Удовольствие гарантировано (ЛП) - Блэйкли Лорен - Страница 9

— Ты очень мил со своими фруктовыми эвфемизмами. Как я уже сказала, тебя хватит на неделю. Подожди. Нет. Я слишком великодушна. Лучше сделать это за один день.

— Хотя я и ценю твою безошибочную веру в меня, в этом нет необходимости. У меня есть надежный план.

— Расскажи же.

— Это просто, — говорю я, когда солнце опускается на небе. — Я работаю над необходимыми навыками.

— И что это?

Я изображаю, как надеваю темные очки.

— Я буду смотреть на нее только через профессиональные линзы. Точно так же я смотрю на Джонатана или на Сэм. Вот и все, что нужно сделать.

— Ну, это должно быть проще простого. Подожди, нет. Проще простого. Вообще-то, пусть это будет пикник.

Фокус действительно в зрении. Речь идет о том, как вы видите вещи и тем как вы справляетесь с поставленной задачей.

Фокус — это буквально все.

***

Это фокус, который помог мне закончить колледж на отлично. Именно благодаря фокусу я прошел ветеринарную школу лучше всех. Именно сосредоточенность принесла мне мою первую работу, и именно она привела меня туда, где я сейчас — уважаемый, успешный и с клиентами, которые высоко ценят то, как я отношусь к их четвероногим членам семьи.

Сегодня я должен быть лучшим в сопротивлении неотразимой женщине.

Придя на работу, я здороваюсь с Джонатаном и Сэм, вздыхая с облегчением оттого, что Слоун еще не пришла.

Джонатан и Сэм бросают на меня нетерпеливые взгляды.

— Ну и? Готовить ли мне особенные клубничные кексы с кусочками глазури в середине, чтобы отпраздновать? — спрашивает Сэм с обнадеживающей улыбкой. — Я испекла их для своей мамы вчера вечером, и ей они понравились, а ты же знаешь, как разборчива эта женщина.

— Она самая придирчивая, — добавляет Джонатан, затем смотрит на меня, поднимая большой палец вверх, затем вниз, выжидая.

Они не испытывают неприязни к Дугу, но на самом деле это мои ребята. Я взял их в команду, обучил и тесно сотрудничал с ними, чтобы улучшить работу клиники. У нас есть собственный ритм дня, легкость.

Я вздыхаю.

— Этого еще не случилось, — говорю я, а затем быстро объясняю, что произошло.

— Значит ли это, что Дуг будет появляться здесь чаще?

Сэм выглядит более взволнованной, чем я ожидал, возможно, она тоже нервничает.

— У него было всего два дня в неделю.

— Возможно, он будет приходить сюда чуть чаще. Разве это проблема?

Сэм сглатывает, быстро качая головой. Слишком быстро.

— Нет. Все будет хорошо.

Я пристально смотрю на нее.

— Я тебе не верю.

Она оглядывается, чтобы убедиться, что его здесь нет.

— Да так оно и есть… ну, я начала, когда он начал сокращать расходы. Я его почти не вижу, а когда вижу, то словно натыкаюсь на директора школы. Он намного старше и серьезнее. Я не знаю, как с ним разговаривать.

Смеясь, я прислоняюсь к стене рядом с ее столом.

— Просто говори с ним, как ты разговариваешь с клиентами. Ты отлично ладишь с клиентами.

— Потому что они не мой босс!

Я постукиваю себя по груди.

— Привет! Я тоже твой босс. Ты прекрасно со мной разговариваешь.

— Потому что ты нас нанял, — вставляет Джонатан. — И несмотря на твой странный музыкальный вкус, ты в основном классный парень.

— Ну и дела, спасибо. Кроме того, старые стандарты не являются странными.

— Они какие-то странные. Но ты знаешь, что я имею в виду, — добавляет он, небрежно пожимая плечами. — С тобой легко разговаривать.

— Кроме того, ты говоришь «да» таким вещам, как пицца по пятницам, и даешь нам билеты в кино, — добавляет Сэм.

Я дую на пальцы.

— Я в общем-то удивительный.

Затем я перехожу на более серьезный тон.

— Все будет в порядке. Я все еще буду здесь, мы продолжим работать над нашими планами, и вы все еще можете попросить у меня подарочные сертификаты на фильмы, и потому что я такой слабак, я, вероятно, продолжу говорить «да».

Сэм расплывается в широкой сияющей улыбке.

