Вторая жена (СИ) - "AlmaZa" - Страница 3

— М-да уж, — только и протянула я. То есть, если выбранный мною подарок не понравится какому-то там получателю, то на меня потом поступит жалоба с требованием уволить?! О нет, куда же я подамся? У меня работа мечты, и я не хочу терять её! Зная, что зря заранее нагнетаю, и всё вполне может обойтись, я не могла всё же перестать думать, что вот-вот сверху низойдёт повеление «гнать в шею мадмуазель Бланш по причине некомпетентности». И что дальше? Опуститься до музейного смотрителя? Довольствоваться только преподаванием? Но я хочу заниматься искусствоведением, иметь доступ к картинам, посещать галереи!

Вся в растрёпанных чувствах и страхах я вышла на улицу, и чуть не угодила под выезжавшую из-за угла машину. Она резко дала по газам, а я, отшатнувшись назад, прищурилась от слепящего летнего солнца. Водительское окно опустилось, и я увидела того, из-за кого здесь оказалась.

— Вас подвезти? — спросил Сафриви-младший. Или сколько их? Или как его лучше обозначить?

— Спасибо, но мне близко, — махнула я в сторону Лувра.

— Но вы же сюда только из-за моего дела приехали? Разрешите вернуть на место.

Он лучезарно улыбался, а я думала, насколько фальшива эта любезность? Ведь если я облажаюсь и не угожу, то на меня спустят собак. И всё же, разъезжать постоянно на такси дороговато, идти пешком — жарко, а ехать не больше двух минут удобно и быстро, общество не затянется.

— Хорошо, спасибо, — согласилась я и, обойдя машину, села на переднее пассажирское. Пристегнулась.

— Вас к Лувру?

— Да, — помолчав несколько секунд, я не удержалась и решилась: — Если подарок не понравится тому, кому он предназначается, я смогу как-то узнать об этом?

— Вам в самом деле будет это интересно? — вновь приподнялась его бровь, а за ней и другая. Как кошачий хвост выдаёт настроение хозяйки, так и эта часть его лица была удивительно подвижной, играя эмоциями над серьёзными глазами.

— Очень, особенно если от этого будет зависеть моё будущее, — прямо признала я. Мне часто делали замечание, что я слишком откровенная и не умею при себе оставить мысли. «Не всё надо говорить!» — убеждали меня, но я по-другому не умела, даже если пыталась. Всё равно срывалась и выговаривала то, что меня беспокоило.

— Ваше будущее?

— Извините, — вздохнула я, не в силах теперь развёрнуто объяснить, что узнала и откуда. Но он, к счастью, понял без дополнительных слов:

— Вы думаете, что если картина не понравится, то я разозлюсь на вас? — Я неловко пожала плечами, не решаясь посмотреть на него прямо. — Да бросьте, это никак на вас не отразится, — полпути уже было преодолено, — а вы могли бы мне заодно посоветовать, где лучше поужинать в Париже? Я был тут до этого года два назад.

Я смутилась:

— Боюсь, в ресторанах того уровня, который пришёлся бы вам по душе, я не бываю и посоветовать ничего не смогу.

Выдержав паузу, он вдруг спросил:

— А вы бы со мной не поужинали?

— Я? — настала моя очередь изумляться. Растопырившиеся глаза воззрились на него. — Нет, не думаю.

— Почему?

Потому что восточные мужчины никогда не воспринимают нас, европеек, всерьёз. Потому что всё, что вы думаете о нас — это оскорбительно по большей части. Он видит перед собой меня, голубоглазую натуральную блондинку, экзотику для него, и думает, что я поведусь на деньги или его обаяние, рождённое из них же? Нет, я презирала подобное отношение и всё, что могла сделать — отвечать взаимностью и не воспринимать их всерьёз.

— Я занята.

— Простите, я не увидел кольца и подумал…

— И без брака можно быть занятой.

— Да, разумеется.

Мы приехали, и я, поблагодарив его за подвоз, пошла обратно писать свои конспекты. И всё же перед глазами то и дело всплывало лицо мсье Сафриви, его подтянутая фигура, и даже роскошный свежий запах его туалетной воды, которым наполнился салон автомобиля, когда он вёз меня, не переставал щекотать нос и не покидал внутреннюю память. Сколько ему лет? Как его зовут? Вспомнив, что они вроде бы миллиардеры, я полезла в интернет. Там про очень богатых людей всегда можно что-то найти.

