Тебе больно? (ЛП) - Карлтон Х.Д. - Страница 35

Как я смогу дышать, если весь кислород будет поступать к нему?

— Я знаю, что ты делаешь, — рычит он. Жар, исходящий от его тела, угрожает сжечь меня заживо, очертания моего тела навсегда останутся обугленными на каменной стене позади меня.

— Я не лгу тебе, — шепчу я, хныча, когда он крепче сжимает мое горло. Его глаза расширяются, когда беспомощный звук достигает его ушей.

Энцо ненавидит меня. Но он также хочет меня. И я не намерена позволять ему останавливаться, когда это единственное, что помогает мне выжить.

Медленно, я поднимаю ногу вверх по его бедру, приглашая его глубже забраться между моих бедер. Низкий рык раздается в его груди, и он прижимает твердую длину своего члена к моей киске, вызывая еще один крик из моего сжатого горла. Дрожь пробегает по моему телу от приятных ощущений, и мне не требуется много усилий, чтобы выгнуться навстречу его длине, добиваясь от него того, чего я не должна.

— Нет, ты не такая, — соглашается он, прежде чем наклониться ближе, его губы шепчут по моей челюсти. — Знаешь, чего еще ты не делаешь?

— Хм? — я отвлеклась на то, как он начал вращать бедрами, издавая задыхающийся стон. В ложбинке моего живота образуется узел, затягивающийся каждый раз, когда его член скользит по моему клитору.

— Ты не умоляешь, bella ladra — прекрасная воровка, — бормочет он.

Затем он отстраняется всего на дюйм, достаточно, чтобы я потеряла сладкое давление, которое он создавал между моими бедрами. Вместо этого между нами возникает холодок.

Я чувствую, как он отдаляется, а я прижимаюсь к нему сильнее, отчаянно нуждаясь. Любая связная мысль давно покинула мой мозг, полный решимости выбраться из рушащейся гробницы бессмысленности. Разуму и логике там не место. Не тогда, когда все, о чем он думает, это как убедить его заставить меня кончить.

Мы с Энцо стоим в эпицентре урагана, идеального шторма похоти и ненависти.

— Пожалуйста, — шепчу я, не заботясь о том, насколько жалкой я стала. Я превратилась в бездумную и однообразную жертву от одного лишь толчка его бедер.

Он издает недовольный звук в глубине своего горла.

— Разве я не говорил, что не буду трахать тебя, даже когда ты умоляешь меня об этом? Скажи мне, почему ты думаешь, что сейчас буду?

Его голос такой холодный. Такой, такой чертовски холодный.

Я качаю головой, чувствуя, как тяжесть отрицания пропитывает мои кости. Не только отрицания, но и стыда. Я не хотела умолять его. Не хотела. Но слово выскользнуло так же легко, как и мое самосохранение.

— Это потому, что твои мольбы недостаточно хороши, Сойер. Ты недостаточно хороша.

Слезы наворачиваются на глаза прежде, чем я успеваю их остановить.

— Знаешь, почему еще? — прошипел он сквозь стиснутые зубы, в его глазах зажегся гнев. — Потому что я тебя чертовски ненавижу, — выплевывает он, тряся меня, чтобы подчеркнуть свои слова. Я царапаю когтями его руку, разрывая кожу и оставляя кровавые следы, но укус его не пугает.

Я тоже его ненавижу. Боже, как я его ненавижу. Я ненавижу все, чем он является. Его гребаное высокомерие. Его святошу. Все. Все, блять, все в нем.

Мне так хочется выкрикнуть эти слова ему в лицо, но я едва могу сделать вдох, не говоря уже о том, чтобы произнести хоть один слог своего гнева. Прежде чем я успеваю что-либо сделать, сверху раздается протяжный тягучий звук.

Красочные слова, застывшие на кончике моего языка, рассеиваются как дым, а пылающий огонь в глазах Энцо быстро превращается в ледышки.

Мы оба поднимаем головы, парализованные звуком цепей, волочащихся по потолку.

Медленно Энцо отпускает меня и отходит в сторону, следя глазами за шагами.

— Эй? — окликает он, сдерживая громкость голоса, предположительно, чтобы Сильвестр не услышал.

Шаги не стихают, и только когда у меня начинает болеть грудь, я замечаю, как сильно бьется мое сердце.

