Халява. 90-е: весело и страшно (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" - Страница 43

— Да вот только не похож он на обделавшегося терпилу… — настороженно стрельнув по сторонам колючими маленькими глазками, процедил Министр. Отчего-то его обостренные и почти звериные чувства, выработанные за годы отсидок и кровавой борьбы за власть на киче, взвыли от опасности. Он чувствовал эту «волну» почти физически, на каком-то подсознательном уровне. И эти чувства не раз спасали ему жизнь. И этот поющий сопляк… — Сука, что-то здесь не так… — Министр прошел внутрь комнаты и сел за крайний от двери столик. Его спутник последовал примеру босса.

— Может заткнуть его, а пахан? — предложил он Министру.

— Пусть его… — напряженно отмахнулся авторитет, мучительно размышляя, что же предпринять.

Бугай пожал плечами: хозяин-барин — пусть терпила допоет, а после уже его и нахлобучим! А тема действительно прикольная.

Hо если вдpyг пpидет беда, если вpажия оpда

Пожелает вдpyг сделать нам подляк,

Пyсть не pыпается вpаг — всех замочим только так!

С шашкою на танк бpосится казак!

А, пока спокоен вpаг, вся станица на yшах,

Мы yпьемся самогоном всем смеpтям назло.

Hо если вpажеский ypод нападет на наш наpод,

Атаман, веди впеpед! Шашки наголо!

https://www.youtube.com/watch?v=3WvV3KLUYZE

Глава 21

Я взял последний аккорд, затем оторвал пальцы от клавиш «Ионики» и обессилено упал на стульчик барабанной установки. Во, дал!

— Ну, ты, поц, и дал просраться! — Услышал я возглас, словно в ответ на свои мысли.

— А? — Я открыл глаза и уставился на нежданных слушателей, появление которых я промухал. — Понравилось? — Моя физиономия расплылась в пьяной улыбке — алкогольный угар наконец-то полностью завладел моим организмом. Страх напрочь улетучился — мне сейчас сам черт не брат и море по колено! Фраза, пусть и произнесенная мною, была не моей…

«Шо, опять?» — голосом волка из мультфильма «Жил был пес» мысленно спросил меня сосед.

«Опять! — так же мысленно ответил я, радуясь этой встрече „на Эльбе“, словно манне небесной. Похоже, что мы с „соседом“ достигли одного „градуса“ опьянения. — Это Министр… в машину затолкали… и с пакетом на голове сюда привезли… — сбивчиво пояснил я, боясь, как бы наша мысленная связь не оборвалась. — Зачем не знаю…»

«Разберемся, — лениво процедило мое взрослое воплощение, — отдыхай, мелкий! Все будет в ажуре!»

И я рухнул в черную темноту небытия.

— Нормально слабал! — произнес бугай, поднимаясь со стула. — Жалко, если придется тебя жмурить — я б еще послушал, — признался он. — Может, пусть еще чего залабает? Пока при памяти? А, Министр?

Авторитет, уже заметивший батарею опустевшего дорогого пойла, недовольно цыкнул зубом.

— Какого хрена вы его тут заперли? — накинулся Министр на бугая. — Он же нажрался в говнище!

— Так куда его было-то? — принялся оправдываться здоровяк.

— Так смотреть, сука, за ним нужно было, уроды! Лавэ за бухло бросишь в кассу!

— Бугор, да я тут причем? — возмущенно произнес бандюк.

Я с довольным видом наблюдал за перепалкой двух гребаных ублюдков. Когда враги собачатся — это только на руку.

— Ты че такой жмотяра, Министр? — Я показательно поковырялся в носу и, выудив засохшую соплю, стрельнул ей в сторону озлобленных «поклонников» моего «творчества». Жаль, не долетела. — Подумаешь, выпил пацан немного для повышения настроения. Так вы же ему его и поломали!

Министр со своим подручным даже опешили от такой неслыханной наглости. Пьяный похищенный сопляк их не то, чтобы не боялся, он откровенно нарывался на грубость. Такого не мог позволить себе никто из окружения авторитета. За выходку, куда менее борзую, Министр закапывал иных в ближайшем перелеске. И от таких непоняток криминальному боссу становилось совсем не по себе. Да еще и это обострившееся чувство опасности…

— Ну, че, арестанты, сбацать вам еще, пока лабух при памяти? — Я закурил и сплюнул прямо на пол.

