Барин 2 (СИ) - Соловьев Роман - Страница 7

Но эти страшные события уже давно покрылись пылью веков. Остались в скрижалях минувшей эпохи. Грядет новая жестокая война, развязанная англичанами и французами, хотя в историю она войдет как Русско-Турецкая.

Война, которая началась, в том числе, из-за противостояния православной и католической церкви. Из-за лютой ненависти англосаксов и французского императора Наполеона III к России из-за былых поражений, ненависти турецкого султана, из-за потери Крымского Ханства.

Интересно, начал бы Николай I обострение конфликта с Турцией, если бы знал, что турков поддержат Франция и Англия, а наш союзник Австрия отвернется от России и займет нейтралитет. Возможно, российский император был чрезмерно уверен в силе нашей армии, не знавшей крупных поражений последние сто лет.

Историки пишут, что Русско-Турецкая война 1853–1856 года была закончена позорным для России Парижским договором.

Россия ослабила влияние на Балканском полуострове. Проливы Босфор и Дарданеллы становились закрытыми для российских судов, что препятствовало торговым путям, к тому же договор предполагал нейтрализацию Черного моря. Часть российской Бессарабии передавалась Молдавскому княжеству. Только после 1856 года, после русско-турецкой войны, начались серьезные реформы царской армии, в том числе касающиеся перевооружения…

Теперь, когда я размышлял над неутешительными итогами этой войны, все остальное мне казалось мелким, как песочные крупинки. Бизнес-проекты, мой завод, распри с местным помещиком и даже поиски сокровищ Золотой Орды. Я всей душой жаждал помочь России, а иначе зачем я здесь? Разве не для того, чтобы изменить ход истории…

Я решил, что нужно начинать с модернизации вооружения царской армии.

Только к вечеру мы добрались до Волги и переплыли реку на пароме. Царицын — уездный город, но через сто пятьдесят лет это будет областной центр Волгоград, растянувшийся вдоль великой Волги на восемьдесят пять километров. Город с необычной судьбой, разрушенный до основания в 1942 году и заново восставший из пепла войны.

Кирилл Андреевич Аксаков встретил нас на речном вокзале. Мы поздоровались и обнялись как старые друзья. Аксаков предложил оставить Герасима на постоялом дворе, и распорядился, чтобы кучера как следует накормили и выделили чистую комнату.

Мы с Кириллом Андреевичем поехали ужинать в ресторан. Поднялись по широкой лестнице и вошли в зал. Даже в воздухе витал запах роскоши. Все блестело комфортом и чистотой. Горели люстры в сотни свечей. На сцене играли музыканты в строгих черных фраках. Аксаков приказал накрыть к назначенному времени и официанты уже суетились. На тарелках белели жирные куски осетрины, стояли серебристые вазочки с черной икрой, томился жаренный поросенок в яблоках и привычные кулебяки, пару блюд со свекольным и картофельным салатом, посредине стола полукруглый графинчик «Смирновки». Когда выпили за встречу и слегка перекусили, я поинтересовался:

— Господин Аксаков, как съездили в Дубовский Посад?

Аксаков вздохнул:

— Лучше бы вовсе не ездил. Расстроился до чрезвычайности. Купцы совершенно не хотят вкладываться в строительство железной дороги. Не видят своей выгоды. Одна надежда на губернатора Кожевникова. Завтра на одиннадцать у нас назначена аудиенция. Андрей Иванович, кстати, вы привезли проект по водоснабжению?

— Все подготовил и привез. И все же меня удивляет дремучесть купцов. Нужно вложиться один раз, зато в последующем товарооборот возрастет, как и надежность поставок… За железными дорогами — будущее России.

— Купец Чагин сразу меня спросил: куда же я дену полторы сотни своих тягловых лошадок и повозки? А если паровоз на половине пути сломается и товар пропадет… вот дремучие люди! Купечество совершенно не изменилось со времен Великого Петра… не зря он их совершенно недолюбливал…

Мне сразу вспомнился купец Сафонов из Тимофеево. Редкостный скряга.

— Андрей Иванович, а как у вас дела с производством?– поинтересовался Аксаков.

— Неплохо. Уже продали более ста пятидесяти тысяч штук кирпича. Конечно, объем еще скромный, но и запустились мы всего три недели назад…

— Обязательно откладывайте двадцать процентов с прибыли на расширение производства. Тем более, если имеется спрос. Расширяйтесь, учите персонал, модернизируйте оборудование, стройте вторую печь обжига… Сразу скажу: зимой строят мало, потому максимально вкладывайтесь в сезон.

