Цена памяти (СИ) - "Feel_alive" - Страница 15

— И когда он планирует начать — ты тоже, полагаю, не в курсе? — борясь с раздражением, спрашивает Гермиона.

К её удивлению, лицо Малфоя даже не меняется. Он подозрительно спокоен.

— Нет. Но точно не в ближайшие пару дней, — он глубоко вздыхает. — Послушай, Грейнджер, меня не будет какое-то время. И лучше не связывайся со мной без крайней необходимости.

— Что? Но почему?

— Лорд устраивает специфическую вечеринку, — Малфой кривится.

— Что? — Гермиона не сдерживает очередного смешка, на секунду подумав, что Малфой просто шутит, но в то же мгновение ловит его тяжелый взгляд, который заставляет её вспомнить. Она судорожно вздыхает: — Ох, завтра годовщина.

— Возрождение Волдеморта — своеобразный день рождения ублюдка.

— И годовщина смерти Седрика, — тихо добавляет Гермиона.

— И начала войны.

— Что же он планирует? — спрашивает она.

Малфой качает головой в ответ.

— Грейнджер, не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы.

Воображение подкидывает разнообразные картинки, и Гермиона неуютно поводит плечами.

— Ты не скажешь?

— Нет, — неожиданно мягко говорит Малфой. — Я не могу сказать. Просто лучше не высовывайтесь как минимум завтра. Передай Ордену.

— Но… — хочет поспорить Гермиона, однако, наткнувшись на его взгляд, лишь обречённо кивает.

Ей в голову приходит мысль, что Малфой, на самом деле, пришёл не ради кентавров, а ради этого самого предупреждения.

Гермионе нужно узнать больше, ей необходимо лучше понять угрозу. Ей хочется встряхнуть Малфоя и заставить говорить, вынудить его выложить всё подчистую. В конце концов, он знает то, что могло бы позволить спасти, возможно, десятки людей.

Но Гермиона не может требовать от него рисковать своей жизнью, и если Малфой не даёт ей информацию — значит, он действительно не может сказать.

Это одно из правил их сотрудничества, и Гермиона не должна его нарушать.

========== 5. Пятая глава ==========

Гермиона собирает пазл, но только вместо отдельных деталей — эпизоды из прошлого, которые никак не желают занимать свои положения.

Когда складываешь пазл, удобнее всего сначала перевернуть все-все кусочки, чтобы дальше группировать их по цвету. Однако в голове Гермионы новые воспоминания вскрываются постепенно, и найти им подходящее место каждый раз трудно, хотя они и следуют в определённой хронологии.

В её сознании беспорядок, и Гермиона начинает привыкать к болезненному напряжению в висках и затылке.

Ей требуется время, поэтому она не торопится на очередную встречу с Малфоем, используя несколько дополнительных ночей, чтобы уложить всё в голове.

К тому же Хогвартс и занятия требуют её внимания.

Она решила доучиваться, искренне полагая, что это поможет ей вернуть душевное равновесие, утраченное после войны. Гермиона хотела помочь восстановить сам замок, а также атмосферу лучшей школы магии и волшебства для новых поколений студентов.

Но кроме того она хотела поставить точку для самой себя. Не столько в своём обучении, сколько в том пути, который прошла в Хогвартсе.

И вот она здесь.

Снова ходит на занятия, делает домашние задания и готовится к экзаменам; патрулирует школу, снимает баллы с нашкодивших младшекурсников и помогает профессорам.

Но это не дарует ей спокойствия, а все мысли заняты только прошлым и войной, которую она пыталась забыть. Гермиона отматывает, словно на старой киноплёнке, прежнюю жизнь. Ту жизнь, что оставила после себя слишком много боли и разрушений.

Но Гермиона намерена прочувствовать всё вновь.

Гермиона уже знает многое об Обливиэйте, но снова берёт книги в библиотеке, рассчитывая найти средство вспоминать быстрее. Однако она даже не думает о том, чтобы обратиться в Мунго.

Почему-то Гермионе кажется, что ей должен помочь именно Малфой, что так будет наиболее правильно.

Почему или для кого правильно, она не может ответить даже самой себе.

