Незаконный наследник. Остаться сильным - Ключевской (Лёха) Алекс - Страница 3

Глава 2

Потайная дверь в кабинете императора отворилась, и в комнату, освещённую лишь пламенем свечи, вошёл человек, сразу же направившийся к сидящему за столом Михаилу. Император работал. Он яростно чиркал в документе, который принёс совсем недавно секретарь на подпись.

– Идиоты, – резюмировал он, поставив резолюцию «Переделать!», и посмотрел на человека, застывшего перед столом. – Что удалось выяснить? Павел хотел свергнуть меня, чтобы самому надеть корону?

– Вы не поверите, ваше величество, но ваш дядя вовсе не хотел становиться императором. Наоборот, он использовал все имеющиеся у него ресурсы, чтобы после вашего «добровольного отречения от престола» никто больше не надел короны. Как оказалось, он был фанатом демократической формы правления. Трагедия в поезде и многочисленные покушения на Вольфа, всё это должно было заставить кланы взбунтоваться и погрузить страну в гражданскую войну.

– На деньги Вольфов, разумеется, – император бросил ручку, которую крутил до этого момента в руке, на стол.

– Разумеется, – Подоров, а это был именно он, сдержанно кивнул. – Мы нашли у него в сейфе готовое отречение за себя и своего сына, а также документы, подтверждающие его связь со Снежиными, с генералом Рыськовым, которым жаждет заняться Керн, а также подтверждающие найм сторонней команды для нападения на поезд. Вот только по нападению на Вольфа и Константина Керна возле ворот школы не нашли подтверждения.

– Дядя-дядя, – император встал и подошёл к окну. – И что тебе спокойно не сиделось? Васька поэтому примчался с выпученными глазами? Узнал, что ни при каких раскладах не стал бы императором, если бы его отец добился своего?

– Фактически, да. Его высочество сработал, как говорится, на опережение. Может быть, есть что-то ещё, но большинство документов нам не доступно, они, если судить по заметкам в личном дневнике Павла, хранились у Снежиных. А там сейчас Ушаковы и Стояновы обосновались. Я, конечно, могу их изъять, предъявив ордер, но сомневаюсь, что они лежат на видном месте. Их нужно искать, а для этого необходимо получить разрешение у Керна. А я сомневаюсь, что он его даст, учитывая тот факт, что мы его держим в тюрьме.

– Это не критично, всё равно общая картина у нас наконец-то начала складываться. Бумаг Павла вам за глаза хватит пока, а потом попытаешься с Константином договориться, по моим сведениям, вы ладите. Что в доме делает Стоянова?

– Анна Стоянова по подсказке Егора Ушакова пытается составить план будущих работ по переделке дома, пока её жених временно недоступен.

– Как она отнеслась к тому, что её будущий муж – убийца? – император повернулся к Подорову. Сейчас, когда свет свечи освещал его лицо под определённым углом, было видно, как он постарел.

– По-моему, Анна в восторге, – Подоров продолжал сохранять невозмутимость. – Может быть, убрать её из списка нежелательных для посещения лиц?

– Нет, – коротко сказал император. – Воздержания тоже периодически полезны. Что-то ещё?

– Некоторые детали, неуловимый флёр, всплывающие то тут, то там незначительные подробности наводят меня на мысль, что в запудривании мозгов Великого князя, могли принять участие внешние силы.

– Кто именно? – император нахмурился. Только этого ему не хватало на фоне всех остальных проблем.

– Я не знаю, это всего лишь догадки. Как только я сумею добыть хоть одно доказательство, то сразу же сообщу. – ответил Подоров.

– Как Константин? – император не смог сдержать любопытства. Он практически был уверен, что Керн – младший его внук, вот только с доказательствами опять-таки была напряжёнка.

– Ему скучно. – Лаконично ответил Подоров и улыбнулся краешками губ.

– Ничего, в его возрасте полезно иногда поскучать. – Император потёр шею и направился к столу. – Если появятся новости, сразу же, днём или ночью, докладывай. Не нравится мне вся эта история. Я просто чувствую, что она нам ещё ой как аукнется.

