Бездушный 4 (СИ) - Баковец Михаил - Страница 26

По моей воле в тесном помещении появился третий участник — высокая обезьянья фигура с двухметровым посохом, усиленным несколькими металлическими кольцами. Мгновение понадобилось призванному пету, чтобы оценить ситуацию. После чего он атаковал седого.

Казалось бы, как можно кружить вокруг человека с длинной палкой в комнате размером самую малость больше, чем стандартный зал в хрущёвке. Но обезьяна смогла удивить. Выглядело это так, будто для неё не существовало физических законов и в частности силы тяготения с инерцией. Шест в её лапах двигался со скоростью иглы в швейной машинке. Иногда казалось, что он не один, а их штук шесть или восемь. Или дюжина.

Обезьяна носилась по стенам и потолку, скользила в подкатах и кувырках по полу и постоянно била, била и била седого.

Тот бесился, орал ругательства и сыпал проклятьями, пытался крутиться волчком и использовать магические навыки, но постоянно запаздывал. Первую минуту его спасала защита, окружавшая его тело. Затем та исчезла под градом мощнейших ударов обезьяньего шеста. Об их силе говорил глубокий скол на одном из камней в стене, куда пришёлся единственный промах золотой обезьяны. Обычного слабого человека такой тычок проткнул бы насквозь!

Предсказать бой сейчас мог бы кто угодно. Он складывался настолько не в пользу седого, что даже пятилетний ребенок сейчас сказал бы нечто в духе «дяденьке пыждец». Я даже не стал в него вмешиваться, наслаждаясь зрелищем, будто боем боксёров по телевизору. Заодно подмечал особенности сражения, тактику пета, оборону его противника. Пет-рукопашник, оказавшись в тесном помещении с боевым магом и сковав того ближним скоростным боем, полностью завладел инициативой и сплёл собственный рисунок боя, заставляя противника действовать так, как ему было выгодно. Закономерно всё закончилось победой обезьяны. Примерно на исходе второй минуты сражения, когда седовласый остался без основной магической защиты и не успевал активировать какой-нибудь другой щит из-за шквала ударов, окованный металлом конец обезьяньего шеста ударил его в лоб чуть выше левой брови. Во все стороны брызнула тёмная кровь из размозженной плоти, кость вдавилась глубоко в мозг, а левый глаз выпал из орбиты и повис на пару сантиметров ниже нижнего века, удерживаемый несколькими тонкими жилками. Седой на пару мгновений замер, а затем рухнул, как подрубленное дерево.

'Вы нанесли смертельный урон существу Белой ветви!

Вы получаете: 19 великих марок общего развития

47 больших марок общего развития

111 средних марок общего развития

1 большую марку усиления навыка Воздушное копьё

1 большую марку усиления навыка Поверхностный воздушный доспех

1 большую марку усиления навыка Могучий прыжок

1 большую марку усиления навыка Мягкое приземление

1 большую марку усиления навыка Лидерство

1 большую марку усиления навыка Высокое либидо

1 большую марку усиления навыка Мужественная красота

1 большую марку усиления навыка Щит разума

1 жетон с навыком Воздушное копьё

1 жетон с навыком Поверхностный воздушный доспех

1 жетон с навыком Могучий прыжок

1 жетон с навыком Мягкое приземление

1 жетон с навыком Лидерство

1 жетон с навыком Высокое либидо

1 жетон с навыком Мужественная красота

1 жетон с навыком Щит разума'.

Седой оказался сильным Возвышенным. В ином месте и при иных обстоятельствах победа над ним не далась бы мне так легко, но судьба довольно коварная дама. Настолько, что запросто может поставить такие условия, когда сила обернётся против тебя самого.

— А теперь займёмся тобой, — повернул я голову в сторону молодчика, который так и валялся в той позе, которую принял после падения на грязный пол. Ранение оказалось настолько тяжёлым, что он или пребывал до сих пор без сознания, или его организм из последних сил боролся за жизнь, забирая всю энергию, какая ему была доступна. — Но сначала оденусь, пожалуй.

