Чудачка, стоящая внимания - Флей Джин - Страница 27

– Нет, а вы?

– Не знаю, но если исполнится завтра, что я попросила, то поверю сразу и безоглядно.

– Что вы…

– Нет! – затрясла я головой. – Не спрашивайте, а то не сбудется. Идемте. На третьем этаже – комнаты для гостей, вы можете в них расположиться.

– Я бы предпочел остаться в кабинете у Стива, кажется, там был превосходный диван.

Мы подошли к кабинету. Я заколебалась, но вошла туда.

– Все осталось по-прежнему, – сказал Энтони, осматриваясь. – Впрочем, нет. У Стива никогда ничего не стояло на столе, а теперь на нем ваша фотография. Значит, он предпочитает именно эту? Потому что в этом сказочном наряде вы сразили его наповал? Признаться, я и сам тогда потерял голову, а без нее как-то не спалось. Вы первая женщина, удостоившаяся такой чести, правда, следующую ночь я спал как всегда, при голове, но все-таки это несомненное достижение, и в ознаменование оного я возьму на память это ваше изображение.

Реакция у него была не в пример моей. И пока я собиралась и прыгала впустую, он взял рамку, извлек из нее фотографию и, прикрываясь корпусом, спрятал ее к себе во внутренний карман, из которого что-то выпало. Но здесь уж я не сплоховала. Я первая поймала оброненное и спрятала за спину в ответ на его торжествующую ухмылку. Но он сказал:

– В отличие от некоторых я не жадный и великодушно дарю вам то, что вы так судорожно и победно прячете сейчас.

Я осмотрела трофей (да уж он вряд ли мне на что-нибудь сгодится), и раздосадованно бросила мисс МакГрегор на стол, там она не задержалась, а скользнула на пол.

– О, как вы небрежны, моя невеста не заслужила такого обращения.

– Отдайте мою фотографию.

– Увы, не могу, я вообще-то беспринципный парень, но даже у меня есть пара правил, которым я стараюсь следовать по мере сил, и одно из них состоит в том, что я во всем потакаю себе, и в данном случае я хочу иметь этот ваш снимок.

– Зачем?

– Может быть, чтобы похвастаться своим внукам, что и дед был малым не промах, а может быть, чтобы подразнить Пэт, она тогда с досадой признала, что вы стоите внимания, а я давно заметил, что ревность способна творить чудеса. Лиз, бросьте хмуриться, вы поставите сюда такую же. А мне она поможет сделать Пэт немного сговорчивее. Надеюсь, вы не хотите, чтобы ваш бывший муж второй раз упустил свое счастье. Знаете, что мне вдруг сейчас пришло в голову? Не попросить ли и мне кое-что у того всемогущего парня наверху? И за ценой я не постою, например, брошу бегать за юбками и сделаюсь унылым добропорядочным отцом семейства. У вас нет желания спросить, о чем может просить такой закоренелый грешник, как я? Да еще за такую непомерную цену? Нет. Что же, я бы вам соврал. Но вы не любопытны, вы вообще странная женщина. Спокойной ночи, странная женщина. Завтра будет новый день и, может быть, исполнится ваше желание, а может, мое?

Но завтра Стив не приехал и не позвонил, бог не услышал меня, наверно, я выбрала неподходящее время для беседы с ним.

Утром я проснулась оттого, что кто-то гладил мое лицо. Это был Майк. Я поцеловала его пухлую ладошку и увидела вместо Мэри Энтони, он умело делал вид, что имеет полное право находиться в моей спальне и беззастенчиво разглядывать только что проснувшегося чужого человека, испуганно натягивающего одеяло к самым ушам.

– Давно вы здесь? – поинтересовалась я, когда как следует упаковалась.

– Не знаю, разве это так важно?

– В некотором роде.

– Ну, может, с полчаса.

– Вы не находите, что это не совсем прилично?

– Вы придираетесь ко мне. Я тут гулял с Майком и, проходя мимо, зашел по-соседски. Вы сегодня разоспались, и вас давно пора было будить, но я, исполненный милосердия, добавил вам тридцать минут да еще не позволил вашему одеялу и дальше валяться на полу. Уверяю, было совсем не легко поступать так благородно.

– Кажется, я еще должна вас поблагодарить?

– Настоящие леди обычно поступают именно так.

