Архон - Фишер Кэтрин - Страница 27

Сетис брел последним и глазел по сторонам. Пустыня была не совсем безжизненной. Кое-где росли чахлые кустарники с толстыми мясистыми листьями. Попадались и норы, хотя до сих пор он не видел ни одной из крыс, о которых рассказывал старик. Может, они выходили только по ночам?

Замучили насекомые. Они с жужжанием вились около лица. Он отмахивался от них и глядел на идущих впереди спутников.

Орфет ушел далеко вперед, ковылял, спотыкаясь, с какой-то упрямой злостью. Алексос болтал с Шакалом; рослый грабитель шагал легко, без усилий. За ним шел Лис, настороженно посматривая то в небо, то на далекие холмы, изредка бросая взгляд на Сетиса.

А у юноши не шли из головы самые тяжелые мысли.

О том, как это сделать, если придется. Если ничего другого не останется. Алексос с жадностью исследовал всё вокруг: тыкал палкой в норы, шарил под кактусами. Всё его восхищало. Как легко было бы чуть-чуть подтолкнуть его, и пусть скользкие камни или зыбучие пески довершат черное дело. Слишком легко. Но едва эта мысль зародилась, Сетиса передернуло от омерзения, от ярости на самого себя. Алексос ему нравился. Мальчик был хоть и странным, но дружелюбным и совершенно бесхитростным. К тому же на этом дело не кончится: останутся еще Орфет и Шакал, хотя Сетис понятия не имел, как откликнется на такое дело Шакал, особенно если Колодец будет уже найден. А даже если они к тому времени еще не найдут Колодец, у него, Сетиса, останется его Сфера Тайн…

Только сейчас он понял, до чего же его утомили эти заботы. Надо перехитрить Аргелина! Он постарался наполнить душу уверенностью, поднял голову, вспомнил, как они, несмотря ни на что, всё же возвели Алексоса в Архоны. Он же Сетис! Прирожденный заговорщик, знающий все уловки! Кроме того, как только Мирани получит письмо, отец и Телия будут в безопасности.

На Острове.

Он нахмурился. Ему вдруг пришло в голову, что на Острове гораздо опаснее, чем в пустыне.

Для такого похода компания у них подобралась совсем не героическая. Воры, сумасброды, заговорщики. Никто не доверяет друг другу. Если бы здесь была Мирани! Хотя, быть может, она тоже ему не очень-то доверяет.

Когда солнце поднялось над головой, они остановились. Единственным убежищем в этой безводной пустыне были заросли колючих кактусов. Алексос заполз в тень и мгновенно уснул. Лис тщательно осмотрел землю, выискивая скорпионов, потом выпил глоток воды и свернулся калачиком. Из песка торчали наготове три его ножа.

Шакал сухо улыбнулся Орфету.

— Тебе уже легче?

Музыкант поднял на него красные глаза. Его руки тряслись.

— Будь ты проклят.

Рослый грабитель кивнул.

— Поосторожнее с водой. Береги ее. Ограничивай себя.

Орфет метнул на него убийственный взгляд и поднес к губам флягу с водой.

— Не беспокойся. Когда моя кончится, примусь за твою.

Шакал взглянул на Сетиса и лег, опираясь на локоть.

— Спи, толстяк, — спокойно сказал он.

Все уснули. Так, по крайней мере, казалось Сетису. Но через несколько часов, отлежав на камнях спину, он со стоном повернулся, открыл глаза и увидел, что Шакал уже на ногах, стоит на солнцепеке спиной к ним и смотрит на горы. В его позе сквозила пугающая напряженность, он, подняв голову, вперился в далекие вершины, и легкий ветерок шевелил ему волосы. Почувствовав на себе взгляд, он обернулся. Сетис в тот же миг закрыл глаза. А когда открыл опять, Шакал уже сидел, прислонившись спиной к груде вещей. Его странный пристальный взгляд скользил по бескрайней пустыне.

Ближе к концу дня они поднялись и пошли дальше, сквозь внезапно опустившуюся ночь, сквозь темноту, выросшую как будто из-под земли. Но далекие вершины, обитель богов, еще долго светились сквозь тьму. С наступлением темноты пустыня стала прохладнее, докучливых мух сменили ночные бабочки и тучи комаров, они кружились и плясали над какими-то им одним ведомыми местами. Ветер сначала усилился, потом, перед полуночью, прекратился, оставив после себя зловещую тишину. Шакал остановился и посмотрел на небо.