— Спасибо за дельный совет.

— Завтра, после аудиенции с губернатором, я покажу вам свое производство.

За столиком неподалеку гуляли важные господа и две шикарные дамы в длинных черных платьях с манто. Сухощавый господин во фраке с интересом поглядывал на наш столик.

В углу сидел молодой хлыщ с тонкими усиками, кажется, я видел его на речном вокзале и возле парома… может это и паранойя, но все же нужно быть начеку. Теперь я постоянно носил вшитый в брючину кожаный чехол с ножом. На всякий случай.

— Почти весь бомонд Царицына собрался…– проворчал Аксаков. — Тархов, директор водочного завода, фабрикант Куницын…

— Богатые люди гуляют…

Аксаков вздохнул:

— Рассказал бы я вам про этот цветник, да не люблю сплетничать…

— Кирилл Андреевич, я вот что по дороге подумал… Вы в прошлый раз сообщили, что отчисляете пять процентов прибыли на военные нужды. Думаете, война неизбежна?

— Турки никогда не простят, как мы позорно изгнали их из Крыма. А теперь еще и французы на нас зуб точат, из-за того, что император Николай не признал Наполеона III… война — это всего лишь вопрос времени.

— У меня имеются некоторые идеи по модернизации вооружения. Выпуск нарезного оружия, боевых винтовок с казенником и пулей… Предлагаю открыть В Царицыне небольшой оружейный завод. Вы человек известный, дружите с губернатором, знаете купцов и нужных людей… Ваши финансовые вливания — мои идеи. Вместе поможем русской армии…

Аксаков усмехнулся:

— Андрей Иванович, такие вещи с кондачка не делаются… Хотя у вас довольно здравая идея… я тоже слышал что в Пруссии уже выпускают винтовки с казенником и пулей минье. А в чем преимущество нарезного оружия?

— В стволе винтовки специальные нарезки, заставляющие пулю в полете вращаться вокруг своей оси. Винтовки, в отличии от гладкоствольных ружей, имеют более точный бой и дольше сохраняют убойную силу… И делать нужно сразу казнозарядные винтовки.

— Нужно подкинуть эту идею губернатору Кожевникову. Он бывший атаман Уральского военного округа и участник Хивинского похода. Идея с оружейным заводом неплохая, в городе полно мастеровых, к тому же по Волге удобно доставлять металл, сталь, да все что угодно… но на это может дать разрешение только военный министр Чернышев….

На сцену вышел прилизанный конферансье во фраке:

— Господа и дамы! Для вас поет несравненная Милослава Заволжская!

Из темноты вышла красивая кудрявая брюнетка в обтягивающем платье в блестках, с фигурой как у Афродиты. Она затянула грустную песню под перелив скрипок.

Андалузская ночь так была хороша,

Сколько было в той ночи веселья,

И порою спадала с крутого плеча

От биения сердца Монтея…

Аксаков улыбнулся:

— Роковая женщина. Из-за Милославы в Царицыне произошло уже пять дуэлей…– Он вздохнул.– Не люблю сплетничать, но одну поучительную историю расскажу. Жил в Царицыне богатый купец первой гильдии, Алексей Калашников. Состояние имел огромное: рынок, лошадей, торговые лавки, мануфактуру. Да вот только умер рано, в сорок два года, от апоплексического удара. Сынку Яшке на голову свалилось все состояние отца. Уж как Яша кутил… по двадцать тысяч в месяц спускал в кабаках и трактирах… Милослава Заволжская была его любовницей. Он ее в ванне с шампанским купал, выстилал дорожку из красных роз среди зимы… а какая у Яшки тройка была… лошадям гривы в косички заплетали. Карета огненно-красная, с бубенцами, чтобы издалека все видели — едет Яшка Калашников со своей кралей…

— Романтик.

— Да, но их роман оказался совсем недолог. Вскоре Милослава встретила новую любовь, молодого корнета Раевского. А Яшка запил пуще прежнего. Поил всю голытьбу местную, да вот только денежки быстро закончились, опустели лавки, пустили лошадей и рынок на торги, продали мануфактуру… За полгода Яшка стал гол как сокол, все друзья от него отвернулись. Даже в трактирах уже никто в долг не наливал… Так и замерз Яшка зимой в глухой подворотне, напившись дешевой сивухи…