В его нежных руках (СИ) - "Юлианна" - Страница 37

— И что ты на это ответил ей? — тихо посмеивался Дамир.

— Согласился.

— В смысле? — недоумевал Дамир.

— А что я могу брат? Она ненавидит меня, неужели мне ее силой брать?

— Почему силой? Любовью, нежностью.

— Тебе легко говорить, вы с Лилей влюбились друг в друга с первого взгляда. А я, как только не подбивал к ней клинья. Даже Мерта подговаривал помочь. И все бестолку. Сначала она специально изводила меня, а потом нашла какого-то прыщавого дебила, которого стоило один раз припугнуть и он исчез.

— А ей ты сказал о своих чувствах?

— Чтобы услышать ее насмешку? Нет.

— Может и зря. Хотя я тебе тут не советчик. Сам не пойму, что у нас с Лилей. Думал, женюсь, и все наладится, но стоило это сделать и все покатилось к черту!

— Вот и я думаю, как бы добрые намерения не привели меня в ад.

— Именно туда и будет тебе дорога, если не прекратишь пить, — голос отца врывается в их тет-а-тет. — И тебя это тоже касается Дамир. Лиля потеряла тебя. Звонит на телефон, а ты трубку не берешь. Мне стоит волноваться?

— Нет. Я видимо его где-то оставил, — тут же подорвался с места Дамир, понимая, что они залипли здесь на час.

Он выходит из кабинета и тут же натыкается на Лилю. Глаза мокрые и красные, а она вся как на иголках.

— Что случилось?

— Где ты был? Я тебе звонила⁈ Думала, ты обиделся на меня, не хочешь говорить, — шептала она чуть не плача, и он подхватывает ее на руки и несет в комнату.

— Ну что ты говоришь, я люблю тебя. Как я могу обижаться. Мы просто поспорили.

— Но твои слова…

— Прости, я дурак. Ляпнул не подумав.

— Я испугалась, что ты уехал.

— Боишься оставаться одна? — спросил он серьезно и она, закрыв глаза кивнула. — Почему?

— Просто боюсь и все. Мне приснился плохой сон. Что ты оставил нас, решив, что это не твой ребенок, — сказал она полуправду.

Лиля решила прояснить этот момент, чтобы быть уверенной в том, что Дамир верит ей.

— Это еще что за глупости? — прорычал он, опуская ее на постель и вставая на колени. — Что за мысли, невеличка?

— Прости, это все глупости, я знаю. Но он был таким реалистичным.

— Лиля, ты не обманываешь меня? Это точно все и больше ничего нет?

— Нет, — качает она головой, роняя горячие капли ему на руки, и он зацыловывает ее, даря необходимый покой.

— Я никогда не сомневался в том, что он мой. Я уверен в тебе на все сто. И люблю тебя больше жизни невеличка!

— И я тебя люблю больше жизни, Дамир! — она отчаянно бросается в его объятия, пытаясь забыться, и начинает с жаром скидывать его майку, чувствуя, как он мгновенно возбуждается.

— Малышка, ты уверена, что наши игры сейчас не повредят?

— Нет. Любовь не может навредить, она лишь лечит.

После этих слов, она скинула с себя одежду и он, подхватив, уложил ее на постель, собирая стоны и мурашки на теле, заставляя свою невеличку трепетать от разнообразных чувств.

После их чувственного секса, Дамир решил принять ванну, а Лиля, отказавшись, помогала ему расслабиться, намыливая спину и голову.

— Все соберутся к восьми, ты пока не спускайся, слишком много хлопот. Все бегают, туда-сюда, вдруг заденут. Побудь в комнате, а к восьми я приду за тобой.

— Может, я не пойду? — слабо запротестовала она, и он тут же открыл глаза, схватив за руку и, поцеловав.

— Что за дела, Лиля? Что значит, не пойду?

— Ну, просто там будут…

— Это что? Кто посмел⁈– вдруг рявкнул он, и она опустила глаза, смотря на то место, где он поглаживал ее.

На том месте расцвели небольшие синячки от пальцев его матери.

— Ой, это я наверно стукнулась где-то, — улыбнулась она, не поднимая глаз, и Дамир, прихватив ее за подбородок, заставил посмотреть в глаза.

— Я спрашиваю, кто тронул тебя?

— Никто.

— Лиля, — зашипел он, рывком вылезая из ванны и, чувствуя, как она испуганно дернулась.

