Шейх моей сестры - Дэй Каролина - Страница 3

Рядом с ним…

***

– Аллах Акбар! – выкрикнул рыжий парень в углу коридора, вызвав смех однокурсников.

Аллах, сохрани меня…

Я опустила голову, глубоко вздохнув. Снова Питерсон издевался надо мной. А это всего лишь вторая неделя учебы. В нашем университете не так много мусульман, как в остальных, но я не ожидала, что меня примут с такой ненавистью.

Отец учил меня не поддаваться агрессии, если меня будут обижать и отстаивать свою веру в любой ситуации. Потому что это мой выбор. Это мое видение мира. Но предпочитала не вступать в конфликт. Тем более Питерсон присутствовал в моей жизни раз в неделю, когда мы ходили на программирование с его группой.

Я утонула в своих мыслях и не почувствовала, как ко мне подошли сзади парень и девушка и попытались стянуть хиджаб.

– Ай! – громко воскликнула, чувствуя боль. Платок немного оттянулся назад, но не упал из-за крепко приколотых невидимок. А вот волосы наверняка пострадали.

– Да она родилась с этим чертовым платком!

– Точно-точно!

– Таким не место в нашем мире.

– Ты не одна из нас.

– Ты не особенная.

Милая, ты особенная. Ты индивидуальность и всегда останешься ею.

Мамины слова, сказанные в далеком детстве, отпечатались в моей голове, однако они постепенно исчезали, а на первый план выходили насмешки однокурсников. Я голова была сбежать и расплакаться от досады, пока передо мной не появилась высокая фигура, от которой веяло насыщенным запахом бергамота.

– Отошли от нее, – прозвучал высокий голос с сильным арабским акцентом. – У вас есть пять минут, чтобы извиниться.

– Если нет, то что?

Язвительная улыбка рыжеволосого Питерсона надолго останется в моей памяти. Но также я запомню, как изменилось выражение его лица после сказанных слов:

– Над тобой стоят камеры. Через пять минут я могу получить запись с них, через десять – отправить главному шейху Великобритании, а через час тебя и твою шайку арестуют за дискриминацию.

Превосходство на аристократическом лице сменилось неподдельным страхом. Через секунду я услышала долгожданное извинение, а через две однокурсники покинули коридор, оставив меня наедине с незнакомым арабом. Я не осмелилась поднять на него глаза, но, когда все же решилась, заметила, что и он не смотрел на меня.

Казалось, мы так и будем стоять в пустом коридоре. Я хотела сбежать, чтобы меня никто не увидел наедине с мужчиной.

– Если нужна будет помощь – обращайся, – произнес он уверенно.

– Спасибо за помощь.

– Я защищу себя.

И почему-то мне оказалось этого достаточно, чтобы продолжить наше общения. Потому что я знала, что у меня есть защитник, не требующий ничего взамен.

***

– Амина?

Я проснулась от стука в дверь. Могли бы и не стучать, я вряд ли бы открыла. Физически бы не смогла.

– Ты как, сестренка? – спросил Джахид, опустившись возле меня на кровать.

– Прекрасно. Я испортила помолвку сестры, растянула ногу и не виделась с Шахиром. Что может быть лучше?

– Аллах простит тебя.

– Хайя не Аллах.

– Это неважно.

– Надеюсь, я скоро окажусь в Лондоне. Скоро промежуточный тест.

– Ты не вернешься в Лондон.

Заявление брата прозвучало так резко, словно меня окатили ведром воды посреди пустыни.

– Как? А как же моя учеба?

– Это решит твой будущий муж.

– Мой… кто?

Я не могла поверить в сказанные братом слова. Это, наверное, шутка. Ведь Шахир еще не приходил к отцу. Он не просил моей руки, потому что находился в Лондоне на занятиях. Он должен был приехать на рождественские каникулы.

– Твой муж. Ты выходишь замуж.

Глава 4

Аллаахумма хаазэ икбаалю нахаарикя ва идбаару ляйликя ва асваату ду‘аатикь, фагфирли! (О Всевышний! Это – наступление Твоего дня, завершение Твоей ночи и голоса призывающих к Тебе. Прости меня!)

Мысли путались, но слова, выцарапанные с детства в разуме, остались со мной. Они ясны как день, как ночь, как восходящее солнце из окна. Только поступки людей неясны. Мои поступки, после которых судьба выбрала иной путь.