– Слушаюсь, ваше величество, – и Подоров снова направился к потайной двери, откуда недавно вышел. Император уже мало кому доверял и не хотел, чтобы о его регулярных встречах с главой Службы Безопасности стало кому-то известно.

– Матвей, – Подоров остановился и вопросительно взглянул на Михаила. – У меня к тебе личная просьба. – Он на секунду задумался, а потом продолжил. – Незадолго до гибели Виталий ездил в горы с компанией друзей. Всего тогда собралось человек пятнадцать безбашенной молодёжи, вот только я подзабыл уже детали. Не мог бы ты разузнать подробности этого путешествия? Иногда старикам приходит блажь в голову, узнать о своих погибших детях побольше. В этой компании точно был Сергей Лейманов, это я помню. Попробуй начать расследование с него.

– Хорошо. Если это личная просьба, значит, я буду исполнять её, как частное лицо. – Подоров вышел из кабинета, даже не скрывая удивления от этой просьбы. Раньше император никогда такими вещами не интересовался. Виталий, насколько помнил Матвей, часто устраивал разные увеселительные прогулки. Наверное, именно эта поездка чем-то отличалась от других, и вот это-то ему и предстояло выяснить.

***

– Почему всегда, когда я к тебе прихожу, ты дрыхнешь? – я приоткрыл один глаз и посмотрел на возмущённого Вольфа, который стоял надо мной, сверкая глазами.

– Неужели получить разрешение на то, чтобы меня посетить, настолько просто? – я сел и потянулся. Егор ещё не пришёл с обещанными вещами. Я же, встав ни свет ни заря, потому что выспался, наверное, на полгода вперёд, уже провёл две полноценные тренировки, сейчас раздумывал на тему, а не пойти ли мне на третий заход. И тут появился Вольф, да ещё с таким видом, словно не в тюрьму ко мне пришёл, а домой.

– Какое разрешение? – Вольф нахмурился, отошёл от кровати, выложил на стол стопку документов и сел на один из двух стульев, находящихся в комнате, которую я всё ещё не мог назвать камерой. – Ушаков показал, где тебя держат, я подошёл к охраннику, сказал, что это жизненно необходимо, и меня пропустили.

– Нет, это точно дар такой интересный, потому что как-то по-другому я не могу объяснить, тебе удаётся везде пролазить без мыла, – я развёл руками и сел на соседний стул. – Что это? – я ткнул пальцем в бумаги.

– Договора, много разных договоров, – язвительно ответил Вольф. – Нам нужно не просто выпускать наши прекрасные телефоны, но и продавать их. А для этого необходимы магазины. Вот это предварительные договоры о купле готовых зданий, а также о строительствах в разных городах и весях нашей необъятной. Я лично думаю, что нам нужны фирменные магазины, ассортимент которых мы будем постепенно расширять. Что думаешь ты, я не знаю, потому что ты даже в тюрьму загремел, лишь бы не работать.

– Да? – я смотрел на него широко раскрытыми глазами, потому что складывалось впечатление, что Вольф сам верит в то, о чём сейчас говорит.

– Ну конечно, – он всплеснул руками. – А как ещё объяснить то, что ты был так неаккуратен. Нужно было не так демонстративно всё проворачивать, хотя бы не на глазах у императора.

– Вы в некоторых мнениях с Егором Ушаковым удивительно сходитесь, – саркастично ответил я, беря верхнюю в довольно приличной стопке бумаг.

– С чем именно я схожусь во мнении с этим кренделем? – в моей камере стало заметно теснее, когда в неё ещё и Егор зашёл.

– В том, что мне надо было как-нибудь незаметно пырнуть Павла в сердце, а потом сказать, что он упал, потому что его удар хватил. Прямо на нож, – ответил я Егору, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди.

– Ну, я примерно так и говорил, – пожал плечами Егор. – Вот видишь, даже тебе приходят в голову здравые мысли, когда ты желаешь голову по назначению применять. Только что уже теперь ветер поднимать, что сделано, то сделано. Так, – он уставился на Вольфа, словно до него только что дошло, что тот тоже находится в камере. – Я что пропустил тот момент, когда к заключённым перестали пускать всего одного посетителя за раз? Охрана разрешила тебе закатывать вечеринки?