— Дамир? Дамир⁈

Он не слушал ее, гонимый яростью и злостью на того, кто посмел обидеть его нежную девочку. Уже в дверях она прижалась к нему, всхлипывая.

— Это охранник. Только это совсем не то, что ты подумал, — тут же начала она. — Я упала. Точнее почти упала. Он успел подхватить меня в последний момент.

— Почему сразу не сказала? — прорычал он, возвращаясь в комнату, и она пожала плечами.

— Испугалась, что ты разозлишься.

— Они свежие.

— Это было утром.

— И кто из охранников тебе помог?

— Я не помню. Разве это важно? — прошептала Лиля, утыкаясь ему в плечо, и он нежно коснулся ее руки, поглаживая это место.

— Если он еще раз поможет тебе таким способом, я ему руки вырву, — процедил он, и она крепче обняла его, надеясь, что он никогда не узнает правду.

36

36

Динара так волновалась перед ужином, что едва не проткнула себе ухо, сунув сережку и, не попав в отверстие сразу. Оглядев себя еще раз, она пришла к выводу, что выглядит потрясающе.

Шоколадные волосы струились по плечам, отливая блеском, темно-карие глаза казались черными, благодаря темному карандашу, а пухлые губы умело подчеркнутые коралловым карандашом, сверкали от жидкой помады.

И будто этого мало, она надевает молочного цвета платье в пол, чтобы подчеркнуть свою красоту, если кто-то сомневается в этом. Надеясь, хоть как-то привлечь его внимание, она улыбается, потому что верит, если он действительно по девочкам, не устоит.

А ей больше и не надо. Хотя нет, надо. Ей надо все.

Ей просто необходимо его обожание и поклонение. Хотя о чем это она? Поклонение у него разве что, самому себе.

Но она еще вчера решила, что так легко он свой бизнес не получит. Он пройдет все круги ада, чтобы понять, что только благодаря ей, он в этом деле. А она потерпит его ненависть. Как и всегда.

Спустившись вниз, она увидела восхищенные взгляды родителей и даже Мерт присвистнул.

— Это еще что такое? — тут же дал подзатыльник отец, и Динара улыбнулась, осторожно обнимая его.

— Папуль, он же просто дурачится.

— Да? Ну ладно, — тут же остывает он, пряча довольную улыбку и накрывая ее ладошку своей. — Идите, мы вас догоним, — просит он, и мама с братом тут же уходят, будто знают, что им необходимо поговорить наедине.

— Пап, ты…

— Малышка, что я снова слышу? Ты не простила меня?

— Да. Прости папуль, это нечаянно вырвалось. Простила, конечно, простила. Мы же поговорили с тобой.

— Я очень боюсь, что ты не будешь счастлива с ним. Если вдруг тебе станет плохо, ты всегда можешь приехать к нам, но…

— Кемаль теперь будет нести за меня ответственность, я знаю, — недовольно бурчит она. — Будто я глупая.

— Конечно, нет. Просто мы боимся потерять вас, поэтому оберегаем, беря все вопросы на себя, чтобы вам было легко и…

— И мы ждали вас у плиты, с ребенком на руках. Я слышать про это не хочу. Ты меня знаешь. Ну, где я и где плита? Я даже не знаю, как готовить. И каждый раз, когда мама пыталась научить меня, мы едва не отправлялись на тот свет. Хотя как вариант, если он будет меня доводить, я воспользуюсь мамиными советами.

— Аллах, с тобой дочка! Ну что ты говоришь, радость моя? Ты у меня такая молодец. И кстати от внуков я бы не отказался, например, через год.

— Папуль, ты шутишь, да? Ну, какие дети? Кемаль сам как ребенок, а я готовить не умею. Мы же умрем с голода⁉

Отец улыбнулся, целуя ее в лоб и шепча молитву.

— Я люблю тебя папуль, — тихо говорит она, закрыв глаза, и он кивает не в силах сказать того же, потому что горло сжимает спазм.

— А я тебя больше.

— Ну, ты чего? Я же еще не уезжаю. К тому же до свадьбы пара месяцев.

— Недель.

— Недель?

— Да, решили, что не стоит откладывать. Максимум пара недель.

— Папа, но это так быстро?

— Разве ты не сказала, что любишь его?

— Я да. А он…

— Поверь, он тоже хочет этого не меньше.

— Знаю я, почему он этого хочет, — прошипела разозленная Динара и хорошего настроения как не бывало. — Пойдем, мама с Мертом ждут.