БЕСсильный чемпион. Том 4 - Володин Григорий Григорьевич - Страница 8

– Не было такого, – качаю головой и делаю маленький шажок к ней. – Командир, вы что-то путаете.

Мы близко, глаза ее темнеют, чуть ли не наливаются кровью. Фарфоровое лицо напрягается.

– Или придумываю. Это ты хотел сказать?

– Ни в коем случае, – пристально изучаю ее рассерженные черты. – Я хотел сказать то, что сказал. Я еще ни разу не дерзил вам.

Чуть наклоняюсь, и она инстинктивно сглатывает.

– Надеюсь, и не придется, – сбавляю тон до почти шепота.

Натянутая кожа на ее скулах разглаживается. Но глаза по-прежнему темные, как угли, которые вот-вот вспыхнут.

– Я. Тебе. Не. Верю, – она скрещивает руки на груди. – Так поступим. Проведешь спарринг со своим командиром.

– Со мной? – подает голос Скоморох. Кажется, я слышу страх.

– Естественно, – кивает Аяно. – Достойно выступишь, и дам разрешение на Джавру.

Чувствую, как от радости чешутся костяшки. С трудом сдерживаю ухмылку, а то подполковник, заподозрив неладное, еще и отберет конфету.

– Господин майор, – направляюсь я к своему отнюдь не радостному руководителю. – Прошу показать арену. Мы же не будем откладывать в долгий ящик нашу тренировку?

Вместо ответа Скоморох сигает обратно в недра стены.

– Куда это он? – удивляется Аяно.

Пожимаю плечами.

– За спортивками, поди.

Глава 4. Египетская казнь

Бах! Звуки взрыва доносятся даже сквозь стены спортивного комплекса.

– Какого ёкая…то есть черта! – переобувается Аяно с японского эмоционального высказывания на русский аналог. – Вы оставили Бессмертного под самым забором что ли?

– Нет, – Бастер в замешательстве. – Отвез его на пятнадцать километров.

– Ох, тупой Бессмертный,– подполковник сжимает рукоять катаны до хруста. Пальцы не находят привычного шелкового темляка, и Аяно еще больше гневается. – Сказала же, чтоб не больше сотни килограмм «тротила»*! А он тонну точно в себя зашил!

*/ имеется в виду тротиловый эквивалент.

Японка переводит взгляд на желтый песок арены, обдумывая настоящую свою проблему. Зарвавшийся новобранец. Ладно, Бессмертный – тот просто неряшлив. Мальчишка же строит из себя не пойми кого. Еще и руки распускает – лапал ее перед Скоморохом. Больше всего же бесит его волчий бесстрашный взгляд. И что ему плевать на авторитеты. Дикий зверь. Как он посмел сжечь ее орден!

Многие из «зорь» пришли посмотреть на спарринг. Отряд собрался у песочной арены. Пока Скоморох и Артем переодеваются, спецназовцы решили подобрать последнему позывной.

– Сморкач, – глухо раздается из-под зеркального шлема Салада.

– Школоло, – подрыкивает Вендиго, почесывая когтями шишак на лохматом лбу. И когда успел набить?

– Тоже на спарринг с ним хотите? – криво усмехается Ясна. – Парень-то из бойких, сами ощутили.

Оба молчат, отведя взгляды. Аяно же застывает в прострации: когда и эти успели поцапаться с Артемом?

– Аднака, командяр, далга они, – раскрывает широченную пасть Али. – Разрешите за куряйцей сбигать. Прагалдалсь.

– Не разрешаю, – морщится Аяно. – Тебя никто не держит. Собрание окончено, на сегодня свободны. Иди ешь в столовую.

– В сталавай тока жаринай. Али сыруй хател.

– Тогда иди ешь в курятник.

Правда, Аяно не знала, где майор его найдет, но за Крокодила не волновалась. Мутант был прирученный. В отличие от Артема.

Но Али таки остается. Невиданное дело, чтобы у Крокодила любопытство пересилило зов желудка.

Наконец бойцы выходят из раздевалки.

– Скоморох, – подзывает Аяно своего верного ветерана.

По нему не видно, что майор переодевался – та же черная боевая экипировка. Та же древняя маска с прошивками.

– Артем наглеет, – подступив ближе, тихо говорит японка. – Проучи его хорошо. Не жалей. Совсем не жалей. Покажи ему суровые будни русского спецназа.