***

Гермиона полулежит, прерывисто дыша, и чувствует, как в спину под лопатками упирается что-то жёсткое. Перед глазами словно пелена, Гермиона видит лишь расплывчатый силуэт, нависший над ней.

Ей кажется, что она должна знать, где она и с кем, но снова не может вспомнить.

Фигура напротив склоняется к ней, и Гермиона вздрагивает, когда улавливает прикосновение к своей талии. Крепкая ладонь мягко скользит по коже, переходя к спине. Пальцы задевают край её футболки. Сердце Гермионы пропускает удар.

— Останови меня, — тихий шёпот обжигает ухо.

Гермиона судорожно втягивает воздух и замирает, прикрыв глаза. Что-то тёплое утыкается ей в ключицу, она растерянно моргает, и от знакомого аромата голова слегка начинает кружиться. Гермиона чувствует, что её пальцы сами по себе перебирают что-то мягкое, кажется, чьи-то волосы и аккуратно касаются чьей-то спины.

Ощущение тепла и твёрдости чужого тела так близко дурманит, и Гермиона знает, что не сможет найти силы, чтобы отстраниться.

Тёплое дыхание вновь касается её кожи, но теперь ниже, слова скользят по шее:

— Останови меня, Грейнджер.

Но она лишь захлёбывается воздухом и шепчет в ответ что-то неразборчивое…

***

Гермиона просыпается и чувствует, как её всю охватывает непонятное волнение.

Она резко садится на постели и судорожно вздыхает, прикладывая прохладные ладони к лицу, чтобы успокоиться. Сон, как и все прежние, такой настоящий, такой реальный, что у неё сводит в животе, и Гермиона нервно обдумывает возникшую в голове сцену.

Ей не надо видеть лица, чтобы узнать силуэт. Теперь её сны посвящены только одному человеку.

Только вот неужели и это не просто сон, а воспоминание?

***

Первым делом, зайдя в камеру, Гермиона накладывает Согревающие чары и только после осматривает Малфоя.

В этот раз он выглядит намного лучше.

Малфой сидит, расслабленно откинувшись на спинку стула, и обе руки спокойно покоятся перед ним, только лишь одним пальцем он редкими ударами отбивает нестройный ритм.

Гермиона пересекает камеру, не обращая внимания на то, как проход привычно закрывается за ней, садится на своё место, а после ставит на стол склянку с зельем. На лице Малфоя проскальзывает удивление.

— Мне разрешили принести тебе это, — она опускает взгляд на свою мантию и медленным движением разглаживает подол. — Животворящий эликсир.

Он тихо хмыкает и молчит несколько секунд перед тем, как протянуть руку. Гермиона наблюдает, как он без заминки выпивает зелье, и не замечает ни тени сомнения на его лице.

— Спасибо.

Гермиона взглядом провожает его руку, которая ставит склянку ровно на то же самое место, а после возвращается в прежнее положение, и палец снова ударяет по столешнице.

Вдруг Гермиона осознаёт, что ему очень легко это далось. Он ничего не заподозрил, не задал ни одного вопроса, даже не понюхал зелье, перед тем как выпить. Судя по его поведению, у Малфоя не возникло даже предположения, что она обманула его.

И, хотя Гермионе, конечно, незачем травить Драко Малфоя, сидящего в Азкабане, мысль о том, что он не сомневается в ней, кажется Гермионе странной.

Может ли Драко Малфой доверять ей?

Гермиона вспоминает о плане Снейпа, и вдруг ошарашенно смотрит на Малфоя будто бы новыми глазами. Он замечает её изменившийся взгляд и чуть приподнимает брови, но ничего не говорит.

Мерлин, она ведь и не подумала об этом раньше…

Но возможно ли, что и она сама начала ему доверять, как и задумывал Снейп? Могли ли отношения между ними действительно стать лучше, чем она до сих пор помнила?

Впервые за всё время Гермиона думает, что вообще-то Драко Малфой напротив знает её лучше, чем ей кажется. Более того, он знает о ней то, чего не помнит она сама.

Он говорил о важных событиях; говорил, что это будет непросто; говорил, что она должна вспомнить. И Гермиона соглашалась с ним, на самом деле не имея ни малейшего понятия, с чем столкнулась.

— Это похоже на игру, — вдруг нарушает тишину Малфой.