Шпионка Гарриет - Фитцью Луис - Страница 13

«Я бы не была в этом так уверена», — подумала про себя Гарриет и спросила:

— Родители тоже уходят вечером?

— Да, ты со мной остаешься, — проворчала кухарка.

Такие вечера Гарриет не любила. Кухарка не хотела ничем заниматься, только читала свой журнал, а потом шла спать. Гарриет ненавидела тишину в доме, пустоту, которая обнимала ее, как только дверь за родителями захлопывалась, после их веселого напоследок «Будь хорошей девочкой и ложись вовремя». Она не возражала, если они уходили в те вечера, когда Оле-Голли была дома, потому что они вдвоем играли в шашки или вместе смотрели телевизор.

— А как там погода? — неожиданно спросила Оле-Голли.

— Неплохая, — отозвалась кухарка. «Ага, — подумала Гарриет, — похоже, она собирается встретиться с кем-то на улице». Девочка встала из-за стола.

— Ну, — сказала Оле-Голли, — я тебя только завтра увижу?

— Почему?

— Ты ведь собираешься пойти погулять?

— Нет.

— Нет? — недоуменно переспросила Оле-Голли.

— Нет, — с оттенком торжества в голосе ответила Гарриет, — я собираюсь побыть у себя в комнате.

— Ну, тогда я тебя увижу перед тем, как уйду. Я ухожу около пяти, — Оле-Голли налила себе еще одну чашку чая. Гарриет вышла из комнаты. Пять часов. Наверно, стоит около пяти затаиться где-нибудь, откуда видна входная дверь. Это очень интересно. Добравшись до своей комнаты, она записала в блокнот:

КУДА ЛЮДИ ХОДЯТ В ПЯТЬ ЧАСОВ? ЧАЙ ОНА УЖЕ ПИЛА. НЕ ПОЙДЕТ ЖЕ ОНА СНОВА ПИТЬ ЧАЙ. КИНО? ОЛЕ-ГОЛЛИ НЕ ЛЮБИТ КИНО. ОНА ГОВОРИТ, КИНО ОТРАВЛЯЕТ МОЗГИ. ЦИРК СЕЙЧАС В ГОРОДЕ, ЕСЛИ БЫ Я С КЕМ-НИБУДЬ ВСТРЕЧАЛАСЬ, Я БЫ ПРЕДЛОЖИЛА ПОЙТИ В ЦИРК. Я ЛЮБЛЮ ВСЯКИХ УРОДЦЕВ. МОЖНО ПЕРЕЙТИ ЧЕРЕЗ ДОРОГУ, И СПРЯТАТЬСЯ ЗА ДЕРЕВОМ В ПАРКЕ, И ОТТУДА СЛЕДИТЬ ЗА ВХОДНОЙ ДВЕРЬЮ.

Без четверти пять она прокралась мимо комнаты Оле-Голли. Гарриет слышала, как Оле-Голли одевается и насвистывает. Похоже, она в хорошем настроении, если свистит.

Девочка нашла подходящее дерево и затаилась. Она ждала и ждала, каждые две минуты поглядывая на часы. Полицейский прошел мимо и поглядел на нее. Она постаралась принять самый обыкновенный вид, будто просто на минутку прислонилась к дереву. Такси проезжали мимо. Женщина припарковала машину. Разносчик прикатил на велосипеде, у которого сзади был большой ящик, и остановился перед домом. Она посмотрела, не Малыш ли это Джо Карри, но разносчик оказался гораздо старше и носил маленькие черные усики. Он подошел к двери. Внезапно Гарриет осенило. Может быть, он и есть друг Оле-Голли? Девочка следила за тем, как он нажимает на звонок. Должно быть, это он. Миссис Велш все покупала у Дей Санти, а на его куртке было название другого магазина. Тут дверь открылась, и вышла Оле-Голли. Так и есть, это ее друг. Гарриет внимательно оглядела его с головы до ног, пока они, смеясь и болтая, стояли на пороге дома.

Он был довольно полный, но крепко сбитый и приятный на вид. Голова круглая. Зубы очень белые. Усики ровно подстриженные. Кожа довольно смуглая, черты лица приятные и какие-то веселые. На нем, естественно, была куртка разносчика, но при этом он был одет в красивые серые фланелевые брюки, а коричневые ботинки были так начищены, что просто сверкали.

Он взял Оле-Голли под руку, они вместе спустились с крыльца, болтая, смеясь и не спуская друг с друга глаз.

Пока они спускались, друг Оле-Голли, казалось, смущенно улыбаясь, за что-то извинялся. Потом он мгновенно снял куртку разносчика, достал из ящика серый фланелевый пиджак и надел его. На нем был яркий синий галстук, и все вместе произвело на Гарриет самое благоприятное впечатление. Они с Оле-Голли улыбнулись друг другу и направились к парку, оставив велосипед около дома.

Гарриет совсем скрючилась, чтобы спрятаться, и из-за куста наблюдала, как эти двое вошли в парк. Они, несомненно, собирались погулять у реки. Они выбрали тропинку неподалеку от Гарриет, и она просто подождала, пока они отойдут подальше, а затем побежала параллельно тропинке вслед за ними. Таким образом, если они шли по тропинке, а она пробиралась по кустам, ее совершенно нельзя было заметить за густой листвой, а она при этом могла слышать все, что говорилось.