«И вовсе не за темляк! – отгоняет подполковник навязчивую мысль. – И не за то, что меня лапал, обдавал запахом своим свежим и стойким, краснеть заставил… Просто дисциплинарная работа».

Скоморох опускает голову, тело его застыло и напряжено. Странно, не похоже на майора. Только в Египте Аяно видела его таким. Когда их накрыло кумулятивной струей.

– Слушаюсь, командир.

Бойцы ступают на песок арены, с тихим жужжанием врубаются барьеры. Мальчишка в синей спортивной форме ухмыляется в сторону Аяно. Он расслаблен и не проявляет даже капли волнения.

Рефери машет рукой и оба поединщика встают в центр песочного квадрата. Аяно слышит короткое перечисление правил: бой до сдачи или пока один из участников не сможет продолжать, затем бойцы расходятся по противоположным углам. Рефери отступает за щит и оттуда командует:

– Бой!

Скоморох резко приседает, вцепляется руками в усыпанную песком землю. Вздох удивления разносится по «зорям».

– Ух ты! – удивляется Ясна. – Неужели он сейчас врубит Египетскую казнь?! – рыжая девушка оборачивается к японке. – Аяно, мальчика же пережует!

– Кусо! – подполковник кусает губу. – То есть дерьмо!

Она срывается к рефери. Кричит приостановить поединок, но звуки ее голоса тонут в громком скрипе. За барьером вспыхивают прозрачные нити света. У Аяно колет в висках – отдача сошедшего с ума течения энергии.

Вспышки молний. На арену обрушиваются белые, как соль, глыбы льда вперемешку с горящими кометами. Взвывает буря. Песок, да и сам воздух, вспыхивает оранжевым пламенем. Щиты натужно стонут под ударами всех первородных стихий.

Девушка замирает, пытаясь разглядеть в ревущем безумии Артема. Щиты сдерживают цепную реакцию. Теперь поздно снимать барьеры – иначе их всех накроет. Безумие циркулирующей над ареной области живы распространится на весь спорткомплекс.

Не зря именно Скоморох заместитель Аяно. Тогда в Каире он спас весь отряд. Разнес минометную батарею вместе с исполинской пирамидой. После Каира эту неконтролируемую технику и прозвали Египетской казнью.

– Командир, отойди от щитов! – подбегает Ясна, оттягивая японку за плечи обратно к отряду. – Уже поздно!

Бледная Аяно позволяет себя увести, не отрывая глаз от арены.

– Что же ты наделал, Ском, – шепчет она. – Он же еще ребенок.

Жива пропитывает весь мир. Сигналы через нее передаются быстрее скорости света. Таким и образом и обрел неуязвимость Бессмертный – через живу он имеет прямой доступ к, так называемому, Банку памяти Вселенной. Даже расщепленный на атомы, он может восстановить себя с нуля.

Скомороха же жива считает за своего. Купаясь в ее потоках, майор способен проходить сквозь материю. А еще смещать русла энергетических рек. Приводить в бешенство течение силы. Выжить в колоссальном катаклизме способен только неосязаемый Скоморох.

За щитами безумствует освобожденная энергия. Грохот и раскаты грома, рычащий рев и шипение магмы, звуки цунами и стон земных недр. Тысячи бурь в одном клочке пространства.

– Кадавр**, – выдыхает Салада. – Подходящий позывной.

**/ лат. Cadavre – «труп», «мертвое тело».

– Не торопись, – вдруг говорит Слепой кот, в его затемненных круглых очках пляшут отблески взрывов. – Я чувствую вектор движения. Он, как ледокол, режет все на своем пути. А сам путь направлен на Скомороха.

– Да ладно! – Ясна вытягивает шею. Несколько секунд молчит. А потом ахает. – Вижу! Прет как танк. Неужели так можно идти?!

Аяно, не стесняясь, прижимает ладони к горящим щекам. Сейчас она не жестокий убийца – просто пораженная девочка.

За щитами все вокруг рвется, а Артем шагает, как заговоренный. Не сгибаясь, спокойно. Взрывы камней и ледяные всходы то и дело его закрывают, чтобы через мгновение снова явить целым и невредимым.

Это обман зрения. Просто сон. Его должны были вырубить сошедшие с ума собственные «колодцы». Нельзя так быстро догадаться отрубить от внешнего потока свои каналы. Да и не каждый на это способен.

«И как такого переучить? – Аяно сглатывает. – Он сам сейчас Скомороха переучит. Скомороха, который самый сильный из нас. Скомороха, которого арабы прозвали человеком-армия».