Лесной кавалер - Фланнеган Рой - Страница 29

Она приложила палец к его губам:

— Этого я не говорила!

— Я построю новый шлюп и отвезу вас на нем вверх по реке. У вас будет судно не хуже чем у Клеопатры.

— Но ведь там индейцы, Усак! Френсис Беркли сказала мне позавчера, что пришло время новой войны с ними.

Он рассмеялся и поцеловал ее:

— Индейцы? Да они как дети, Истер. С моими людьми мы сможет жить счастливо в самом пекле любой войны. Мы не такие овцы, как прочие фермеры. Кроме того, губернатор скоро отбросит индейцев назад, как делал это уже неоднократно.

Они помолчали, а затем она снова спросила его:

— Кто вы, Усак?

Он улыбнулся и опять поцеловал ее. Имя Ланса Клейборна было уже готово сорваться с его губ, но искренность момента остановила юношу. Так нельзя. Если он признается сейчас в своем маленьком маскараде, она рассердится. А ему еще предстоит оставить ее и уйти на запад…

Он мягко отстранил ее и поднял с земли ружье.

— Я не могу сказать вам этого, дорогая. Моя роль сыграна еще не до конца.

И, как тень, он бесшумно растворился в темноте.

VI. ВОЙНА

Справедливо полагая, что воинственные саскеханноки при первой же возможности двинутся на юг, сэр Вильям Беркли принялся действовать быстро и решительно. Гарнизоны округов были незамедлительно приведены в полную боевую готовность, а к концу дня губернатор разослал им письменные предписания двигаться ускоренным маршем в сторону Потомака. В случае если столь оперативная передислокация войск смогла бы остановить основные силы саскеханноков, войну удалось бы предотвратить.

Доверенный посланник был отправлен к губернатору Мэриленда с предложением перебросить приграничные силы этой соседней колонии к потомакским водопадам для соединения с виргинской колонной. Корабли спешно снаряжались продовольствием и боеприпасами и шли вверх по рекам в арьергарде войск.

По дороге на Запад Ланс встретил множество небольших отрядов милиции, продвигающихся на встречу с основными силами. Офицеры учили новобранцев и ополченцев прямо на марше: некоторые кавалеристы еще никогда не сидели в седле, а пехотинцы впервые держали в руках тяжелые мушкеты. Однако все окупалось их единодушным. порывом и боевым задором, выражавшимися пока что не столько в умении и дисциплине, сколько в вызывающем поведении и залихватских песнях.

Курьеры с севера стали передавать одни и те же донесения: индейцы остановились, а ударные отряды саскеханноков отведены через реку на территорию Мэриленда. Фермеры, при первой же тревоге покинувшие свои поля, начали возвращаться, пытаясь спасти урожай. Губернатор велел им присоединяться к милиции, пообещав возместить потери из общих запасов колонии, однако его никто не слушал: слишком уж много труда было вложено в эти земли, и угроза войны отступила на второй план.

Маленькая армия ополченцев говорила на всех наречиях Англии и островов. Здесь попадались фермеры из Девона, Эссекса, Мидленда, Дублина… Некоторые молодые офицеры впервые участвовали в подобном походе, другие же слыли закаленными и опытными воинами, не раз были ранены в кровавых стычках с индейцами. Были здесь и ветераны армии Кромвеля, высокомерно посматривавшие на юнцов и негодовавшие на плохую дисциплину.

В колонне из Энрико, спешившей на помощь полковнику Хиллу, Ланс встретил Натаниэля Бэкона. Некоторое время они ехали вместе. Глаза Бэкона возбужденно сверкали, когда он оглядывал отряд, ровными рядами входивший в лес.

— Ну чем не язычники! — воскликнул он.

— Язычники? — удивился Ланс. — И этот старик тоже? — И он показал на седобородого грузного человека со шрамом от шпаги на носу, читавшего в седле Псалтырь.

— Такой же варвар, как и прочие! Посмотрите на него внимательно: единственное, о чем он мечтает — убить побольше индейцев. Он едет в ад, полагая, что прокладывает себе дорогу в рай…

Мимо них проскакал отряд из Глочестера. Строгие напряженные лица фермеров еще не утратили желтизны от перенесенной малярии.

