На чужих берегах (СИ) - Пинчук Алексей - Страница 15

Через некоторое время, меня окликнули, и подняв голову я увидел девушку, протягивающую мне кружку с местным аналогом чая. При этом девушка неодобрительно покосилась на кусочек хрусталя, который я самовольно прихватил с собой, но ничего не сказала. А я, скорее всего покраснел, но извиняться не стал. Я же с возвратом?

Положив кристалл на сундук, поднялся и взяв кружку кивком поблагодарил девушку. Сел было за стол, но заметив, что кузнец уже укладывается спать, вышел на улицу и сел на лавочку у стены. Самому мне спать не хотелось.

Посидев немного, достал из внутреннего кармана сигару и задумчиво покрутил ее в руках. А потом спрятал обратно. Незачем это. Пока еще не сильно хочется, значит не нужно.

Через некоторое время, ко мне присоединилась Кайя, тоже с кружкой в руках. Так мы и сидели молча, просто глядя в темноту и думая каждый о своем. Не знаю, о чем думала девушка, а я вспоминал дом и прикидывал, а хочу ли я туда вернуться. Там меня никто не ждет, и никто не заметит, что меня нет. Дед давно уже умер, родители встречают старость в другом городе, переехали туда где теплее, как только вышли на пенсию. А потом к ним уехала моя сестра. Меня тоже звали, но как то неуверенно, что ли. Отвыкли они от меня, а скорее всего и не привыкали никогда. Это сестра поздний ребенок, которая всегда была рядом с ними. Я же рос в тот период, когда разгул рыночной экономики не оставлял родителям свободного времени на воспитание ребенка. И воспитывал меня дед. А когда они спохватились, было уже поздно. С тех пор я с ними виделся редко, а в последний раз был у них в гостях и вовсе года три назад.

Наконец, мы не сговариваясь поднялись с лавки и отправились в дом, в котором горела одинокая свечка, с трудом разгоняя темноту. Кайя подошла к источнику света, и потушив ее отправилась спать, я же просто лег на шкуру, опять положив перед собой кусочек хрусталя, но мысли витали где-то далеко от попыток учиться магии.

В кромешной темноте искры, мельтишащие перед глазами особенно раздражали, и в какой-то момент я смахнул их в сторону, сам не зная как, просто машинально. И лишь через несколько минут сам понял, что только что сделал.

Подхватившись, я вскочил и взяв кристалл, кинулся к обеденному столу, по пути опрокинув лавку, но даже не обратил на это внимание. Там, положив на стол камень, снова попытался направить в кристалл искру. Сильно не сразу, но у меня это получилось. А еще через какое-то время, к этой искре присоединилась еще одна. А потом еще и еще…

Наконец, кусочек хрусталя начал светиться в темноте, как небольшой светодиод, и довольный собой я поднял его со стола двумя пальцами, поднося к глазам, вглядываясь внутрь камня. Разумеется, ничего не увидел, но это было уже не важно. Я сделал это! Выполнил вступительный урок начинающих магов!

— Ха! — Выдохнул я, подбросив кристалл в воздух и подставляя ладонь, что бы поймать его, но со стороны спальни послышался крик и камень резко изменил траекторию, улетев в стену, а там взорвался, словно китайская петарда, громко и ярко.

— Бля… — Выдохнул я, спрятав руку, которой собирался поймать камень в воздухе за спину. А потом виновато посмотрев на злющую Кайю, державшую в руке шар огня, разгоняющий темноту, спросил: — А нас есть еще хрусталь? А то этот немного того… Сломался…

В эту ночь мой словарь местного языка пополнился сразу множеством слов — синонимов слова дурак.

Глава 8

— И долго ты учил местный язык?

— Ну… Недельки через три я уже мог сносно общаться с людьми. Примерно как Олишер с нами общался, помнишь? «Моя твоя понять!»

Время за новыми для меня делами и заботами летело незаметно, и вот уже мы с Кайей несем пять готовых спусковых механизмов для балист плотнику, для установки на готовые изделия. Кузнец с дочерью изготавливали их, даже несмотря на магию, почти две недели, ну и я приложил руку. Совсем немного, но поучаствовал, в качестве помощника из разряда принеси-подай. Благо что знание языка в среде его носителей понемногу улучшались, и мы могли хоть немного изъясняться короткими, рубленными фразами. Вот только серьезных разговоров пока не заводили. Вообще, как по мне, мало разговаривали.

