Красные рельсы - Адамс Клифтон - Страница 15

— А вы кто?

— Маркус Конкэннон, железнодорожный детектив.

— Правительственная полиция? — проворчал хозяин. Единственными белыми полицейскими, которые встречались крикам на их земле, были, как правило, помощники государственных старшин, находившиеся на службе у федеральных трибуналов. Конкэннон покачал головой:

— Раньше я был там, но теперь — нет. Я работаю на железнодорожные компании. Ищу бандитов, которые ограбили тот поезд.

Это звучало немного глупо, потому что все последние двенадцать часов он сам спасался от бандитов. Но индеец выслушал его вежливо и серьезно. Конкэннон добавил, что двое всадников устроили на него засаду и попытался подробнее растолковать, зачем двум белым понадобилось лишить жизни третьего и для чего он прибыл на землю криков.

— А в какой стороне Дип-Форк? Фермер указал на север.

— Полдня пути. Верхом.

— К сожалению, у меня нет лошади. Я был бы вам очень признателен, если бы одолжили ее мне для поездки в Дип-Форк. Это большой город?

— Не очень.

Конкэннон решил, что Дип-Форк должен быть похож на ту индейскую деревню, что он видел ночью.

— А есть там железнодорожное депо?

— Да.

— Денег у меня при себе немного, но начальник депо примет мою расписку, и я расплачусь с вами за прокат лошади.

— Зачем вам в Дип-Форк?

— Надеюсь разыскать там Отто Майера и расспросить его об одном взрывнике по имени Эйб Миллер.

Индеец не проявил никакого интереса, услышав эти имена. Он, безусловно, знал, что нефтеразведчики рыщут по всей стране, принюхиваясь к лужам с черной пеной, однако Конкэннону пришлось долго и терпеливо объяснять, кто такое взрывники.

В конце концов на решение индейца повлияла холодная тихая ненависть к Тюрку и Крою, а не разговорчивость и добрая воля Конкэннона. Последний решил, что Тюрк сказал что-то нелестное в адрес жены фермера, но предпочел не развивать эту тему.

— Подождите здесь, — сказал крик, поворачиваясь и направляясь к дому.

Конкэннон подождал.

Фермер вынес два одеяла и веревку, затем подозвал Конкэннона к сараю.

— Я знаю короткую дорогу в Дип-Форк. Едем вместе.

Глава шестая

Дорога заняла у них меньше четырех часов, но Конкэннон был несказанно рад окончанию пути. Работа железнодорожного детектива не подготовила его к четырехчасовым поездкам на тощей кляче, с веревкой вместо узды и одеялом вместо седла.

— Депо, — сказал крик, указывая на ветхий домишко в конце улицы.

Конкэннон удивился: городок вдвое превосходил размерами тот, что он видел накануне.

— Большое спасибо, — сказал Конкэннон, радостно сползая с жесткой лошадиной спины. — Подождите минутку, я пойду проверю, осталось ли еще в этих конторах хоть сколько-нибудь уважения к железнодорожной компании.

Фермер недовольно мотнул головой:

— Не надо деньги!

По-видимому, он был не из тех, кто быстро забывает обиду.

— Вы будете убить те два человека?

— Надеюсь, что без этого можно будет обойтись.

Индеец заворчал; видимо, у него уже сложилось определенное мнение о храбрости детектива. Злобно засопев, он развернул свою лошадь и, взяв вторую за уздечку-веревку, скрылся в лесу.

Конкэннон остановился перед небольшим домом со скромной деревянной вывеской: «СКВАЖИНЫ. ПРЕСНАЯ И СОЛЕНАЯ ВОДА. НЕФТЬ. ФИРМА ОТТО МАЙЕРА». Перед домом стояла повозка, груженая стальными тросами.

Некоторое время детективу все не верилось, что на свете действительно есть некий Отто Майер, который что-то знает о Эйбе Миллере. За последние двадцать четыре часа произошло столько событий, что он уже начал подозревать в преступных замыслах всех, кто мог быть хоть как-то связан с Миллером. Конкэннон вошел, и его тут же окутало облако дыма и едкого газа, выходивших из кузницы на заднем дворе. Повысив голос, чтобы заглушить удары молотка по наковальне, он спросил:

— Есть тут Отто Майер?!

Удары молотка прекратились. Из кузницы появился невысокий, голый до пояса человек; он посмотрел на вошедшего, часто мигая глазами.