А‘уузу бил-ляяхи минаш-шайтоони рраджиим, бисмил-ляяхи ррахмаани ррахиим ( Я удаляюсь от проклятого Сатаны, приближаясь к Всевышнему, и начинаю именем Всемилостивого, милость Которого безгранична и вечна).

Наверное, впервые за долгое время я сомневалась в своих словах, в своей искренности. Не повлиял на меня Сатана, когда бежала к Хайе? Не совершила ли я грех? Вопросы риторичны.

Свернула коврик, слегка похрамывая. Мне уже лучше, Назира перестала закрывать меня ото всех, и я могла медленно передвигаться по женской части дома. Нужно было пойти в комнату Хайи, но ее не оказалось там. Ее не было и на кухне, и в гостиной, и даже во дворе.

– Они уехали с Назирой в торговый центр, – с сожалением произнес Джахид, листая книгу на планшете.

– Они второй день подряд туда ездят.

– Назира пытается поднять ей настроение, а папа не сопротивляется. Но я бы на его месте не пускал их.

– Почему?

Села рядом с братом и на мгновение взглянула на экран планшета, в котором оказалась не книга, как я предполагала, а таблица с финансовыми отчетами по отцовским магазинам. Но брат тут же заблокировал экран, и я толком ничего не увидела, кроме ярко-красных строк.

– Тебе не стоит беспокоиться, Ами. Хайя быстро оправится, папа найдет ей нового мужа.

– Но не шейха.

– Шейх достанется тебе. И я бы надел абайю покрасивее.

– Зачем?

– Шейх Карим с эмиром здесь.

– Зачем он здесь?

Язык мой – враг мой. Лучше бы я не задавалась этим вопросом, на который могла найти ответ в дальнем углу своего разума. Джахир укоризненно взглянул на меня, словно прочитал мои мысли и подтвердил их. Зачем я задавала подобные вопросы? Ответ очевиден: разум не смирился с тем, что моя жизнь меняется со скоростью света.

– Мне станет легче?

– Если ты последуешь воле отца и Аллаха, то станет.

Я бы тоже хотела верить, что мне действительно станет легче. Что мой проступок будет оправдан, что я не просто так упала тогда в объятья шейха Карима. И что моя семья простит меня…

Джахир обнял меня, и я позволила ненадолго оказаться под мужской защитой, которой мне так не хватало. Шахир постоянно был рядом, как мой личный стражник, посланный Аллахом, отгоняющий от дьяволов в людском обличии.

Мы с братом резко встали, когда послышался звук открывающейся двери из папиного кабинета. Я мимолетом проверила, чтобы хиджаб оставался на месте. Прямо как в тот роковой день. И хотела верить, что в этот раз моя жизнь не перевернется с ног на голову.

– Амина, Шейх Карим хочет преподнести тебе подарок.

Мужчина встает напротив меня и открывает большой синий футляр на уровне моих глаз. Он стоял на большом расстоянии, но я все равно чувствовала знакомый аромат, которым пропиталась моя абайя несколько дней назад. Я не поднимала взгляд на своего будущего мужа, он был устремлен лишь на колье в форме солнца с яркими и острыми лучами.

– Оно сделано на заказ лучшим мастером в Эмиратах, – произнес мужчина низким хриплым голосом. – Я помогу тебе надеть.

Я неуверенно взглянула сначала на брата, затем на отца. Папа кивнул, и я позволила мужчине надеть на себя ожерелье. Тяжелое, больше ощущалось как удавка, а не как яркое солнце с переливающимися на свету лучами.

– Тебе идет, Амина.

Только в этот момент я осмелилась ненадолго поднять взгляд на шейха. Морщинки вокруг его глаз стали заметнее, как те самые лучики на моем новом ожерелье, а блеск в радужках казался ярче, чем в роковой день, когда впервые увидела его. Он слегка улыбался. Я бы хотела посмотреть, как он смеется.

Снова не сдержалась, снова глядела дольше обычного и снова выпала из реальности. Не заметила, как в зал вошли Назира с Хайей и смотрели на нас. Хайя сразу же взлетела наверх в комнату, когда я обратила на нее внимание, а Назира окинула меня презрительным взглядом.