По следам обречённых душ (СИ) - "CathrineWynnight" - Страница 131

Калеса, не мешкая ни минуты, опустилась в него, затаила дыхание и перевела взгляд на мать. Через высокие окна, тянущие к самому полу, комната заполнялась светом. Свежий воздух позволял Калесе не воспламениться от интереса, который яростно пожирал её.

— В нашем роду всегда передавалась одна и та же способность, которой предки могли свободно распоряжаться. До нас, к сожалению, она так и не дошла. Цикл наследования прервался на Аррога́нии Амкапир, — Севитая недовольно цыкнула и скрестила руки на груди. — Но да ладно, пойдём по порядку. Для начала расскажу тебе о тех самых способностях. Всего выделялось две основные ветви обладателей — это э́нпроки, то есть такие как мы и поканта́ры — способные зачаровывать. Как оказалось, покантары имели и сокрытую силу, которую необходимо было пробуждать, но это была тёмная сторона способности и опасная. Она заключалась в умении накладывать проклятия.

Именно из-за рисков их применения, способность в конечном итоге и прекратила своё существование в нашей семье. Потому что, проклиная кого-либо, обладатель силы обрекал себя на проклятие в ответ. И теперь мы приближаемся к основной части этой легенды, — женщина поднялась с кресла и деловито прошла к окну, резко сдвинув на нём штору.

Часть комнаты погрузилась во мрак. По коже Калесы забегали мурашки и ощущение чего-то зловещего, неприятно зудящего в груди.

— Аррога́ния Амкапир отличалась особенной капризностью, заносчивостью и нетерпимостью. Из-за привычки получать всё, чего бы не захотела и способности, позволяющие очаровывать кого-бы она не пожелала, она совсем извратилась. О ней упоминали, как о самой неприятной личности рода, а в последствии она и вовсе стала ненавистной изгнанницей. Что-то я слишком забегаю вперёд, — вновь усевшись в кресло, женщина недовольно хмыкнула, глядя в пространство. — Когда пришло время искать себе спутника на жизнь, она взбунтовались. Ни один из кандидатов ей не нравился то лицом, то характером, то способностью, который тот обладал. Впав в истерику, она решила убежать из дома. Случилось так, что верная лошадь принесла её к дому какого-то влиятельного рода.

— Какого-то? Что это был за род? — возмутилась Калеса, не понимая, почему такую важную деталь, точно вырезали из рассказа.

Севитая лишь пожала плечами, укладывая подбородок на тыльную сторону ладони.

— Не уточняется. Это всегда было чёрной дырой в легенде. Тогда же разгневанная и плачущая Аррогания встретила мужчину, прекрасного и величественного, который стал спасителем в её глазах, хоть изначально она его и невзлюбила. Он оказался хозяином этого дома, что возвращался с прогулки и пожалел бедную девушку. Амкапир, не скрывая своих чувств, излила все переживания и начала сетовать на несправедливость, на что слушатель лишь усмехнулся и сказал, что никакой несправедливости не было.

Почувствовав укол в рёбра, Калеса застыла. Сердце в её груди начало стучать ожесточённее и более волнительно, поднимая тем самым все камни с глубин омута памяти. Первая встреча с Малером воссияла подобно набунским звёздам.

— Мужчина сказал, что она ещё встретит того, кого полюбит и будет счастлива, но для этого потребуется время. Аррогания, потрясённая не только его словами, но и реакцией, взобралась на верного скакуна и сказала, что хозяин особняка глупец. Однако с того дня, она никак не могла выбросить из головы той встречи. Её будоражили поведение незнакомца, Амкапир всё больше ловила себя на мысли о том, что не может перестать думать о нём. Спустя какое-то время, после очередного неугодного жениха, она снова отправилась к тому особняку, желая вновь встретиться с тем мужчиной. Так и случилось, она увидела его и тогда же осознала свои чувства.

Когда же Арргония собралась выйти к нему, то увидела рядом другую женщину. Картина того, как они весело смеялись и нежно смотрели друг на друга, вызвала в ней бурю злобы. Она считала, что это нечестно, что он должен принадлежать ей. Не сдержав порыва, она бросилась к нему. Начала рассказывать о своих чувствах, о том, что вместе они будут счастливы и она не потерпит присутствия другой женщины рядом с ним. Мужчина же был шокирован её речами, а потому твёрдо заявил о невозможности между ними чего бы то ни было, поскольку его сердце отдано супруге, матери его детей.