Бэкон покачал головой:

— Не знаю, кто они. Знаю только одно: хотя они и из Англии, никто из них уже не англичанин.

Ланс взглянул на него с любопытством:

— Вы тоже так считаете?

— Да, Ланс. Они больше чем просто англичане. Загляните им в глаза. В Лондоне или Плимуте вы таких глаз не увидите. В них горят какие-то новые гордость и надежда. Виргинские земли дали им многое, но прежде всего — свободу от традиционного английского ярма. Возможно, скоро и на моем лице появится отблеск этой свободы.

Столь же неопытный в военных походах, как и многие другие, Бэкон был неважно экипирован и подчас довольно неловок для командира, но когда двое ополченцев попали в зыбучие пески у переправы через ручей Паманки, лишь его хладнокровие и сообразительность спасли им жизнь. В отличие от прочих офицеров он не боялся промочить сапоги или сделать что-то своими руками, и это принесло ему очень скоро любовь и уважение его людей.

На привалах он распевал с ними песни, способные шокировать любого пуританина, но прекрасно поднимавшие настроение солдат. Несколько песен он сложил сам, призвав на помощь Ланса.

На следующий день Ланс Клейборн с явной неохотой простился с Бэконом и поскакал в сторону Вест-Морленда, к полковнику Оллертону.

Он нашел Оллертона на пристани, где тот командовал погрузкой снаряжения на шлюп. Это был энергичный краснолицый человек с многочисленными шрамами на лбу и правой щеке. Опальный сын колониста из Массачусетс-Бэй, приплывшего из Англии в 1620 году на судне «Мейфлуэр», Оллертон много путешествовал, побывал в самых разных переделках, а в итоге стал одним из самых преуспевающих виргинских плантаторов.

Прочитав письмо губернатора, он нахмурился, но вскоре черты его лица разгладились, а губы тронула усмешка.

— Спасибо, молодой человек, — сказал он. — Вам известно содержание этого послания?

Ланс отрицательно покачал головой.

— Вы отправитесь с нами?

— С вашего позволения, я хотел бы присоединиться к колонне из Энрико.

Оллертон встал с кучи срезанных стеблей маиса, на которой устроился, чтобы прочитать письмо, и сделал повелительный жест рукой:

— Пока все не соберутся, вы останетесь со мной. Я хочу поговорить с вами об этих саскеханнокских попрошайках… Мне говорили, что они даже свирепей банды короля Филиппа. Кто ведет их?

— Вождь, которого торговцы называют Блум, — ответил Ланс. — Большинство его молодых воинов вооружены мушкетами.

— Хм! Готов побиться об заклад, что, увидев нашу армию, они запросят мира.

— Мира, сэр? — удивился Ланс. — О каком мире вы говорите? За последние три недели ими убито уже около дюжины англичан…

— Знаю, юноша, знаю. Но, скажите мне, разве целью любой войны не является мир?

— Да, сэр, однако…

— Понимаю. Вы, молодые горячие головы, с радостью истребили бы в Виргинии всех индейцев. Возможно, это и благая цель, но столь же невыполнимая, как выловить всех селедок в Чизэйпик-Бэй.

— Индейцы не столь многочисленны, сэр.

— Верно, но хитры и изобретательны.

Ланс не знал, что и думать. Перед ним стоял командир всей экспедиции, человек опытный и умный, и вот, еще до начала военных действий, он уже готов признать свое поражение! Быть может, все дело в письме? Неужели губернатор приказал Оллертону начать мирные переговоры и позволить саскеханнокам безнаказанно продвигаться на юг колонии?

Полковник снова заговорил:

— Вы полагаете, мы сможет разделаться с ними одним ударом?

— Нет, сэр, но мы могли бы разведать, где их стоянки. С нами идут опытные следопыты с Крайнего Запада, лес для них — открытая книга. И стоянки и отряды индейцев можно уничтожать поодиночке, и действовать так до тех пор, пока саскеханноки не выдохнутся.

— Понятно. А если голландцы научили их строить форты?

— Значит, мы возьмем форты.

— Ха! Будем надеяться, юноша, что правы вы, а не я, однако, по донесениям из Мэриленда, эти рослые краснокожие с севера вовсе не обычные индейцы. В Мэриленде мобилизуют тысячу человек, значит, наберут в лучшем случае двести… Какова численность виргинской колонны?