Второй сын (СИ) - Пивко Александр - Страница 10

В очередной раз потерпев неудачу в упражнении, Эрвин расслабился, и попытался вспомнить, почему этот Гоззо в первые мгновения знакомства показался ему немного знакомым? Такое ощущение, что он его уже где-то видел. Но где?! Просто на улице? Нет, не похоже. А если бы была какая-то важная ситуация, связанная с ним, то получилось бы вспомнить… Может, общие знакомые? Но Эрвин в прошлом был почти классическим «книжным червем» — готовясь к вступительным экзаменам на королевского чиновника, юноша многое пропускал в обычной жизни. Тогда он не жалел — ведь получив заветную должность, легко можно было бы все наверстать…

Внезапно короткое воспоминание пронзило не хуже стальной иглы — Алмерик! Его старший брат! Именно с ним когда-то давно Эрвин уже видел новичка. Вот только его звали вовсе не Гоззо… Итого, получается вывод — человек его старшего брата, наследника Отто Златобородого появился рядом. И при этом от него периодически полыхает злобой, и решимостью. Это точно не к добру! Особенно, если вспомнить самого Алмерика…

Несколько дней Эрвин готовился. По пути в туалет был участок стены, сильно выделявшийся от остальных кладкой. А точнее, качеством швов — раствор между ними можно было выковыривать буквально пальцами. Так что каждый раз, проходя мимо, он украдкой чиркал металлическим жетоном по раствору, аккуратно собирая осыпающийся песок. И стараясь это делать так, чтобы никто не заметил.

Набрав достаточно, юноша умостился на лежанку. Его десяток уже привык, что Эрвин пытается культивировать, так что ничего необычного в этот раз не было. Однако сам юноша даже не подумал сосредотачиваться на собственной энергетике — наоборот, все свои силы он направил наружу. На «Гоззо». Постепенно внушая ему любопытство, и нетерпение. Из под прикрытых глаз наблюдая за ним. Когда новичок начал от непонятно откуда взявшегося нетерпения вести себя дергано, Эрвин понял — пора. Он вышел из казармы, сделав вид, будто бы ему нужно в туалет. Причем, он двигался специально не быстро. Однако, когда прошел мимо, и направился на лестницу, ведущую на уровень ниже, краем глаз заметил, что новичок не выдержал, и тихо последовал за ним.

Несколько пролетов быстро промелькнули. Эрвин ускорялся, параллельно продолжая посылать и усиливать эмоции азарта и любопытства своему преследователю. Спустившись на несколько уровней, где уже нельзя было встретить людей, он резко свернул в коридор и приготовил свое запасенное оружие — песок.

Послышался тихий щелчок. Воображение быстро дорисовало, как рыжий преследователь вытащил свой кинжал из ножен.

Однако, когда он, подзуживаемый буйством эмоций внутри, осторожно заглянул за поворот, ему в глаза влетела горсть песка.

— Ах ты ж… — воскликнул новичок, отшатываясь назад и пытаясь, не выпустив из рук кинжал, прочистить глаза.

Эрвин быстро сделал пару шагов вперед, и опустил металлическую рукоять меча на голову неудачливого преследователя. Тот, оглушенный, свалился кулем на пол. Юноша быстро его связал заранее запасенными короткими кусками веревки, и утащил дальше по коридору, не смотря на вялые дерганья приходившего в себя «Гоззо». Нападение на другого воина крепости — такое однозначно будет караться самым жестоким наказанием, поэтому стоит получше спрятаться.

Затащив пленника в подходящее помещение, Эрвин несколькими пощечинами привел его в более осознанное состояние.

— М-м-м-м-м! — неиформативно промычал рыжий. Ничего другого ему не оставалось — один из кусков веревки пережал рот, не давая ни говорить, ни кричать.

— Здравствуй, «Гоззо»! — нарочисто радостно поприветствовал его юноша. — Как там поживают мои родственники — отец, брат? Не болеют ли, хорошо ли кушают, нормально ли спят? Волнуюсь я за них…

Ужас, который затопил пленника, казалось, можно было пощупать. И его же можно было использовать как ответ — ведь до упоминания его родственников «Гоззо» был более-менее спокоен, даже несмотря на свое положение. Видно, надеялся как-то выкрутиться.

— Так кто тебя послал? Отец? Брат? — продолжал свой странный допрос Эрвин. Развязывать рот пленнику было необязательно — эмоции и так отвечали на вопросы юноши.

