Девятнадцать сорок восемь том III (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 14

— Повара?

— Да. На крайний случай — прислуга.

Фирс протянул ему второй сендвич и вздохнул, откусив свой. Вешкин осмотрел два куска хлеба, между которыми была зажата начинка и так же откусил. Секунд тридцать он медленно жевал, удивленно поглядывая на угощение.

— Знаешь, в этом что-то есть, — произнес он.

— Это просто курица с сыром и салатом, — ответил брат с набитым ртом. — Ну, еще соус.

— Я не про это, — покачал головой Вешкин. — Я про то, что таким куском можно снять голод, но ты не объешься и сможешь спокойно работать.

— Это да, — кивнул Неогранный. — Правда, долго таким питаться нельзя.

— В смысле?

— Желудок посадишь. Болеть будет.

— А-а-а-а… — кивнул Кирилл. — Но есть еще кое-что.

— Что?

Вешкин умолк, несколько секунд подбирая слова.

— Знаешь, хлеб нарезан неровно. Курица не везде, а салат вываливается, — произнес он и, заметив, как на него посмотрел брат, добавил: — Он не идеален и в этом его прелесть.

— Это ты к чему?

— То, что он не идеален, говорит о том, что тот, кто его делал — не повар. Он не пытался сделать так, чтобы хлеб с курицей стал шедевром. Он не профессионал. Он не получает за это деньги, а значит, он это делал, потому что хотел или считал это правильным. Тот, кто делал этот бутерброд, хотел сделать вкусно. Тебе. Значит, он тебя любит.

— Ну, да. Это же мама, — хмыкнул Фирс.

— Ну, да… — кивнул Вешкин. — Мама…

Фирс, жующий сэндвич, нахмурился и внимательно посмотрел на своего сводного брата. Потом на свой сэндвич, прожевал и спросил:

— Твоя мать не умеет готовить или просто не хочет?

— Кто ей даст готовить? — хохотнул Кирилл. — Хотя… Нет, если захочет, то думаю, сможет… что-нибудь приготовить. Но это неточно.

— Понятно… Слушай, а ты что тут делал?

— Налог сдавал, — пожал плечами брат. — Тебя увидел. Думал, ты тоже одаренный.

— Я тоже, — кивнул Фирс. — Но совсем чуть-чуть. Десять УМЕ.

— Действительно… чуть-чуть, — вскинул брови Вешкин.

— А у тебя?

— Двадцать один, — спокойно ответил он.

Фирс хмуро взглянул на него и спросил:

— А почему в академию магии не пошел?

— А зачем? — спокойно спросил Кирилл.

— Ну, как… чтобы магом быть.

— Зачем? Для чего мне это?

Фирс открыл было рот, но тут же его закрыл. Немного подумав, он спросил:

— Разве маг в роду — это не статус?

— Статус, но у нас есть слабенький маг. Мой троюродный дядя. Если что-то серьезное требуется — тогда вызываем Захарченко. Смысла учиться на мага у меня нет.

Фирс хмыкнул и снова откусил свой сэндвич.

— Действительно вкусно, — задумчиво улыбнулся Вешкин, рассматривая парковку и машины, что ездили за ней. — Слушай, а что ты в детстве делал?

— В смысле что? — хмыкнул брат. — Ну, играл, бегал. Учился в школе. Еще с отцом на работу ездил.

— На работу?

— Он у Орловых водителем работает, — начал рассказывать Фирс. — Я когда мелкий еще был, в классе первом или втором начал к нему на работу ездить по выходным. Мать тогда подрабатывала, и мне одному дома было скучно. Вот с ним ездил.

— И… что ты там делал?

— Ну, по выходным обычно в гараже сидели. Поездок мало, поэтому обычно меняли расходники у рабочих машин. Ну, и мелкий ремонт, если его можно было сделать своими силами.

— Так, а ты там играл?

— Ну, для меня это была как игра. Отец гайки крутил, я ему ключи подавал. Кое-где у меня рука пролазила, а у него нет. Я ключ накидывал, а он тянул. Как-то так…

— А так, чтобы с другими детьми, не играл?

— Играл, почему же. Во дворе с пацанами мяч гоняли, в войнушки играли… Но если папа брал с собой, я всегда с ним ездил. Ну, и с Алисой тоже потом играли. Я по-моему в классе пятом был или шестом.

— Какой Алисой?

— Орловой. Помнишь историю с покушением на императора?

— Ну.

— Ну вот. Орловы под следствием были и от них все отвернулись, от греха подальше. У нее день рождения был, а на него никто не пришел. Вот ее отец и попросил работников, чтобы привели своих детей, чтобы она одна не была на своем празднике.

Вешкин хмыкнул.