Мне выдало мужчину в возрасте — видимо его отца. Тучнеющего типа с равнодушно-борзым лицом. О личной жизни марокканских олигархов писать было не принято, но после долгих поисков я наткнулась на упоминание некоего сына этого богача — Набиля. Он ли это? Ни единой фотографии, а вот про их цементно-строительный бизнес и дружбу с королём Марокко — пожалуйста. Да, Лена, это точно не твой уровень. Куда девчонке из сибирской глубинки друзья королей? И так выше головы прыгнула, доучилась, добилась, живу в Париже, вращаюсь не в самых последних кругах: профессура, народ с регалиями, доктора и академики. Я правильно сделала, что отказалась от ужина. Нет, я не отрицала любовь в своей жизни, и, конечно, была достаточно романтичной для того, чтобы ждать своего принца, но чуточку рациональности тоже стоило иметь.

Примечание:

[1] Улица, на которой находится парижское отделение знаменитого аукциона

Глава III

Когда началась рабочая неделя, из головы быстро всё выветрилось. Вечная беготня с занятий в музей, оттуда на выставки, оттуда на конференции не давала отвлекаться на постороннее. Но вот, стоило добраться до квартиры, как зазвонил неизвестный номер.

— Алло? — подняла я механически на русском.

— Элен Бланш? — раздалось мужское сомневающееся и вопросительное.

— Да, это я, — перешла обратно на французский.

— Вы хотели узнать, понравится ли картина, которую вы посоветовали. Она понравилась.

Не сразу сообразив, о какой картине идёт речь, и кто это вообще мне звонит, я вдруг опомнилась и, шокированная, застыла на несколько мгновений с разинутым ртом.

— Откуда у вас мой номер?

— Я попросил мне его дать.

— Это конфиденциальная информация, они не имели права.

— Прошу меня простить, я очень настаивал. Вы огорчены?

— Я рада, что подарок понравился, — немного злясь, и в то же время обуреваемая странными эмоциями, польщённая и вспыхнувшая, признала я.

— Я буду на следующей неделе снова в Париже. Могу я отблагодарить вас ужином? Знаю, — не дал он мне возразить, — вы заняты, я помню. Но это просто… жест вежливости. Кроме того, я считаю непростительным, если вы не были в ресторанах, которые, как вы выразились, другого уровня.

— Это нормально и соответствует моим доходам.

— Я это сказал и не с претензией к вам, а к тому, кем вы заняты.

— А я не говорила, что я занята кем-то.

Возникла заминка. Может, зря я сказала это? Зря намекнула, что свободна?

— Тогда… как же?

— Я занята чем-то — работой.

Он засмеялся расслабленно:

— Вот оно что. Значит, проблем с ужином нет?

— Есть.

— Какая?

— Я даже не знаю, как вас зовут.

— О, простите! Конечно. Можете называть меня Набиль. — Надо же, интернет не наврал, чудеса. — Всё? Или нужно преодолеть ещё какие-то преграды?

Мне льстило его предложение. Я не могла поверить, что меня зовёт на ужин миллиардер! И в то же время, идти не хотелось. Во мне было много предрассудков, и главный из них — он мусульманин. А я — дочь православного священника. У нас не было никакого будущего, а если его очевидно нет, то никогда не стоит начинать подобное знакомство.

— Нет, извините, Набиль, я не смогу.

— Почему?

— У меня очень много работы.

— Элен, невозможно работать без выходных! Это вредно.

— Некоторые виды отдыха тоже бывают вредны.

— Давайте найдём ресторан вкусной и здоровой пищи? — пошутил он. Я улыбнулась его юмору, и в то же время напряглась от его настойчивости. Все эти красноречивые горячие мужчины, не то с юга, не то с востока, хотят затащить девушек в постель, и больше ничего. А я хочу одного-единственного: принца, рыцаря, кабинетного ботаника, не важно, и чтоб венчание, свадьба и первая брачная ночь, и только в ней в постель, не раньше.

— Позвоните мне где-то через пару лет, возможно, я передумаю.