Хотя, это вполне объяснимо, даже самый короткий разговор отнимал много времени, просто потому, что каждое предложение приходилось сопровождать жестами и дополнительными объяснениями. А свободного времени у семьи, в которой я жил, было совсем немного. Как и у всех в посаде. А еще, меня не отпускало ощущение, что вокруг словно тикает невидимый таймер, который видят все, кроме меня. И я поневоле заражался таким настроением, и сам целый день занимался чем-то полезным. Вот и общались в основном пока куда-то шли.

Плотником оказался древний старик, маленький, лысый, подслеповатый. Но все еще твердо стоящий на ногах. Да и топор в руках он держал еще крепко. Разумеется, силы у старого профессионала были уже не те, и ворочать тяжелые бревна ему было тяжело. Но с этим ему помогали сразу две помощницы, женщины средних лет, с уже пробивающейся сединой в волосах. Я сначала скептически покачал головой, глядя на эту картину, все же не женское это дело, но заметив, как ловко помощницы вертят бревно, и тут же закрепляют его в зажимах, с помощью клиньев, мнение свое переменил. Не до конца, правда. Вот хоть тресни, а все равно считаю, что не женская это работа.

А на обратном пути я впервые спросил у Кайи о давно замеченной мной неправильности.

— Почему все мужчины живут за стенами? А здесь только женщины и дети?

— Мы гости. — Не слишком понятно объяснила девушка, и увидев мое непонимание, дополнила, наглядно показав на посад и на остров — Здесь, на острове гости.

— А они? — Уточнил я, показав на город за стенами.

— Они дома. Другая семья. — Изначально девушка употребила другое слово, но видя, что я не понял, заменила его на знакомое мне.

— Семья? А, типа племя? — Я защелкал пальцами, вспоминая другой термин, вертевшийся на языке — Клан, вот! Тогда это все меняет… А где ваш дом?

— Остров с которого мы с тобой пришли. — Ответила Кайя, опять дополняя незнакомые слова жестами.

— Ага…

На этом расспросы пришлось прекратить, Кайя убежала куда то по своим делам, а я отправился в кузницу, где присоединился к работе. И в этот раз я уже участвовал в процессе сам, работая молотобойцем. Не то меня повысили, не то, что скорее всего, решили, что я уже достаточно выздоровел для тяжелой работы.

Ковали мы простой топор, или скорее секиру, если судить по размеру и форме лезвия. И в этот раз без каких-либо тонкостей или магии. Грели метал, стучали молотами, снова грели… И так до тех пор, пока лезвие не стало более-менее похожим на готовое изделие. А дальше Ламар остался доводить его до ума, а я рванул на занятия магией.

Прибежал вовремя, опередив остальных учеников. Тут же взял свой сверток с камнями, и сев в угол, принялся за тренировку, наполняя камень магией уже машинально, не задумываясь. Натренировался за две недели. Да и на тряпице передо мной лежал теперь сразу десяток камней.

В тот вечер, когда у меня что то получилось в первый раз, я решил, что Кайя разозлилась на меня за то что я испортил камень, выступающий в качестве аккумулятора магии, но после выяснилось, что дело было совсем не в этом. Камней у нее было много, в сундуке лежали сразу несколько сростков с хрусталем. Выглядело это как булыжник, к которому приклеили много небольших кристаллов. Видимо, их находили здесь же на островах, и использовали как учебное пособие.

А вот об истинной причине ее гнева я узнал через несколько дней, когда она не усмотрела за одним из учеников, и тот уронил заполненный кристалл на пол. Хлопнуло знатно, пожалуй, даже сильнее чем у меня. А подростку посекло ногу мелкими осколками. Как девушка тогда ругалась! Ну и я слегка побледнел, сообразив, что было бы с моими пальцами, если бы девушка не отбросила камень магией.

К тому времени как собрались остальные ученики, я уже зарядил почти все камни, и теперь отдыхал, готовясь к занятию. Дети на этом уроке были уже другие, более старшего возраста, и было их уже восемь человек. Я так понял, что это уже более продвинутые ученики, потому что у них получалось даже собрать «снежок» из искорок на ладони. Более того, они даже могли его бросить, но… Вот тут их умения давали сбой, даже у самого прилежного ученика, «снежок» пролетал меньше метра, рассыпаясь на отдельные искорки.