— Там с ней и познакомился. Ну, и вроде как сдружились. До сих пор дружим, — задумчиво произнес Фирс, так же глядя на дорогу, по которой туда и сюда мотались автомобили. — Иногда встречаемся, гуляем. Она мне свои проблемы изливает.

— А ты ей?

— Я чаще слушаю, — качнул головой Неогранный. — А ты? С кем играл в детстве?

Вешкин горько усмехнулся и тяжело вздохнул. Секунд десять он молчал, затем откусил сэндвич и прожевав произнес:

— Да как бы тебе сказать… Учить меня начали, по-моему, лет с четырех. К пяти я читал и писал. А потом… потом частные учителя, учеба, учеба, снова учеба и редкие выходы в свет.

— Погоди, но друзья у тебя были?

— Леонид. Наш садовник. Забавный был мужичок. С чекушкой постоянно ходил. Когда на меня сильно наваливалось, я в сад выходил и забирался в кусты. Он меня пару раз видел. Я не помню, то ли мне за логарифмы, то ли за интегралы по рукам линейкой съездили. А мне обидно стало жуть. Я уже тогда волком выть готов был. Ну, он мне чекушку там в кустах цветущих и протянул.

Тут Вешкин по-доброму улыбнулся.

— Помню, он мне еще тогда сказал: «Держись, мелкий. Они умрут, ты сам решать будешь как жить». Я к нему ходил в кусты эти, года два, пока не спалили меня с перегаром…

— Его уволили?

— Ага. Мне по шее надавали, загрузили так, что в туалет некогда сходить было, а потом… потом в четырнадцать меня в лицей отправили. Типа не социализированный я, нужен коллектив, — с усмешкой произнес Кирилл. — Там-то я с привязи и сорвался.

— В смысле?

— Ну, пару раз сбегал. Один раз даже до Казахстана добрался.

— Зачем?

— Сам не знаю. Протестовал. Сбежать пытался. Мы там, кстати, с Соколовым были. Он тоже рванул со мной, но он просто натура такая. Взбредет что-то в голову — делает. Прямой как палка.

— И что ты там делал?

— Пил, курил, употреблял наркотики, трахался… При наличии денег — найти это не сложно. Сложнее сделать так, чтобы тебя сразу не нашли.

— Вас нашли?

— Конечно. Нам хватило мозгов пользоваться банковскими карточками, когда кончилась наличка, — усмехнулся Вешкин.

— И что потом? Скандал? Не выпороли хоть? — спросил Фирс и закинул последний кусочек сэндвича в рот.

— И скандал, и порка, — кивнул Кирилл. — Правда… Я не знаю, почему это произошло тогда… Я в общем не стал терпеть отца и его побоев.

— Сбежал?

— Нет. Начал драться… Как там у простолюдинов говорят? В отмах пошел?

Фирс задумчиво посмотрел на своего сводного брата.

— Ну и ляпнул тогда те слова садовника нашего. Подожду, пока вы все умрете и буду жить, как сам решу, — вздохнул Вешкин. — Отец отступил. Но с тех пор… мы с ним не общаемся. Только в деловом плане. Как… как сотрудники.

— Погоди, зачем было сбегать? Ну, учился дома. Но ведь все было… — непонимающе пробормотал Фирс.

— Было что? Еда? Одежда? Да, но ведь и у тебя была. Да, другая, но босым и голодным ты не ходил. Так?

— Ну, так.

— А мать я видел даст бог раз в месяц. Отца бывало и по полгода не видел. Только учителя и няньки. Меня никто не обнимал. Никто не теребил по голове со словами «Поедем со мной в гараж?». У меня даже игрушек не было. Я узнал, что такое телефон в лицее. Да и то, не дали бы, если бы я белой вороной не выглядел.

— Какое-то у тебя… странное детство было.

— Ебанутое детство было, — буркнул Кирилл. — Меня готовили как главу рода, юриспруденцию читали трижды в неделю профессора. Математику давили так, что меня воротит от одной мысли о ней. Этикет, история родов империи… Раз за разом. Раз за разом. Снова и снова, до идеала.

Тут Вешкин тяжело вздохнул и произнес:

— Отец считал, что так надо. Мать ему не возражала и была занята своими делами. А я… А мне вообще хоть кто-то спросил — оно мне надо?

— Ты будущий глава рода…

— Не сутулься — ты будущий глава рода. Ну, кто так интеграл выводит? Ты ведь будущий глава рода! Веди себя прилично — ты будущий глава рода! Прекрати лыбиться как идиот! Ты будущий глава рода! Не смотри на грудь! Ты будущий глава рода! — начал пародировать разные голоса Вешкин. — И так раз за разом. Раз за разом… Каждый божий день… А я?