— Э-э-э… — только и смог выдавить подручный Министра, тоже пребывая в полном недоумении. В его куцых мозгах до сих пор не укладывалось происходящее в катране. Этот сопляк, похищенный сегодняшним утром, должен был сейчас ползать на пузе и целовать их с Министром башмаки, вымаливая свою никчемную жизнь. А он, в противовес всем ожиданиям, нагло скалиться. Да еще и дорогое бухло вылакал! Плати за него теперь!

— Я так понимаю, молчание знак согласия? — Приподнявшись, я демонстративно затушил окурок о полированную стойку бара и вновь устроился на табуретке, вооружившись на этот раз гитарой. — Поехали! Раз-два-три!

— Я лежу на хирургическом столе пластом,

Два раненья огнестрельных в теле молодом,

Голова прострелена контрольным выстрелом.

Уже светает…

Подлетевшие в воздух барабанные палочки самостоятельно выбили ритм, и к присоединилась молчавшая доселе «Ионика». Ну вот, совсем другая музыка выходит! От подобных фокусов у бандюков вытянулись лица, но они продолжали неподвижно сидеть. А что творилось у них в котелках, я легко мог прочесть по их застывшим физиономиям — полный раздрай, сомнения и испуг. Хотя Министр его тщательно прятал.

Опознали родственники, близкие, друзья

Труп остывший с номерком на пальце — это я.

И жена в истерике — беременна она.

Вот так бывает…

А все начиналось так красиво и легко:

Дембельнулся с армии совсем не так давно.

Ни образованья, ни работы — ничего.

Лишь цель подняться…

Подтянули старые приятели к себе,

И мутил под крышей много криминальных тем,

Но в один обычный день случился беспредел…

Бессмысленны слова и не нужны.

Бессмысленна была такая жизнь.

Оставив только боль в горьких слезах

И вечную любовь… в сердцах…

Бессмысленны слова и не нужны.

Бессмысленна была такая жизнь.

Оставив только боль в горьких слезах

И вечную любовь… в сердцах, в сердцах…

— Охренеть! — прошептал бугай, судорожно вцепившись руками в столешницу. — Это же про меня…

А теперь по кладбищу несут гроб на руках,

Девушки, рыдая, раскраснелись все в слезах,

И оркестр знает свое дело на жмурах,

Паф-пиф играет…

Опустив в могилу, гроб засыпали землей,

Памятник из мрамора воздвигнули братвой,

Эпитафия о скорби золотой строфой:

Бессмысленны слова и не нужны.

Бессмысленна была такая жизнь.

Оставив только боль в горьких слезах,

И вечную любовь… в сердцах…

Бессмысленны слова и не нужны.

Бессмысленна была такая жизнь.

Оставив только боль в горьких слезах,

И вечную любовь… в сердцах…

Бессмысленны слова и не нужны.

Бессмысленна была такая жизнь.

Оставив только боль в горьких слезах,

И вечную любовь… в сердцах…

https://www.youtube.com/watch?v=5AlEjL0df-k

Музыка затихла, но бандиты продолжали сидеть молча. Я закурил еще одну сигарету, решив дать им время немного собраться. Уж очень потешные физиономии у них были на тот момент. Особенно у здоровяка — у него все было написано на лбу крупными буквами. А вот Министр явно не так прост, как кажется… Ладно, хватит, пора их немного встряхнуть. Я бросил окурок на пол, даже не удосужившись его затушить — пожара я совсем не опасался.

— Понравилось, ушлепки? — Максимально брезгливо произнес я, разорывая затянувшееся молчание. — Это ваше вероятное будущее. И не такое уж и далекое.

— Ты кто такой, пацан? — Авторитет, наконец, справился с бившей его внутренней дрожью. Лишь только веко, подергивающееся время от времени в нервном тике, выдавало его реальное состояние. Но держался он, надо признать — отлично. — И что это за фокусы?