— Что, вожак?

— Погоди, Лис. Прислушайся.

Они встали, сгрудившись. Орфет обнял мальчика за плечи. Ночь была такой тихой, что, казалось, откуда-то доносился шелест песка в устьях нор.

— Если остановимся, я расставлю капканы, — с надеждой предложил Лис.

Шакал посмотрел на восток, в его шепоте слышалось благоговение.

— Архон! — сказал он. — Что ты сделал с небом?

Алексос перестал зевать и широко распахнул глаза.

Небо озарилось вспышками падающих огней. Под великолепием светящегося водопада сердце Сетиса сжалось от холодного ужаса.

— Я этого не делал, — изумленно прошептал Алексос. — По-моему, не делал. Сетис, смотри!

Падающие звезды трещали и сгорали дотла, мимолетные вспышки, едва уловимые глазом, озаряли лица путников серебром. Лысая голова Орфета блестела от пота.

Под конец, завершая феерию, две звезды покачнулись и упали с неба. Раздался оглушительный грохот, от которого содрогнулась пустыня. Сетис рухнул на песок и почувствовал, что остальные падают рядом с ним. Вспыхнуло пламя, по телам путников прокатилась жаркая волна.

Оцепенев от потрясения, они увидели, что звезды, пылая, канули в темноту, окутавшую горы.

Далекий удар потряс вселенную.

Потом наступило безмолвие.

Выждав немного, Шакал приподнялся на локтях и отряхнул песок с лица.

— Опять падающие звезды. Надеюсь, это доброе предзнаменование. — Он встал легко, будто тень, полная изящества, его длинные волосы поблескивали. Ему с трудом удавалось сохранять спокойный тон. Сетис понимал, что грабитель поражен сильнее, чем хочет показать.

Сетис кое-как поднялся на колени. Всё тело болело. И вдруг пальцы невольно стиснули холодный песок. Сияние звездного дождя озарило пустыню на многие лиги вокруг. И в серебристых лучах он увидел светящиеся линии, призрачные, едва различимые. По пустыне пролегли фосфоресцирующие завитки, полосы и сгустки, они сплетались в мерцающую сеть, окутавшую дюны, складывались в таинственные символы, будто начертанные исполинским пальцем. Сетис огляделся — странные рисунки тянулись во все стороны, насколько хватало глаз. В темноте они по незнанию вступили в самое сердце загадочной паутины.

— Что это? — еле слышно проговорил Сетис. Ответил ему Орфет. Его голос охрип от долгого бездействия.

— Неужели твои драгоценные свитки ничему тебя не научили, чернильная душа? Это первый из Великих Зверей пустыни.

Он положил руку на плечо Алексоса.

— Это Лев.

— Я обязательно должен это сделать, — с искренним жаром говорил Алексос. — Я должен пройти ритуальным путем по очертаниям Льва, даже если на это уйдет целый день. Потому что я Архон. Мы позавтракаем, и я сразу тронусь в путь. Так надо. Сетис покачал головой.

— Зачем тебе это? Почему нельзя просто пройти мимо?

— Так не годится, Сетис. За этим я и пришел. Иначе Лев будет красться за нами и наделает много бед. Я должен поговорить с ним.

Сетис понимал — спорить бесполезно. Если уж Алексосу взбрела в голову какая-нибудь мысль, он от нее не отступится. Юноша бросил взгляд на Шакала — тот обгладывал тонкие косточки пустынной крысы.

— Иди, когда вздумается, — сказал рослый грабитель. — Только не рассчитывай, что мы будем ждать.

Алексос оперся руками о бедра и тяжело поднялся.

— Не советую сердить меня, царь воров, — сказал он, и его голос эхом разнесся в пустоте. — Не забывай, кто я такой.

— Я помню. — Шакал вытер пальцы тряпкой. — Чокнутый мальчишка, который утверждает, будто знает дорогу к Колодцу Песен.

— Поэтому я Бог.

— Считай себя кем хочешь. — Грабитель могил встал и принялся складывать пожитки в мешок. Потом обернулся к Лису: — Скоро взойдет луна, и до утра останется еще пять часов темноты. Надо их использовать. А когда солнце начнет припекать, остановимся и отдохнем.

— Ты меня не слушаешь! — Алексос в гневе топнул ногой. — Перестань говорить так, будто меня здесь нет! Орфет, скажи ему.