— Мистер Вальденштейн, — Оле-Голли говорила ужасно правильно, тщательно выговаривая каждое слово, — заметили ли вы, как аккуратно пострижена трава?

— Да, мисс Голли. Этот парк очень хорошо содержится. Куда лучше, чем парк на площади Вашингтона, где вся эта молодежь лежит на траве. От них ужасная грязища остается, — голос у мистера Вальденштейна был очень приятный, хотя в нем слышалась какая-то хрипотца.

— Да, я всегда нахожу удовольствие в подобной прогулке вдоль реки. Особенно я люблю наблюдать за буксирами, — Оле-Голли была совсем не такая, как обычно, даже голос казался куда выше, будто она немножко взлетала над землей.

— Прогулка вдоль реки в компании такой приятной молодой особы, как вы, мисс Голли, всегда удовольствие, — с этими словами мистер Вальденштейн слегка наклонился в ее сторону.

Гарриет в ужасе наблюдала, как Оле-Голли от подбородка до корней волос залилась багровой краской. «Ну и ну, — подумала девочка, — ну и дела!»

— Что вы, мистер Вальденштейн, — только и могла вымолвить Оле-Голли и тут же постаралась сменить тему разговора. — Посмотрите-ка на этот пароход. Разве он не велик для Ист-Ривер[10]?

— Не имел в виду вас обидеть, мисс Голли, — обеспокоено произнес мистер Вальденштейн, — просто хотел сказать, что мне очень приятно проводить четверги в вашей компании.

Алая краска снова залила лицо Оле-Голли, сделав ее страшно похожей на краснокожего индейца с ястребиным носом.

«Вождь краснокожих Голли, — подумала Гарриет, — что с тобой происходит?»

Действительно, с Оле-Голли что-то происходило. Она сегодня была совсем не похожа на себя. Всегда такая строгая, сильная, все держащая под контролем, она, казалось, готова была в обморок упасть. Гарриет задумалась об этом, наблюдая, как они сворачивают на широкую аллею над рекой. Теперь невозможно было следовать за ними незаметно, поэтому девочка решила оставаться за кустами и наблюдать, пока они не повернут обратно. Она по-прежнему могла их видеть, но ей ничего не было слышно. Она остановилась, чтобы записать в блокнот:

ЖИЗНЬ — ЭТО ВЕЛИКАЯ ТАЙНА. НЕУЖЕЛИ ВСЕ СТАНОВЯТСЯ СОВСЕМ ДРУГИМИ, КОГДА ОНИ С ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ? ОЛЕ-ГОЛЛИ НИКОГДА ТАК СЕБЯ НЕ ВЕЛА. НЕУЖЕЛИ ЛЮДИ ТАК СЕБЯ ВЕДУТ, КОГДА СОБИРАЮТСЯ ЗАМУЖ? КАК ЖЕ ОНА МОЖЕТ ВЫЙТИ ЗАМУЖ? ЧТО ТОГДА, МИСТЕР ВАЛЬДЕНШТЕЙН ТОЖЕ БУДЕТ ЖИТЬ С НАМИ? ЕСЛИ ХОТЯТ, ПУСТЬ ПОМЕСТЯТ РЕБЕНОЧКА В МОЕЙ КОМНАТЕ. Я НЕ ВОЗРАЖАЮ. ДА, Я НЕ ПРОТИВ, ЕСЛИ ЭТО ТОЛЬКО НЕ ТАКОЙ РЕБЕНОК, КОТОРЫЙ ПОВСЮДУ СУЕТ СВОЙ НОС И НОРОВИТ ЧИТАТЬ МОИ ЗАПИСИ. ТОГДА Я ЕГО ПОБЬЮ.

Мистер Вальденштейн и Оле-Голли были так далеко, что казались на расстоянии маленькими фигурками. Гарриет закрыла блокнот и побежала через парк, вверх и вниз по холмикам, до тех пор, пока чуть ли не вплотную приблизилась к прогуливающейся парочке. Тут они свернули с широкой аллеи на небольшую тропинку, прямо у особняка мэра города. Гарриет по-прежнему кралась вслед за ними. Теперь она снова могла слышать каждое слово.

— Не доставит ли вам удовольствие сходить со мной сегодня в кино, мисс Голли?

— Конечно, просто замечательная идея.

Гарриет так и раскрыла рот от удивления. Оле-Голли никогда не ходила в кино, а сейчас она улыбалась, как будто пойти в кино — самое большое для нее удовольствие. Ну и ну! Гарриет снова схватилась за блокнот.

ЕСЛИ ЕЙ ТАК НРАВИТСЯ КИНО, ПОЧЕМУ БЫ ЕЙ НЕ СВОДИТЬ МЕНЯ НА КАКУЮ-НИБУДЬ КАРТИНУ?

— А что сейчас интересного идет? — голос Оле-Голли становился все выше и выше, все тоньше и тоньше.

— Мне кажется, какой-то хороший фильм идет в кинотеатре на Восемьдесят Шестой улице, такой, как вы любите. Но если не захотите пойти на этот, там поблизости еще три кинотеатра, будет из чего выбрать. Думаю, мы могли бы сначала поужинать в ресторане «Бахус», если не возражаете. А если не в этом, то поблизости много других ресторанов, — мистер Вальденштейн проговорил все это весьма нежным тоном, все время поглядывая на Оле-Голли, чтобы проверить, как ей нравятся его планы.