ГОН (СИ) - Калошин Вячеслав - Страница 52

И вот теперь Леонид Ильич уже который час развлекался на будущем стадионе технических видов спорта в Крылатском. Ну то есть это к олимпиаде 80-го года он таким станет - сейчас это просто бывший танковый полигон рядом с деревней Крылатское, где Рябенко с помощью бульдозера и провинившихся солдат из стройбата организовал кучу горок и трамлинов. Хотя сейчас стройбаты вроде называются как-то по другому. Познание, молчать! Не интересно мне это. Главное, что два солдата по-прежнему заменяют экскаватор...

И ведь народ расстарался вовсю! Наколупали такого, что некоторые американские горки нервно плачут по углам. Вон, у некоторых угол въезда больше ста процентов! Ну или говоря по обычному, больше сорока пяти градусов. Естественно, чтобы не оконфузиться, я по всем этим горкам проехался лично, проконтролировав их преодолеваемость.

И скажу вам честно, после такого аттракциона любые гонки покажутся развлечением для малолетних детей. Ну что такого в разгоне железной болванки до офигенных скоростей? Ну ок, мотор ревет, воздух шумит во всех щелях... Ну хорошо, на поворотах ускорение вжимает тебя в боковые упоры, если они есть конечно. Ну при торможении или разгоне мотает вперед-назад как пупса в руках малышни. Ну окружающий пейзаж сливается в пеструю ленту в которой ничего нельзя разобрать... И? Где удовольствие?

А тут включил первую пониженную и потихоньку заезжаешь в совершенно невыразительный на первый взгляд склон. Поначалу у тебя перед носом встает выщербленная предыдущими попытками стена, которая практически мгновенно меняется на безбрежную пустоту неба. Как ни стараешься, но ты не можешь преодолеть инстинкт и пытаешься найти привычную взгляду опору, а ее нет нигде. И даже взгляд в боковые окна не помогает: земля осталась где-то там, в районе заднего бампера. А между тем мотор исправно крутит колеса, пытаясь послать машину вверх. И внезапно ты понимаешь, что машина, легонько покачиваясь на чуть проскальзывающих колесах, начала набирать высоту. А под попой не самолет и не гоночный болид, поэтому времени осознать происходящее у мозга более чем достаточно. И пока серое вещество в голове пытается сообразить что делать, тушка уже облилась с ног до головы адреналином, выпустила тонну муравьев в глубину живота и начала материться пересохшим от волнения ртом.

И если ты не струсил, нога не отпустила педаль газа, а машина не соскользнула вниз по скользкой глине, то буквально через минуту ты оказываешься на вершине. И, оглядываясь, ты понимаешь что победил. Ты словно воздушный шар, паришь над землей и оставшимися где-то там, внизу, проблемами. Через некоторое время приходит осознание, что произошедшее с тобой только что это так, мелочь. Теперь предстоит испытание гораздо серьезнее: спуститься с горы.

Казалось бы, чего сложного: отпустил тормоза и скатился, радостно крича «уи-и-и-и!». Главное, чтобы впереди никого не было. Но такое поведение годится только для снежных покатушек на санках во дворе. Вон, у нас тут есть на пригорке полуразрушенная церковь. Раньше была целой, но во время войны ее разрушили, дескать ориентир для вражеских пилотов больно хороший. В общем, она сейчас склад чего-то не очень нужного и от нее тянется довольно ровный спуск вниз, длиной наверное с километр, если не больше. Вот что произойдет, если попытаться оттуда скатиться? Правильно, где-то на середине спуска ваши ягодичные мышцы начнут усиленно искать лом для перекусывания, а нога сама потянется к тормозу. И как только вы его коснетесь, то моментально откроете двери к себе в могилу. Почему? Да все просто: асфальта нет, сцепления нет, колеса заблокируются, машина мгновенно потеряет управление и первый же камень или ямка на пути послужат прекрасным поводом к превращению пепелаца в огромный миксер с вами внутри.

Поэтому включаем минимально возможную передачу, а если коробка «автомат», то блокируем от переключения на высшую и прячем ноги под сиденье, подальше от педалей. Да-да. Никаких сцеплений, тормозов или газа. Машина, клюнув носом на спуск и словно не веря своему счастью, тут же взревет двигателем... И просто покатится вниз, правда капельку быстрее обычного. Но самое главное: она останется полностью управляемой даже на мокрой траве и у вас будет все необходимое для обруливания чего угодно. Сколько людей погибло от незнания такого простого правила – не счесть.

