Девятнадцать сорок восемь том III (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 50

После разговора с родителями, так как отец тоже захотел узнать о моем состоянии, я решил убрать телефон и включить телевизор. Однако не успел его даже заблокировать, как мобильник снова зазвонил, и на экране высветилось имя — «Алиса».

Я ответил на звонок и услышал голос своей подруги детства. Печальный и угрюмый… хотя скорее даже убитый горем. Это чувствовалось в каждом её слове. Некогда вечно веселая и жизнерадостная девушка, казалось бы, перестала улыбаться. На самом деле, я уже не мог вспомнить, когда в последний раз видел искреннюю улыбку Алисы.

— Привет, Фирс. Как у тебя дела? — Проговорила девушка.

— Привет. Да так. Пойдет. А ты как? Голос опять грустный.

Алиса тяжело вздохнула и помедлила несколько секунд.

— Ты сможешь завтра встретиться? Я хочу с тобой поговорить. Это важно.

— Честно говоря, я сейчас лежу в больнице и, как мне сказали, выписать меня смогут только через два дня. Мы сможем тогда встретиться? — Обратился я к подруге.

— Не знаю… — как-то очень странно произнесла она и мне стало не по себе.

— Так. Значит давай завтра. Я приложу все усилия, если надо будет сбегу отсюда, ты главное глупостей никаких не натвори, хорошо?

Не знаю почему я начал думать сразу о чем-то плохом, но предчувствие у меня было максимально скверное. Судя по голосу Алисы она была на грани. И позвонила мне не просто так.

— Договорились. — Немного теплее проговорила девушка, и я представил, как она слабо улыбнулась. Надеюсь, так и было.

На следующий день я сидел в кресле более точного аппарата для инициации и определения количества УМЕ и тупо, не моргая, смотрел на небольшой дисплей перед собой. На экране показывались цифры «19,48».

И единственные мысли которые в этот момент были в моей голове, — «Какого черта⁈»

Почему так? Почему столько? Почему меньше двадцати, а не хотя бы ровно двадцать или чуть больше⁈ Что за херня⁈

Доктор взял в руки мою карточку, куда вносятся показание и принялся листать.

— Итак! Результат очень интересный. Не целые числа у нас встречаются очень редко. Но в так-то я уже не удивлен. У вас всё…

— Ни как у людей? — Продолжил я.

— Ну, я бы сказал необычно и ново.

— Ага, а что вы собрались записывать? — Уточнил я и напрягся.

— Ну как же. Я так и собираюсь записать. Девятнадцать целых сорок восемь сотых.

— Погодите-погодите, не торопитесь. Но разве в личное дело записывают дробные числа? С кем я не общался, никогда такого не встречал. — Решил я слегка приукрасить, а если уж говорить откровенно, то соврать. Но соврать во благо… — Я же со многими магами общаюсь, да и с выпускниками совсем недавно разговаривал.

— Хм. Честно говоря, я тоже ни разу не встречал подобного — задумчиво проговорил доктор. — Но с другой стороны, для чего же тогда проводить более точную процедур? — Произнес это еле слышно, словно бы задавал вопрос сам себе.

— Ну как же? — Подался я вперед. — Во-первых, чтобы точно определить и понять, что первый прибор не врал. Просто для достоверности.

— Да не-е… показания данного аппарата всегда в приоритете, — отмахнулся врач.

— Так я знаю это — проговорил я это максимально уверенно, якобы действительно разбирался в этом. — Но числа-то принято округлять.

— Хм. Вообще согласен. Тогда запишем ровно девятнадцать.

— Стойте! — Буквально выкрикнул я и чуть ли не сорвался с кресла. — Двадцать же! По правильному будет двадцать?

— Это ещё почему? Ближе к девятнадцати.

— Так а правила-то кто отменял? — Сглотнул я. — Сорок восемь округляется до пяти десятых. А начиная от пяти и выше это всё идет вверх. То есть плюс единица. Ну в общем мой показатель составляет ровно двадцать УМЕ.

— Так, Фирс. Я конечно же понимаю для чего тебе нужна эта цифра. Но сдается мне что ты пытаешься просто одурачить меня. Хватит морочить голову! На мне вообще-то лежит огромная ответственность.

— Один УМЕ… всего один может решить всю мою жизнь. Прошу… войдите в положение. И к тому же, у меня ведь не девятнадцать УМЕ. У меня больше. Вы согласны?