Обезьяна по моему приказу встала над раненым и уперла конец посоха ему в шею. Стоит тому только дёрнуться, как тупая деревяшка войдёт в его плоть, как нож в мягкое сливочное масло. После этого подошёл к лежащему я.

— Ц-ц-ц, — поцокал я языком, когда увидел причину его неподвижности. Напитанная энергией шпага разворотила ему низ позвоночника и порвала кишки. Возвышенный с низкой ступенью уже испустил бы дух. Но этот цеплялся за жизнь изо всех своих немалых сил. Убедившись, что он не собирается помирать сию минуту, я вернулся назад в келью, направившись к косому кресту. Рядом с ним всё ещё валялись амулеты-подавители. Я быстро разобрался в их работе и вернулся обратно к раненому. — Ну, приступим.

Опустившись на корточки рядом с полуживым телом, возложил на поясницу врага руки и активировал лечащий талант. Секунд через десять молодчик протяжно застонал и слабо пошевелился. Ещё через десять секунд я прервал лечение. Тут же быстро повесил на него браслеты, которые ещё четверть часа назад болтались на мне. Рану я ему залечил очень хорошо. Даже если его поддерживали навыки вроде моей регенерации и жизнестойкости и те сейчас заблокировали подавители, то он всё равно не умрёт. Ну, не сразу, по крайней мере.

— Готов говорить? — посмотрел я ему в глаза. — Предупреждаю заранее, что молчание тебе будет стоить очень дорого. Вот эта милая обезьянка для начала обглодает тебе пальцы на руках. Потом начнёт жрать уши, нос…

— Хватит, — прервал он меня. — Всё расскажу, только пообещай, что не станешь меня убивать.

— Обещаю, — легко согласился с его условием. — А теперь начинай рассказывать.

Тот облизал губы, вильнул взглядом в сторону, вновь вернул его на меня и произнёс:

— Девку одну из ваших хотели подрядить убить.

— Подрядить? — зло усмехнулся я. — Это так сейчас называется?

Тот опять отвёл взгляд в сторону.

— Ну, заставить, — пробурчал он. — Так не я же это придумал? Мне сказали — делай, я и делал, потому как слуга.

— Дальше, — потребовал я. — Что за девушка? Что она сделала?

— Единственная дочка главы клана Дормэг. Зовут Алига Дормэга, — сказал тот. — Если её убить, то отец придёт в ярость и начнёт совершать ошибки. А если её убьёшь ты… — тут он запнулся.

— Продолжай.

Одновременно обезьяна надавила на посох, вызвав у пленника громкий крик боли. Или пет знал особые болевые точки, или раненому хватило обычной боли. Кажется, садисты любят истязать других и при этом до истерики могут бояться собственной. Если молодчик такой же — а я помню, как он меня лупил от всей души, игнорируя приказы седого — то такая реакция неудивительна.

— Дормэг только недавно заключил перемирие с твоей приёмной матерью. Если узнает, что ты убил его дочку, то объявит войну до последнего. Выживет только один клан, — торопливо проговорил он.

— Кому это на руку?

— Моему господину, а он служит клану Харлову.

— Он? — я мотнул головой себе за спину, где валялось тело седовласого.

— Что? — не понял собеседник.

— Это седой хрыч, который был с тобой?

— Да, он, — слабым кивком подтвердил молодчик. — А…

— Сдох, — вновь усмехнулся я. — И ты на очереди, если мне из тебя так и придётся выдирать слова по одному.

Во взгляде пленника появился ужас. Кажется, до него только что дошло, почему я спокойно с ним общаюсь, не опасаясь ничего и никого.

— Я всё расскажу! Всё-всё, господин…

Глава 15

ГЛАВА 15

Арисар удивлённо приподнял бровь, когда открыл дверь и увидел меня за порогом в компании с непонятным типом, закутанным в плащ. Сразу задавать вопросы не стал. Отступил назад и коротко сказал:

— Проходи…те.

Я грубо втолкнул внутрь К е тара. При виде этой картины брови изгоя взлетели ещё выше. А когда я приказал моему спутнику снять плащ и под ним обнаружились подавители навыков, то и глаза у него полезли на лоб.