— Брат, да?! Ну надо же… наверное, привет хотел передать? Нет? Хм… тогда, может быть, поддержать? Нет? Наоборот? Убить? Угадал?! Вот это я догадливый!

— М-м-м-м-м! — вновь замычал пленник. В этот раз им овладело отчаяние. Страшный человек перед ним, казалось, читал его мысли. Это был вовсе не тот наивный парень, о котором ему рассказывали! Нет, это был настоящий злой дух в теле человека! Нужно было срочно попытаться оправдаться. Сказать, что у него не было выбора. Надавить на жалость… Все что угодно, лишь бы освободится в этот раз. А уж в следующий…

Однако все это прервал мощный удар по голове. Теперь уже Эрвин не старался рассчитывать силу. Наоборот…

Глядя на потерявшего сознание «Гоззо», юноша не сомневался — ведь все уже было заранее продуманно. Сначала он развязал его. А потом подтащил тяжелое тело к узкому окну, и с трудом пропихнул его. Спустя короткое мгновение раздался едва слышный шлепок тела. В результате не стоило сомневаться — упасть вниз головой, на камни, метров с тридцати… это гарантированная смерть.

Тяжело вздохнув, Эрвин спрятал остатки веревки, и постарался побыстрее вернутся в казарму, на свое место. Он умостился на лежанку, в руках — ядра силы. Любой подумает, что он культивирует. Таких людей старались не отвлекать…

На самом же деле, юноша внутри собственного сознания переживал настоящую бурю. Да, он убивал. Например, монстров… но вот так, хладнокровно, человека… даже если тот и сам намеревался напасть, дожидаясь подходящего момента… Это было неправильно! И очень плохо. Но выбора не было — или вот так сейчас избавится от этого «Гоззи», или тот, подловив момент, воткнул бы свой кинжал. Еще новичок мог воспользоваться следующим штурмом. Это было бы еще незаметнее. Ждать нападения, когда точно знаешь, в чем дело — глупо. Но… казалось, вместе с тяжелым телом, вывалившимся в узкое окно, в его сознании тоже что-то исчезло. Что-то важное…

Постепенно мысли свернули на хозяина «Гоззи». Его старшего брата, Алмерика. Того, из-за кого он и оказался в крепости… В памяти невольно всплыл кусочек прошлого:

… Светлый, солнечный день. Эрвин сосредоточенно вникал в толстый свод королевских законов. Эту дорогую книгу даже его отец не мог купить — лишь арендовать, на время. Поэтому юноша старательно переписывал от руки, пытаясь, как и советовали ему, сокращать. Аккуратно пронумерованная стопка бумаги рядом намекала, что этим делом юноша занимался уже не первый день.

Громко хлопнула дверь, и в его комнату стремительно ворвалась красивая женщина в небесно-голубом платье. Однако, на ее лице виднелись слезы, а руки тряслись от волнения. Не говоря ни слова, она прижала голову Эрвина к себе. И громко зарыдала.

— Мам! Мама, погоди! Да что случилось?!

— Твой… твой родной брат, Ортвин, погиб… — сквозь рыдания выдавила его мать.

— Как? Как так?! Это… может быть, ты ошибаешься? Может быть, это неправда?!

Разум Эрвина отказывался поверить в этот чудовищный факт. Его родной брат, вечный весельчак… Тот, кто учил его ходить и читать… Тот, кто был гораздо ближе родного отца…

— Это правда. Его тело только что доставили. Неудачная охота…

— Нет! Это неправда! — Эрвин вырвался из объятий матери. — Кто угодно, только не Ортвин! Где он?!

Мать тяжко вздохнула, опираясь на письменный стол:

— Его только что занесли в большой зал…

Не дослушав, Эрвин сорвался туда. Коридоры, лестницы… все было несущественным. Кажется, тогда он сбил двоих слуг, пока несся туда. Неважно!

Прямо в холле, на шкуре какого-то зверя, лежал Ортвин. Его брат. Необычная бледность, потеки крови на груди… Это был без сомнения, именно он — его лицо Эрвин узнал бы из тысяч, из миллионов!

Сжимая зубы, и изо всех сил сдерживая слезы, юноша отвернулся. Отвернулся, чтобы не видеть одного из самых дорогих людей так… таким. И наткнулся взглядом на выглядывавшего из-за коридора Алмерика, его второго брата. От его эмоций тянуло удовлетворением. Взглянув, он скрылся. В ярости Эрвин кинулся к нему. Он догнал его, и заорал прямо в лицо, ухватив того за грудь: