Падший (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 37

Из чужого сознания меня выкинуло, словно щепку из бешено вращающегося водоворота.

Очнулся уже на полу, отброшенный от кровати метра на три, не меньше. И первое, что увидел — это испуганные глаза моей спутницы.

— Ой! Я нечаянно, — покраснела она, подтягивая одеяло повыше, чтобы прикрыться. В лазарете, как водится, «бессознательные» больные всегда лежат голышом — раздевать-одевать их по нескольку раз на дню никакому доктору не упало.

— За нечаянно бьют отчаянно, — буркнул я, поднимаясь, ощупывая опухшую челюсть. — Чуть зубы мне все не выбила. От же… драчунья…

— Вы, монсьор, так на неё навалились, что она вас, наверное, за насильника приняла, — засмеялась появившаяся за изголовьем Трита. — Меня, кстати, Тара зовут, — сообщила она обернувшейся на голос Алине.

— Тара? — наморщила лоб девушка. — А! Это которая Трита? Да?

— Которая Трита, да, — ответила женщина. — Только ты меня Тритой не называй. Меня здесь все знают как Тару.

— Хорошо, — кивнула Алина. — Буду звать тебя Тарой… А здесь — это где?

— Мы в Драаране, девочка. В санчасти баталии Краум.

— В Драаране⁈

— Да. Уже в Драаране. Но вопросы пока отложим, — остановил я уже было приготовившуюся отвечать сестру капитана Дайруса. — А сейчас давай так. Раз ты уже выздоровела, значит, приводи себя в порядок, одевайся, обедай и… как будешь готова, жду тебя у себя. Тара проводит. А заодно и покажет, расскажет, что здесь да как. О’кей?

— О’кейно, — фыркнула девушка…

В мою квартирку при штабе бывшая невеста Ашкарти пришла через два часа. Осунувшаяся после болезни, но уже не такая бледная, как в лазарете.

— Как ты? — спросил я, усадив гостью на тот же стул, на котором до этого сидела Трита.

Девушка немного поёрзала, переместила ножны с мечом себе на колени и спросила в ответ:

— Вообще или прямо сейчас?

— Сейчас. И вообще. Мне надо знать, насколько ты изменилась. Готова ли продолжать делать то, что делала раньше.

— Ну… — она ненадолго задумалась. — Когда мы сбежали от Астии… сперва было боязно, потом весело, а сейчас… просто нормально. Я просто чувствую, что поступаю правильно. Что делаю то, что нужно. Что я не зря провела в этом мире шесть с лишним лет. Знаю, что иногда я нужна ему. Вот как сейчас, например. Так же, как ты…

— Ты больше не хочешь возвращаться домой? — поднял я бровь.

Алина негромко вздохнула:

— Хочу. Больше всего на свете хочу. Но только уверена: жить, как и раньше, мне будет скучно.

Я посмотрел на неё с интересом:

— И тогда ты вернёшься сюда?

— Навряд ли, — покачала она головой. — Ведь во Вселенной, наверное, столько миров…

Спорить я с ней не стал:

— Может быть, ты и права. Но только мне кажется, что ты всё равно будешь вечно стремиться домой. Я много где побывал, и я это помню. Помню, как тянет оттуда на Родину. Как бы там ни было хорошо, но дом — это дом, и человеку, если он человек, его никогда ничто не заменит.

— Но почему ты тогда не хочешь вернуться прямо сейчас? — тут же вскинулась девушка. — Почему отправляешь меня, а сам остаёшься?

— Я уже говорил, у меня дела. Мне надо кое-кого найти и кое-что выяснить.

— Я помню, ты говорил, — кивнула Алина. — Ты хочешь найти свою Рей. Ты веришь, она не погибла.

— Всё правильно. Верю. И без неё я отсюда никуда не уйду.

— А если она не захочет? Ведь у неё, наверное, тоже есть дом, и этот дом здесь.

Я почесал в затылке, а затем рассмеялся:

— Ну… тогда мы, наверное, будем просто жить на два дома…

Алина моё нарочитое веселье не поддержала. Наоборот, насупилась, а после спросила:

— Скажи, ты когда-нибудь в своей жизни жалел, что сделал неправильный выбор? Что сделал не так, как надо. Что, если бы поступил по-другому, то стало бы лучше, гораздо лучше.

Она смотрела на меня выжидающе, и мне опять пришлось становиться серьёзным.