— Больше… это слишком громко сказано — хохотнул Андрей Семенович. — Не знаю даже. Дайте посмотрю что ли… — он достал свой телефон и начал что-то вводить.

— Андрей Семенович. Это моё третье возвышение. Вы же понимаете насколько это для меня важно? Я рискнул… да многим я рискнул, включая собственную жизнь. А вы ведь и ничего не нарушите.

— Нарушаю…

— Андрей Семенович, вопрос жизни и смерти! Вы сами сказали мне, что считаете, что результат со временем ещё вырастет! Просто… просто у меня нет этого времени.

— Извини, Фирс. Я не могу. Всё-таки это девятн…

— Постойте! — Перебил я его. — Дайте ещё один шанс!

— Что? — Непонимающе уставился он на меня. — Какой ещё шанс?

— Позвольте мне ещё один раз пройти проверку, только на первом аппарате. Вы говорили, что он показал синюю полоску. А какую должен был показать?

— Зеленую. Это значит, что тест пройден с достаточной достоверностью.

— Дайте мне ещё раз пройти тест на предыдущем приборе. И если всё будет хорошо, если он покажет зеленую полоску, вот тот результат и оставим. Также можно сделать?

— Эм… сомневаюсь. Вообще не положено…

— Ну мне-то можно один раз войти в положение, как постоянному клиенту. — Нервно усмехнулся я, отчего у меня аж щека дернулась. — Я у вас как-никак почти два миллиона оставил.

— Ох, Фирс… подгонишь ты меня под статью… Ладно уж. Только ради тебя. — Улыбнулся доктор и отправился на выход. — Пойдем.

После проведения процедуры, на протяжении нескольких минут Андрей Семенович непрерывно смеялся.

— Ах-ха-ха. Ну молодец, что сказать. — Сквозь смех, проговорил доктор. — Не знаю как тебе это удалось. Но за твоё усердие, так уж и быть. Поставим тебе отметку в двадцать УМЕ.

Да, мне видимо в кое-то веки повезло… и прибор инициации показал у меня ровно двадцать УМЕ. Хотя я был уверен, что особо-то ничего не изменилось. Разве что я просто успел за это время отдохнуть и возможно набраться сил. И точно так же я был уверен,что если бы прямо сейчас снова прошел проверку на другом, более точном аппарате, тот снова бы показал не целое значение. Но оно мне конечно же не нужно.

Я с облегчением выдохнул и улыбнулся. С души словно бы камень свалился.

— Спасибо вам за понимание! — Искренне проговорил я.

— Пожалуйста! — Снова хохотнул врач.

— Только у меня к вам будет ещё одна просьба. — Мне было уже неудобно обращаться к нему, но другого выбора у меня не было. Ведь я пообещал.

— Ну-ка… — заинтересованно посмотрел он на меня.

— Мне нужно выписаться из больницы прямо сейчас…

Фирс глубоко вдохнул и выдохнул.

Сегодня голубое небо было другим.

Ветер, что гулял по парку, был достаточно сильным, и шелест от деревьев перекрывал шум волн, что бились о бетон набережной. Облака на голубом ясном небе были перистые, но ни одной тучки на горизонте не было.

Парень в ожидании подруги подошел к чугунным перилам и облокотился на них. Взгляд его зацепился за пару уток, что сиротливо качались в волнах, периодически вскидывая крылья на особо крупной волне.

— И как их не укачивает? — произнес он с задумчивым видом, а потом нахмурившись, спросил сам себя: — Интересно, а уток тошнит? Они вообще умеют… блевать?

Усмехнувшись своей мысли, он оглянулся и заметил Алису в легком голубом платье. Она улыбнулась и махнула ему рукой. Фирс поправил сумку на плече и тоже ей махнул.

— Привет, давно ждешь?

— Нет, только подошел, — улыбнулся он, разглядывая старую подругу, что как всегда выглядела великолепно.

— Ты сегодня с сумкой. Опять с кофем возишься?

— Ну, договоры никто не отменял, — грустно улыбнулся парень. — Я все еще обязан поставлять зерна в несколько кофеен. Хотя Ореховы много отжали, в нашем городе еще есть те, кто следит за качеством.

— Понятно, — поджала губы Алиса. — Как дела в кофейне?

— Как?.. Никак. Я ее продал, — ответил Фирс.