– Может, и поцеловать заодно?

– Можно, – согласился он, скромно потупив глаза.

– Ага! А как вы сюда попали? Я же закрыла дверь на ключ!

– Ну, это совсем просто – через соседнюю спальню. Я еще вчера заметил, что замок на той двери снят. Очевидно, Стив не хотел, чтобы когда-нибудь вы могли отказать ему в том, на что он вправе рассчитывать. Кажется, он учел мои ошибки и не давал себя одурачить. Он…

– Довольно, я сыта вашим бесстыдством и наглостью! В следующий раз я закрою абсолютно все двери.

– Не означает ли это, что мне разрешено остаться здесь еще на одну ночь?

– Это означает, что если вы немедленно не уберетесь отсюда, то я… – я задохнулась в негодовании и просто потрясла обеими руками.

– Хорошо, хорошо, я только заберу Майка. Идем отсюда, сынок. Твоего старика здесь незаслуженно обижают и не понимают, но когда твоя мамочка одумается, она, возможно, раскается и прольет море слез, но боюсь, будет поздно.

– Эй, что вы там бормочете?

– Да так, сокрушаюсь, кстати, пока вы спали, я бодрствовал и откопал кое-что в бумагах Стива, и если вы поторопитесь, то, возможно, получите почти всю информацию.

– Постойте! – рванулась я, но этот негодник нарочно мигом ретировался за дверь.

Никогда в жизни я так быстро не приводила себя в порядок и спешила не зря, так как, усадив меня за стол, Энтони раскрыл передо мной толстую зеленую папку.

– Здесь собраны материалы о разведке некоего месторождения одного минерала. Она велась скрытно, группой геологов, связанных непосредственно с центральной штаб-квартирой во Фриско, скорее всего напрямую с Кеном и Фрэнком. Группе удалось обнаружить залежи руды, и немалые. Все шло хорошо, отчеты присылались регулярно, как вдруг они перестали поступать, вначале, судя по всему, это не очень их встревожило, но когда был пропущен третий срок, Стив вылетел туда.

– Но почему не под своим именем, и зачем такая секретность?

– Находка сулит очень и очень большие деньги, а любая утечка информации может значительно осложнить получение лицензии на разработку месторождения. Такие операции проворачиваются стремительно и без шума.

– А карты и текст?

– Это район месторождения и сопроводительная записка к нему.

– И вы установили координаты?!

– Да.

– Но тогда…– вскочила я.

– Сядьте, Лиз, вам не надо никуда торопиться. Вы останетесь здесь. Я вылетаю через час и завтра сообщу все подробности.

– Неужели вы думаете, что я останусь здесь, когда… Нет, невозможно, через пять минут я буду готова.

Энтони порывался еще что-то сказать, его хлебом не корми, а дай попрепираться, но я в этом не пошла ему навстречу и, заткнув уши, выскочила вон.

Мы не опоздали, успели на тот рейс. Энтони был не очень разговорчив, и, чтобы пришпорить время, я уснула.

И снился мне удивительный сон. Будто иду я по полю, а кругом сумерки, почти ночь, и на поле том геометрические предметы разбросаны, вроде цилиндров. И вот прохожу я мимо какого-нибудь, а он вдруг оживает, начинает светиться и превращается в маленького зверька, который совсем не боится меня, а напротив – рад и даже знает меня, но дело у него неотложное, и он убегает. А я спешу, мне надо пройти скорее это огромное поле, потому что на его краю мой дом и меня в нем очень ждут и любят, и там, я знаю это, наверное, необыкновенный свет и тепло душевное, и я счастлива и в нетерпении, я уже вижу дверь и должна открыть ее, как обнаруживаю, что за мною идет человек, который нож за своей спиной прячет. Но я так счастлива и рада, что совсем не боюсь его, и просыпаюсь оттого, что опора под моей головой пришла в движение.

Потеряв ее, моя голова перекатилась и стукнулась во что-то твердое прямо перед собой, оказавшееся рукой Энтони, привязывающей меня.

– Я сама могу, – промямлила я с закрытыми глазами.

– Можете, можете, – примирительно сказал Энтони, пристраивая мою болтающуюся голову к себе на плечо. Это самоуправство заставило меня почти проснуться.

– Вы чего это? – подозрительно спросила я.