— Ты знаешь… если бы люди не имели свободы выбора, то и наказывать их было бы не за что, ведь их вёл бы рок, против которого люди бессильны. Однако творец… или творцы, их может быть много, как и миров, позволили человеку самому выбирать своё будущее, и этот выбор может вести не к звёздам, а в пропасть. Жалеть ли об этом? Конечно, жалеть. Принимать всё, что есть и что будет, как фатальную неизбежность? Конечно же, нет. И я не считаю, что надо стремиться искать какую-то точку отсчёта, с которой всё начинается, после которой нам или в ад, или в рай. В реальности, мы идём не по узкой, прямой, как стрела, тропинке. Нет, мы движемся по бесконечной многополосной дороге, где кто-то идёт с нами вместе, кто-то навстречу, кто-то бежит, кто-то едет на самокате, кто-то на мотоцикле, а кто-то вообще на танке, где за каждой развилкой нас ждёт перекрёсток, а за перекрёстком развилка. Мы всегда пребываем в состоянии выбора, от которого зависит наше личное будущее, а от миллионов наших выборов зависит будущее того мира, в котором живём.

Я приостановился, чтобы перевести дух, и моя спутница тут же не преминула вставить свои пять копеек:

— А сегодня? Сегодня свой выбор ты уже сделал?

От пронзающего насквозь взгляда сапфировых глаз мне стало не по себе. В эти мгновения она была удивительно похожа на Рейну в те дни, когда мы ещё не успели определиться, кто мы друг другу.

— Сегодня я мог бы просто взять один из своих кораблей и уйти на Западный континент. А батальеры пусть сами бы разбирались с проблемами. Поскольку что мне до них? Я же вообще из другого мира. Но только, знаешь, я в своё время уже наплевал на чужие судьбы, считая, что месть важнее. И всё, в результате, закончилось так, как закончилось. Я потерял Рейну, я потерял друзей. По факту, я сам убил тех, кто мне верил. Тех, кто стоял под моими знамёнами. Кто жил в Арладаре и рядом. Кто дрался со мной. Кто дрался против меня. Кто сумел выжить в бою, но погиб, когда бой завершился. Так что сегодня — да. Свой выбор я сделал. Прежде, чем переплыть Закатное море, я хочу закрыть все гештальты здесь, в Драаране. Чтобы здесь не случилось того, что случилось под Арладаром. Чтобы здесь не случилось войны всех со всеми. Чтобы мои друзья, что остались живы, оставались такими и дальше, когда я уйду. И потому я и спрашиваю тебя. Готова ли ты после того, как чуть не погибла, идти со мной дальше? Если нет, то я тогда переправлю тебя в безопасное место… например, в Пустоград, а после, когда я тут всё порешаю, если не передумаешь, мы поплывём в Заморье. То ли отсюда, то ли из Масалаха, то ли Синей гавани, то ли вообще из Марки, как выйдет.

— А если я скажу, что готова? — вскинула голову девушка.

— Тогда мы сегодня вечером идём на Совет командоров. А дальше — как карта ляжет, — пожал я плечами.

Раздумывала Алина недолго:

— Решила. Мы идём на Совет…

Глава 17

К зданию «Совета пяти» мы подошли ровно в двадцать ноль-ноль, к часу, считающемуся серединой вечерней «солнечной чаши». Толпой человек сорок. Охрана даже забеспокоилась, стоит ли вообще запускать внутрь тех, кого пригласили — командора баталии и трёх его заместителей. Вдруг остальные на штурм пойдут, если этой четвёрке что-нибудь не понравится?

Проблему решили, договорившись, что прочие отойдут пока за ограду и, если понадобится, их позовут.

В качестве заместителей на сегодняшнее заседание главного драаранского органа власти я взял капитана Бартозо, Дайруса и Алину. И хотя последняя офицером нашей баталии не являлась, это не имело никакого значения. Любой член Совета пяти мог назначать себе в замы кого угодно. А потом исключать их, если потребуется. Однако, как правило, на все заседания господа командоры водили одних и тех же — наиболее сильных и опытных. Чтобы, как говорится, могли постоять за честь фирмы и своего непосредственного начальника.

За месяцы, прошедшие с моего последнего появления в Драаране, зал заседаний Совета нисколько не изменился. Всё тот же таинственный полумрак, всё тот же стол круглой формы, хорошо освещённый только в центральной части, всё те же тени телохранителей и соратников, прячущихся за креслами командоров больших баталий.