— Круто. Могу ли я также получить подарочную карту в эту новую кофейню? Потому что у них есть потрясающие сиропы.

— Ты такой хипстер, — говорю я, качая головой.

— Кроме того, Слоун двадцать девять лет, так что она почти твоего возраста. Я уверен, что вы можете обсудить с ней свою скандинавскую музыку.

Я содрогаюсь при мысли о таких мелодиях.

Сэм сжимает кулак.

— Да! Женская сила!

— Слушай, суть в следующем: мы хотим, чтобы когда-нибудь ты взял клинику под свой контроль, — говорит Джонатан.

— И мы будем продолжать работать над этим, — говорю я.

— А когда ты будешь за все отвечать, сможешь ли ты оплатить мне обучение в ветеринарной школе? Хорошо, пожалуйста?

Джонатан быстро вздыхает, как будто он нервничает, спросив об этом.

Ну это не проблема. Именно то, что мой отец сделал бы. Я хлопаю его по плечу.

— Если ты останешься, то да, я сделаю это.

Его глаза обращаются к лунным пирогам.

— Черт. Ты что, серьезно?

— Конечно. У тебя это чертовски хорошо получается. Я знаю, что ты учишься в ветеринарной школе. Это огромное начинание, но невероятно полезное, и я верю, что ты будешь отличным ветеринаром.

— И ты за это заплатишь? Черт возьми, я просто ляпнул, просто на всякий случай, но не думал, что ты согласишься.

Я изображаю словно ловлю мяч.

— Считай, что я захватил.

Я поворачиваюсь к Сэм.

— Кто там у нас на сегодня?

Сэм протягивает мне карту, посмеиваясь себе под нос.

— Дженис Кларк беспокоится, что ее собака Руби… ну, в общем… у нее есть эта игрушечная обезьянка…

Сэм шепчет остальное.

Я киваю.

— А, понял.

Мы с Джонатаном направляемся в смотровую, где Дженис заламывает морщинистые руки и поджимает губы.

— Привет, Дженис. Как наши сладкие рубиновые пирожные сегодня? — спрашиваю я, наклоняясь, чтобы погладить волнистую таксу.

— О, с ней все в порядке, доктор Гудман. С ней все в порядке. За исключением одной небольшой вещи.

— Что с Руби?

Щеки женщины становятся розовыми, как сахарная вата.

— Она любит… ну, в общем, любит…

Дженис опускает голову, делает глубокий вдох.

Я поглаживаю спину Руби.

— У нее особые чувства к этой обезьяне? И это все?

Дженис резко поднимает взгляд.

— Да! Вот именно!

Я улыбаюсь.

— Значит, у вас есть собака, которая чрезмерно ласкова с мягкой игрушкой.

— Да, — говорит Дженис, съеживаясь. — Но, доктор, она не останавливается. Она просто продолжает это делать. Она стаскивает обезьянку с полки, кладет ее на кровать и просто… ну, Вы понимаете… на несколько минут. Она обожает свои штучки. Она спит, играет с ней, даже смотрит на стиральную машину, когда она стирается там.

— Похоже, Руби очень любит свои игрушки.

— Но почему она так ведет себя с обезьяной? Она же девочка. Я не понимаю. Она что, совсем запуталась в своей ориентации?

— Так не бывает, Дженис. Собаки довольно двоичны в своем спаривании.

— И ее ведь кастрировали!

— Она выглядит напряженной или встревоженной? — спрашиваю я, и мы вкратце обсуждаем и исключаем другие возможные мотивы.

— Тогда почему она это делает? — спрашивает Дженис.

— По той же причине, что и люди.

— Вы имеете в виду?.. — Ее рука взлетает к груди, и она шепчет: — Я не трахаю обезьяну.

— Я тоже, — говорит Джонатан одними губами, и я бросаю на него косой взгляд.

— Ваша собака мастурбирует, — говорю я Дженис. — Поскольку с ней все в порядке, она, скорее всего, делает это, потому что чувствует себя хорошо.

Чувство стыда скользит по ее лицу.

— Моя собака — извращенка?

Я смеюсь, качая головой.

— Нет. Она нормальная. Это стопроцентно нормальное поведение. Как кастрированные, так и нормальные собаки делают это, и это не ограничивается кабелями. Сучки тоже это делают, и многие собаки также проявляют ухаживающее поведение по отношению к чучелам животных, или независимо от того, что является объектом привязанности.