Не пожелавшая мириться с таким раскладом Арргония, попыталась наложить на мужчину чары, чтобы приворожить его к себе, но любовь того была настолько сильна, что он смог воспротивиться и разрушить ворожбу. Из-за взбурлившей ревности и ненависти, к пассии своего возлюбленного и наглости, что он посмел не подчиниться её желаниям, Амкапир впала в неистовство. Тогда-то и смогла пробудить в себе до того дремавшую силу проклятия, — мать выдохнула, прерывая этим жестом рассказ.

Впитывающая каждое слово Калеса, словно отошла от транса и подалась вперёд, вцепившись пальцами в подлокотник кресла. Буря внутри так неистово царапалась и билась о рёбра, что девушка не могла и слова выдавить.

— Что было дальше? — затараторила она с горящими глазами. Всё внутри неё жаждало продолжения и изнемогало от любопытства.

— Арргония, сама того не ведая, в порыве ярости, прокляла своего возлюбленного. Её слова звучали так: «Не будет тебе жизни ни с одной женщиной, коль отвергаешь меня. Пусть избранницы, принимающие твою любовь от сладостного поцелуя, сгорают от её яда и впадают в сумасшествие. Не будет ни одной из них житья, пока ваши сердца тянутся друг к другу. Да случится это с каждым твоим наследником, который появится в этом роду. Страдай сам и живи с тем, зная, что и другие мужчины твоего рода будут несчастны!».

Из-за столь сильного проклятия, затронувшего не только настоящее, но и будущее, со временем душа девушки раскололась. После того дня, она прожила всего полгода, а после умерла, не пережив отдачи собственного проклятия. О том мужчине известно немного. Упоминается, что его жена в скором времени, скончалась, если не ошибаюсь, то это случилось сразу после смерти Амкапир. Женщина, чахнущая от своих чувств и проклятия, покончила с собой, а на протяжении полугода она оставляла на своём теле раны. Так же наша предшественница приходила ещё не раз к тому мужчине до своей смерти и наблюдала, как его женщина сходит с ума. Поговаривают, что она сопротивлялась, а после начала подчиняться голосам, слышимым только ей. Они хотели, чтобы она умерла.

После произошедшего, способность ушла из рода, а Арргонию стали считать разрушительницей силы. Когда она была уже на смертном одре, её отлучили от семьи. Вот так. Но не припомню, чтобы рассказывала тебе на ночь всю легенду целиком. Тогда я просто собрала некоторые отрывки и превратила это в сказку с хорошим концом, — женщина вскинула руки и слегка улыбнулась.

Потрясённая легендой Калеса какое-то время сидела и не могла проронить ни слова. Ещё в середине истории, она догадалась, что мужчина, которого встретила Арргония был из рода Присфидумов. Теперь-то клубок из ниток стал развязываться, оставалось лишь несколько узелков, которые она никак не могла распутать. Вот зачем отщепенец подошёл к ней в тот день, вот зачем согласился на воровство — хотел подобраться к ней поближе! Если род Малера проклят и по сей день, то зачем он целенаправленно пришёл к ней, девушке, чья семья повинна в проклятье? Разве не должен быть какой-то стимул для этого? В голове наконец промелькнула верная мысль.

— Допустим проклятье до сих пор существует, есть ли способ его снять? — академка приложила палец к губам, а после вновь взглянула на мать, на чьём лице расцвела хищная улыбка.

— Есть.

Академия кувелов,медпункт

Уверенно распахивая дверь в академию, Кэнсаль осторожно заглянула и прокралась внутрь, опасаясь, что где-то неподалёку может быть Инетта. За последние недели мучительница не могла подойти к своей игрушке ближе чем на несколько метров, поскольку рядом постоянно оказывался преподаватель хабитарии. Иногда встречая её взгляд, Вэнферас понимала, что та в ярости от потери привычной власти.

В такие моменты Кэнсаль начинала почти-что молиться на профессора Ладэктуса, пока в груди медленно, но верно росло всё большее восхищение наравне с чем-то трепещущим. Внутри всё чаще стало появляться ощущение, будто она может взлететь если только захочет. Однако сейчас, цель была совершенно противоположной.