Энцо опускает подбородок и пристально смотрит на меня, спрашивая низким голосом:

— Perché — Почему, Сойер? Скажи мне, почему?

Я моргаю, ошеломленная тем, что даже сейчас он спрашивает, почему я ищу свет.

— Ты спрашиваешь, потому что думаешь, что я в сговоре с призраками? Потому что, если быть до конца честной, мне сейчас совершенно не хочется туда лезть.

— Сойер.

— О Боже, потому что я подумала, что там может быть дополнительное радио, — шепчу я, сытая по горло его вторжением в каждый аспект моей личной жизни. Достаточно плохо, что я вынуждена делить с ним эту чертову комнату, но то, что он пытается залезть мне в голову, это уже слишком.

Сверху раздается небольшой стук, заставляющий меня подпрыгнуть и поднять взгляд. После минутного молчания звук волочения продолжается.

Если не считать заключенного над нами, вокруг царит жуткая тишина. Нервно оглядываясь по сторонам, я отмечаю, как темно в этом коридоре, нет ни одного источника, через который пробивался бы солнечный свет раннего утра.

Просто темный коридор с заключенным духом, вышагивающим над нами.

— Эй? — снова зовет Энцо, на этот раз чуть громче. И на этот раз шаги прекращаются.

Задерживаю дыхание, и наступает зловещая тишина. Такая тишина, что у меня звенит в ушах, а вокруг царит непроницаемый холод. Даже Сильвестр не шумит внизу. Впервые кажется, что мы совершенно одни на этом острове, не считая душ, которые его преследуют.

Я не совсем уверена, что мне это нравится.

Сердце колотится, я пытаюсь заставить свои плечи снова опуститься, ведь дух уже ушел. Пока что-то громко не ударяется о потолок, отчего из моего горла вырывается испуганный вскрик.

Энцо стоит твердо и молча, когда еще один громкий удар прокатывается по дереву. Я, с другой стороны, чуть не обделалась. Кажется, что мои ребра трещат от того, как сильно бьется о них сердце.

Звучит так, будто кто-то топает или бьет кулаком в пол над нами. Настолько сильно, что я чувствую, как дрожит земля под ногами.

— Энцо, — вздыхаю я, моя грудь напряжена, а в крови смешивается опасный коктейль из ужаса и адреналина.

— Давай выйдем, — тихо говорит он, но конец его фразы обрывается еще одним гулким ударом.

Возникает последняя пауза, а затем две конечности в быстрой последовательности бьют в потолок, становясь все громче и неистовее.

Паника становится слишком острой, я кричу и бросаюсь к винтовым ступеням, ничего не видя в своем отчаянном стремлении убежать. Я теряю опору и падаю вперед. Еще один крик вырывается из моего горла, когда я падаю вниз лицом вперед.

Вдруг мгновение спустя рука Энцо хватает меня за руку и подтаскивает вверх, прежде чем мой нос успевает коснуться металлической лестницы.

— Ебаный ад, Сойер, — рычит он, почти таща меня за собой вниз и к выходу из маяка.

Вспышка солнечного света поражает и ослепляет, когда он почти тащит меня вниз по ступенькам и на пляж. Я закрываю лицо руками, приходя в себя после последних двадцати секунд, которые наверняка отняли у меня двадцать лет жизни.

— Что происходит? — кричит Сильвестр с небольшого расстояния от берега, но мои нервы слишком расшатаны, и я почти не слышу его.

— Что-то стучало в потолок, — отвечает Энцо, его тон жесткий, когда Сильвестр приближается, с трудом удерживаясь от того, чтобы его колышек не утонул в песке.

Колени слабеют, я приседаю и низко опускаю голову, глубоко вдыхая и пытаясь взять под контроль свое колотящееся сердце.

— У меня... сердечный приступ, — задыхаюсь я.

— У тебя нет сердечного приступа, — сухо отвечает Энцо.

— Умираю, — хриплю я. — Нужна водная полиция. Звони 911.

Меня встречает тишина, но я все равно вряд ли смогла бы услышать их за стуком в ушах.

Потом:

— Она только что сказала «водная полиция»?

— Не обращай на нее внимания, — ворчит Энцо. — 911 — это даже не тот номер, по которому нужно звонить.

— Ну, она ударилась головой или что-то в этом роде?

Энцо вздыхает.

— Хотел бы я сказать «да». Но это только Сойер.