за стола, представился «недоверчивый» мужик. — Поручик.

— Подпоручик Лукьянов, — вскочил «окольцованный». — Борис Владимирович.

А вот этот «голос» говорил про прошлого начальника и его «грешки». Запомним. Исходя из услышанной интонации, ему это не нравилось. Честный выходит.

— Паршенко, — буркнул «неопрятный». — Савелий Иванович. Подпоручик.

— Поручик Гнедин, — последним представился «рыжий». Третий «голос», которому было жалко прошлого ротмистра. — Егор Васильевич.

— А теперь кратко расскажите о том, чем занимались раньше. Подробнее после напишите в отчете. Со своими мыслями, как можно улучшить эффективность нашей службы и на каких людей в нашем районе стоит обратить более пристальное внимание, — я обвел настороженных людей взглядом. — Ну? Чего замолчали? Вот вы, Борис Владимирович, и начните, — кивнул я на «окольцованного».

— Эээ, — сначала растерялся подпоручик. Но быстро собрался и начал «доклад». — На службе выполняю в основном слежку за подозрительными лицами. Веду сбор информации о населении и отдельных гражданах, подпадающих под критерии «о неблагонадежности».

— Хорошо. Савелий Иванович?

— То же самое, — буркнул «неопрятный».

Ага. Те самые «филеры». Я перевел взгляд на Артюхова.

— Основное направление — работа с полевыми агентами. Вербовка, получение данных. При необходимости — провожу целенаправленное внедрение завербованного агента в интересующие нас места.

Молча кивнув, принимая информацию, я посмотрел на Гнедина.

— Занимаюсь документацией нашего отдела, — пожал тот плечами. — Плюс — бухгалтерия, работа с архивом.

Теперь понятно, почему ему жаль, что Семенов покинул пост. Если тот и правда брал взятки, то этот «бухгалтер» по любому имел от него свою «копеечку».

— Даю вам час, чтобы подготовить короткий отчет. После этого по одному в мой кабинет, — я посмотрел на Артюхова. — Начнем с вашей деятельности.

Покинув своих новых подчиненных, я отправился к себе. Надо посмотреть, осталось ли что-то от предыдущего хозяина. Да и в архив глянуть — думаю, третья дверь в маленьком коридорчике именно в него ведет.

Артюхов вошел, когда я задумчиво чесал голову, в попытках понять — а чем именно занимался ротмистр Семенов? Отчетов в кабинете нет. Лишь циркуляры государственной палаты, относящиеся к нашему ведомству. Личные вещи, как я полагаю, он забрал. Материалов на каких-то значимых лиц района тоже не обнаружено. Я в архиве больше времени провел, чем в собственном кабинете! Там хотя бы узнал, кто является тем же настоятелем в церковной епархии, имя директора мужской гимназии, да кратко глянул на личные дела остальных глав значимых заведений района. А тут — чистота девственная.

— Присаживайтесь, Емельян Никифорович, — указал я «недоверчивому» на стул. — Вы случайно не знаете, что забрал с собой из кабинета ротмистр Семенов?

— Насколько мне известно — только личные вещи.

— Чем же он тогда занимался-то, — покачал я головой. — Ни одного дела в столе не лежит.

— Не могу знать, господин штабс-ротмистр.

— Это был риторический вопрос, — махнул я рукой. — Итак. Я вас слушаю.

Поручик успел подготовиться основательно. Видно, что человек работает и «находится в теме». Да и агентов у него оказалось немало. Аж двенадцать человек! Да не абы кто, а люди, находящиеся рядом с теми самыми «главами» местных общественных организаций. Секретарь директора мужской гимназии, стряпчий в этом самом здании, в котором мы располагаемся, писарь в Церкви Николая Чудотворца. И это те, кого я запомнил.