Край 6 (СИ) - Зарецкий Максим - Страница 50

Конечно, не забывал я и про «маяк Войда», а также « домен рунного мастера боевых искусств», но по здравому размышлению решил пока отложить их поднятие до лучших времён.

С рывком и вовсе выходила интересная ситуация, он был у меня сейчас пятого уровня и до его максимальной прокачки оставалось всего три очка. А с восьмым уровнем навык качественно усиливался. Это многое меняло. Как и то, что я получал при поднятия навыка до семи.

Рывок ещё меньше потреблял очков магии, увеличивалось расстояние, на которое можно было прыгнуть почти до пятнадцати метров и, что важнее — становился куда быстрее, превращаясь практически в телепортацию. Самое серьёзное усиление из того, что имелось у меня сейчас.

Наконец, взвесив всё ещё раз, я всё-таки остановил свой выбор на рывке. Слишком много хороших плюсов. А с восьмым уровнем этот навык станет и вовсе для меня основным. Подняв его до седьмого уровня, подтвердил свой выбор уже и в следующий миг провалился в вихрь чужих воспоминаний.

И на этот раз сон-явь перенёс меня в тело неизвестного мужчины. Он не выглядел как наставник или учёный. Скорее, как солдат и находился в большом полевом лагере беженцев посреди каменистой пустыни. Окружающая обстановка, мягко говоря, не радовала. В лагере царило настоящее уныние и подавленность.

Я видел уставших, измученных людей, на лицах которых было хорошо заметен отпечаток сильного голода. По импровизированным улицам то и дело проезжали обозы с телами умерших и их было много. Грязный ручей протекал совсем рядом, там то и дело происходили стычки между теми из беженцев, кто ещё сохранял силы.

Непонятно, почему люди оказались в таком положении, но то, что лагерь был просто огромным — несомненно. На то, чтобы пересечь его и выйти к окраинам у мужчины уходило больше получаса.

Каждый день он выбирался за пределы лагеря, чтобы устроить охоту за какими-то тварями, обитающими в пустыне. Они были быстрыми и смертельно опасными, похожими на огромных лобстеров.

Мужчине каждый приходилось использовать замысловатые рунические плетения, чтобы побеждать монстров, а затем усиливая себя тащить их в лагерь, где непонятные люди, облачённые в балахоны, разделывали тварей, а затем распределяли мясо среди местных.

— Во имя Хтона, первородного, — приговаривали эти люди каждый раз, когда передавали еду беженцам. — Во славь имя нашего повелителя и да будь благословлён.

Мужчина, от лица которого я наблюдал за происходящим, каждый раз в презрении кривил губы и уходил, стараясь не показывать своего отношения к жрецам Хтона. Это было очевидно, что он ненавидел их всем сердцем, считал чуть ли не паразитами, но сделать ничего не мог и оттого всё сильнее впадал в какую-то странную меланхолию. Лишь только долг и желание поддержать жизнь в этом медленно умирающем лагере заставляли двигаться его дальше. Как и тысячу других охотников, что, подобно ему уходили каждый день за добычей в виде монстров.

Я учился. Каждый день смотрел на то, как солдат использовал рунику, стараясь вникнуть в эти плетения. И это оказалось, мягко говоря, непросто.

Одновременно с этим, раз уж у меня появилась такая возможность, пытался разобраться, что за божество такое Хтон и что делают его представители в лагере. А занимались они здесь всем. В том числе и управлением, распределением ресурсов… и наказанием провинившихся.

Казни, на импровизированном эшафоте в центральной части лагеря, эдакой площади происходили каждый день. Всегда находились люди, которых требовалось примерно наказать за тот или иной проступок. И стоит ли говорить, что даже за малейшее нарушение уроды казнили? Хотя какие это казни. Солдат присутствовал на некоторых из них — это были самые настоящие жертвоприношения Хтону. С его прославлением и заунывным пением, которое каждый в лагере должен был подхватывать.