И вот вы, в очередной раз побулькав адреналином между ушей, останавливаете внизу машину и выходите на немного подрагивающих ногах. Бросаете взгляд на только что преодоленную горку и вас окатывает ледяным душем недоумения – ведь с земли горка кажется совершенно неказистой. Ну как после такой обводить окружающих гордым взглядом? Правильно, не поймут! И вот вы поворачиваетесь к следующей по рангу, мысленно обещая себе, что уж теперь-то материться вслух точно не будете!

И это только горки у нас тут есть. А ведь можно получить еще больше удовольствия, просто наворачивая круги по относительно ровной поверхности. Например, руслу небольшой реки. Наблюдение за накатывающей на лобовое стекло водой – это еще один особый вид медитации в машине. А вы скорость, скорость... Да тут иногда от пяти километров в час легко писаться начнешь!

У-ф-ф-ф! Мои размышления о разном подходе к получения удовольствия смыла накатившая волна запаха от птицефабрики. Вот казалось бы обычные куры, ну что там запаха? Однако если их многие тыщи и про очистные сооружения никто даже еще и не задумывался, то эффект получается сногсшибательный. Может, не стоит ждать олимпиады и этот кирпичный невольник для птиц перенести куда подальше пораньше? Ладно, это мои заморочки...

Я повернулся на звук взревевшего в очередной раз мотора. Багги, нагребя передними колесами небольшую горку, вовсю пыталась докопаться до центра земли задними. Парируя рулем виляния машины, Леонид Ильич напряженно всматривался куда-то поверх руля. Проследив взглядом траекторию, я уперся взглядом в обычную горку. И чего так газовать? На нее в принципе можно и так заехать... Пока я прикидывал траекторию, Брежнев бросил тормоз и начал разгоняться. Пока я пытался прикинуть необходимость такого кунштюка, ноги сами понесли меня следом. В душе поднял голову червяк сомнения, утверждая, что теперь-то все не просто так. Мгновением спустя до меня дошло.

Да чтоб тебя Виктория Петровна в кои-то веки отходила полотенцем и подала борщ холодным! Наш новоявленный раллист решил, что адреналина много не бывает, и явно решил перепрыгнуть с одной горки на другую. Трюкач недоделанный! А попробовать попрыгать сначала на мелких? Да что я говорю, он же сейчас угробится на радость империалистическому будущему!

Багги как-то лениво подпрыгнула и закинув вверх зад, скрылась за пригорком. Черт и телекинезом-то не поможешь... Услышав глухой удар и заверещавший во всю дизель, я, поскальзываясь на взрыхленной почве, рванул следом.

Видимо от испуга я побил пару-тройку мировых рекордов в беге по пересеченной местности и успел первым к месту приземления. Багги, выломав передний мост, зарылась каркасом безопасности в землю и, лениво покачавшись вперед-назад, начала медленно заваливаться на крышу. Я бросил взгляд на Леонида Ильича: голова в шлеме прижата к груди, руки-ноги болтаются как придется... Все понятно, без сознания. Как там было написано в умных книжках про телохранителей? Познание тут же откликнулось: Ежели непосредственная опасность для охраняемого отсутствует, обеспечьте прежде всего свою собственную. А ведь верно, стоит подуть шальной ветерок, как эта железяка ляжет точь-в-точь на меня.

Пока машина была скрыта от народа, я аккуратно притормозил ее падение. Тут земля мягкая, разрыхленная, будет пухом... Тьфу, не о том я сейчас! Все, лежит на крыше и меня давить не собирается! Изогнувшись, я попытался протиснуться мимо руля. Металлическое чудовище категорически было против этого и зацепилось какой-то хреновиной за мой пиджак. Не долго думая, я рванулся изо всех сил, заставив затрещать материю. Правда, немного перестарался и стукнулся головой об очередную железку. Но ничего, голов и пиджаков много, а Брежнев один. Так, теперь чуть упереться спиной в до сих пор безвольное тело и чуть освободив застежки, расстегнуть их. Да пусть славится во веки веков Александр Яковлевич, который разорил неизвестных мне авиаторов на нормальную упряжь! Ну и мне за шлем, конечно же... Ведь как чувствовал и сделал буквально за пару дней, использовав свой в качестве донора.