— Одну минуту, я хочу закончить деталь, пока она не остыла.

Конкэннон подождал еще несколько минут; человек появился снова:

— Вы ищете бурильщика?

— Я ищу Отто Майера.

— Это я. Лучший фабрикант инструментов на территории криков. Лучший — потому что единственный! — Он невесело засмеялся. — Воду ищете или нефть?

— Ни то, ни другое. Мне нужно поговорить с вами об одном человеке. Он как-то на вас работал: Эйб Миллер. А меня зовут Конкэннон.

Нефтеразведчик внимательнее присмотрелся к Конкэннону, затем повернулся, дошел до задней двери мастерской и закрыл ее.

— Эйб Миллер? А что он вам сделал? Или, может, он взлетел на воздух? Я ему часто говорил, что рано или поздно это с ним произойдет.

— Да нет, ничего такого я не слыхал. Я просто хочу с ним поговорить.

— О чем?

— О деле.

Отто Майер ухватил тяжеленное сверло и потащил к кузнице.

— О деле? С Эйбом Миллером? Вы что-то непохожи на разведчика нефти.

— А я и не разведчик.

Майер наклонился над сверлом и осмотрел режущую кромку.

— Я не видел Эйба уже шесть или семь недель. По моему заказу он пробил колодец на территории чероки, но напрасно: дыра получилась слишком глубокой. У них там только поверхностные месторождения. Вот у криков найдут большие пласты, попомните мои слова…

— А что делает Миллер сейчас?

— Исчез, как я уже сказал. Он специалист по нитрашке, но нефть у него в крови, как и у меня. Бог знает, где он теперь. — Он обернулся и задумчиво почесал подбородок. — Если вы не торопитесь, я попробую выяснить, куда он подевался.

— Я подожду, мистер Майер. Заранее благодарю за старания.

Конкэннону казалось, что он только и делает, что всех благодарит, а в ответ получает одни синяки.

— А где тут можно поесть? — спросил он.

— В «Фанданго». Это предпоследний дом на улице. Если, конечно, вы ничего не имеете против жирного мяса и маисового хлеба. Не спешите, осмотрите наш небольшой город. Как только я что-нибудь узнаю, сообщу вам.

«Фанданго» был образцом заведения, которое появляется на индейской территории, как только туда приезжают белые. У большой кухонной плиты стоял повар-индеец; справа была стойка бара, перед ней — столы для покера и «Фаро». Виски наливали здесь из кофейника в фарфоровые чашечки.

Конкэннон подошел к стойке, заказал яичницу, бифштекс, булочки и патоку. Ему подали миску густой маисовой каши, в которой тонули жалкие кусочки говядины. Рядом с ним уселась женщина, которой, вероятно, не было еще и тридцати, но с виду она тянула на все пятьдесят. На ней были красные чулки и костюм танцовщицы из дансинга. Она улыбнулась ему, показав два ряда испорченных зубов.

— Сожалею, — сказал Конкэннон, — но денег у меня только на обед.

Она пожала плечами:

— Ладно, все равно сейчас нерабочее время. Мне просто хочется поболтать. — Она подозвала повара: — Ну-ка, Великий Вождь, принеси кофейник и налей нам.

— Ведь на виски-то у вас хватит? — опять улыбнулась она Конкэннону.

Конкэннон предпочел подчиниться. Индеец, который, видно, не любил, когда его называли Великим Вождем, угрюмо разлил виски по чашечкам и взял со стола деньги. Конкэннон подсчитал, сколько у него остается: пятидолларовая бумажка и около двух долларов мелочью. Уезжая из Оклахома-Сити, он забыл запастись деньгами, недооценив силу наличных из-за постоянных разъездов за счет компании.

Опорожнив свою чашечку, женщина посмотрела на благодетеля с явным любопытством.

— Я разыскиваю человека, который, быть может, вам знаком. Эйб Миллер, взрывник, — сказал Конкэннон небрежным тоном.

Услыхав имя, она буркнула:

— Знаю ли я Эйба Миллера? Еще бы! Он волочился за всеми девчонками из баров и кабаре отсюда до самой Пенсильвании! Если, конечно, это ему ничего не стоило…

Конкэннон оживился.

— А где его можно найти?

Она покачала головой и сплюнула на и без того грязный пол «Фанданго».