Сколько прошло времени с момента, как я оказался в этом мире, в воспоминаниях солдата? Точно сказать не могу, не один месяц, я думаю. И всё это время я старался запомнить рунические плетения, используемые магом из глаз, которого я за всем наблюдал. Некоторые руны, уже знакомые мне, в его руках ощущались совершенно по-иному. И особенно это касалось практического использования.

Здесь не было стандартного начертания глифов, вместо этого он использовал собственное воображение, чтобы ярко представить себе в мельчайших деталях плетение и активировать его. Такой подход казался фантастикой и новым уровнем, но у солдата получалось делать такое чуть ли не на автомате, за доли мгновений. «Рунический рывок» он исполнял куда быстрее меня, к примеру.

Наконец, спустя множества циклов, всё закончилось. Сон-явь прекратился, возвращая меня в реальный мир.

Придя в себя первым делом, занялся тем, что записал в заметки все глифы, которые умудрился запомнить. Из мыслей солдата, которые мне были доступны лишь на самом поверхностном уровне, вытащить их было очень непросто. Но получилось, вроде как, даже неплохо. Теперь оставалось дело «за малым», разобраться в них и том, как использовать.

А ещё неплохо на практике теперь поработать с «руническим рывком», привыкнуть к его изменениям и возможностям. И заглянуть к Мат-суне, она обещала мне не только продать вещи, но и артефакты с проклятьем. Возможно, найдётся что-то сильное?

— Край, привет! — казначея нашёл у себя, на этот раз без гостей и не за работой, что удивительно, девушка с ходу огорошила меня новостями. — Слышал, лидер «Священного квадрата» пропал?

— Э-э, нет… А кто это? — спросил я, немного сбитый с толку.

Вроде и давно в Лабиринте, а до сих пор ощущаю себя новичком во многих вещах.

— Это одна из сильнейших гильдий города. А её глава был членом совета. Не самым слабым, к слову.

— И он вот так просто пропал? — я с трудом могу себе представить, как такое возможно с советником.

Это же настоящие монстры в плане силы и возможностей.

— Ага, в 116 вратах. Никто не понимает, куда он подевался, лучшие оракулы и медиаторы оказались не способны найти его след. С сильными именованными это проделать очень трудно, а про членов совета я и вовсе молчу. Все думают, что это глава «Защитного порядка» постарался, но тот всё отрицает. Страсти бушуют уже который день.

Я хмыкнул. В целом мне плевать, кто где пропал, если это не связано с людьми, которых я знаю лично. Ну, случилось и случилось, в 116 вратах хватает опасностей даже для членов совета, особенно во время войны гильдий.

— Ладно, это всё, конечно, замечательно, но я здесь по делу. Принёс тебе ещё кое-что на продажу, ну и узнать насчёт того, как с продажей прошлой добычи.

— Выкладывай. А то, что было, я уже продала, сейчас скину тебе энергию жизни. Так-так… это что, артефакт какого-то божества? — девушка показала на появившуюся в куче чёрный браслет.

— Ага, Амона.

— Они с Нергалом, как братья, действуют одинаково. При этом ненавидят друг друга как кошка с собакой. В сущности, ничего особенного, пойдёт по обычной цене.

— Откуда информация о вражде? — я с любопытством посмотрел на Мат-суну, любые сведения о богах в Лабиринте считались редкими.

— Это из 82 врат. Портал внутреннего круга, там идёт бесконечная война нежити, представь. Твари Нергала сражаются с монстрами Амона. Но это всё мои предположения, может они так развлекаются, кто его знает? А в жизни не разлей вода…

Казначей вдруг замерла, словно что-то вспомнив. Подняла браслет и мысленным приказом отправила мне какой-то файл.

— Чуть не забыла, вот информация по проклятым предметам, которые сейчас продаются в городе и относительно доступны для покупки. От мифического уровня и до редкого. Сразу предупреждаю, что Мифик и Легенду силами известных мне артефакторов очистить не получится либо придётся заплатить столько, что оно того не стоит.

— Что и мифики даже есть? — я с удивлением посмотрел на неё.

— Есть там один, недавно появился, но всё равно придётся выложить крупную сумму. И проклятые предметы чего-то да стоят, особенно такого высокого уровня.