Дмитрий Донской - Борисов Николай Сергеевич - Страница 16

Заговор против Кульны возглавила Тайдула, мать Джанибека. Стареющая ханша не могла смириться с тем, что ее былое влияние сошло на нет, и, наконец, решилась на активные действия, чтобы вернуть себе прежнее могущество: в 1360 г. она предложила трон Наурусу (Наурузбеку), потомку Тангута, сына Джучи, и стала его женой, чтобы подкрепить его права на трон Золотой Орды. Однако против Науруса в том же году выступил еще один претендент на трон — Хызр, потомок Шибана, другого сына Джучи. Дело в том, что Тайдула сначала предложила свою руку и трон в придачу именно ему, но в последний момент свадьба расстроилась: будущие супруги не смогли решить, кому будет принадлежать реальная власть. Отвергнутый жених решил отомстить и ханше, и ее новому ставленнику. Он сослался с сарайскими эмирами, недовольными властью Тайдулы, и договорился, что при его приближении к столице они перейдут на его, Хызра, сторону. После кровопролитной битвы Сарай был захвачен шибанидскими воинами, Наурус погиб вместе со своим сыном Тимуром, а Тайдула была казнена. Бекляри-беку Могул-Буге удалось спастись, но многие из его родичей и приверженцев (в русских летописях — „Моалбузина чадь“) также погибли» (266, 123).

На смену величавому покою единовластия в Орде пришли хаос и произвол. От него страдали и сами ордынцы, и вассалы Орды. Правление Джанибека казалось теперь «золотым веком» порядка и предсказуемости. Русские летописцы в избытке ностальгических чувств утверждали, что он был «добр зело къ христианьству и многу лготу сотвори земле Русстей» (41, 229).

На Руси и в резиденции сарайского православного епископа внимательно следили за событиями, надеясь угадать, кто будет следующим на золотом троне степной державы. Каждый из участников этой фатальной скачки требовал от русских князей денег и повиновения. Отсидеться, уйти в сторону было практически невозможно. Казалось, что возвращаются страшные времена степной войны между ханом Тохтой и темником Ногаем. Тогда и русские князья, разделившись на две партии, вступили в отчаянную схватку друг с другом, заливая кровью всю Владимирскую землю.

При частой смене правителей в Сарае важно было вовремя отправиться на поклон к новому хану — не слишком рано, но и не слишком поздно. Даже самые верные осведомители не могли точно сказать русским князьям, долго ли продержится на троне очередной «вольный царь».

Княжеский съезд в Орде весной 1360 года

После кончины Бердибека русские князья по обычаю собрались ехать на поклон к новому хану Кульпе (267, 36). Программа визита состояла из двух пунктов. Помимо изъявления преданности новому хану должен был решиться вопрос о вакантном после кончины Ивана Красного владимирском троне.

Однако ехать к Кульпе князьям, по-видимому, не советовала Тайдула, готовившая свержение этого неугодного ей правителя. Исцеленная от тяжкого недуга митрополитом Алексеем в 1357 году, ханша имела прочные связи с русскими вассалами. Митрополит Алексей бережно хранил в своей казне перстень, подаренный ему Тайдулой в знак благодарности (250, 182).

Устранив Кульпу, Тайдула возвела на трон своего протеже Науруса. Князьям дана была отмашка для визита в Сарай.

В то время как более благоразумные князья, следуя совету Тайдулы, сидели дома и ждали вестей из Сарая, глава суздальского семейства князь Андрей Константинович не утерпел и помчался в степь, надеясь первым припасть к стопам хана Кульпы. Теперь, когда московский княжеский дом сократился до трех отроков (девятилетнего Дмитрия, его младшего брата Ивана и их кузена шестилетнего Владимира Серпуховского), долгожданный владимирский ярлык был почти в руках у суздальского князя.

Однако поспешность в серьезных делах не доводит до добра. Князь Андрей прибыл к хану Кульпе и выразил ему свою преданность. Кульпа выдал ему ярлык на Нижний Новгород, а также на великое княжение Владимирское. Но тут в Сарае случился дворцовый переворот. Кульпа и два его сына, Михаил и Иван, были убиты сторонниками Тайдулы и ее ставленника Навруса (Науруса, Наурузбека).

Как обычно бывает в таких случаях, победившая партия учинила расправу над своими поверженными противниками. Их имущество было разграблено, а сами они были убиты. Присяга Андрея хану Кульпе была свежа у всех в памяти. Всё еще находившийся в Сарае (а может быть, уже отправившийся в обратный путь) суздальский князь был схвачен сторонниками Навруса. Только заступничество Тайдулы спасло его от расправы.

Новый правитель Орды хан Наврус принял своих русских вассалов (за исключением Андрея Суздальского) вполне благосклонно.

И опять «русский курултай» зашумел под сводами ханского дворца. На сей раз раздел власти и вотчин между русскими князьями был делом весьма и весьма непростым. Рогожский летописец сообщает о том, что в «русском курултае» при дворе Навруса участвовала и московская делегация. Ее номинальным главой был девятилетний князь Дмитрий Московский. Это был его первый приезд в Орду.

Известно, что первое впечатление навсегда остается в памяти. Возраст Дмитрия Московского не позволял ему понять все хитросплетения тогдашней политической игры. Но общее ощущение унижения, страха, бессилия, которое испытали москвичи в этот приезд в ханскую ставку, гвоздем засело в голове отрока. Сопровождавшие его бояре пытались спорить с суздальцами о великокняжеском венце, но потерпели неудачу. Хан говорил с москвичами высокомерно. За всем этим таились интриги многих политических сил. Не случайно летописное известие об этом княжеском съезде в Орде полно недомолвок.

«По Коулпе царствова Наврусь, к нему же первое прииде князя великого сын Ивана Ивановича Дмитреи и вси князи Русьстии, и виде царь князя Дмитрея Ивановича уна суща и млада возрастом, и насла на князя Андрея Костьнянтиновича, дал ему княжение великое, 15 тем, он же не яся (не взялся. — Н. Б.), но соступися (уступил. — Н. Б.) брату своему меньшему князю Дмитрею, а сам поиде на Русь, а остави брату своему на помочь бояр своих Степана Александровича и иных многих» (43, 68).

Московская делегация первой явилась в Сарай, но встретила холодный прием. Здесь привыкли иметь дело со взрослыми людьми, а не с безусыми отроками. Впрочем, возраст Дмитрия был, вероятно, лишь поводом для отказа москвичам. Причины коренились в темных глубинах тогдашних русско-ордынских отношений…

Кто возьмет «15 тем»?

Определив наиболее соответствующую роли великого князя Владимирского фигуру — Андрея Константиновича Суздальского, «вольный царь» Наврус назвал свою оценку численности населения и, соответственно, размеров «выхода» со всей территории великого княжения Владимирского. Неясно, сколько именно людей и ценностей подразумевало выражение «15 тем». При простом подсчете «тьма» (тумен) — это 10 тысяч человек. Соответственно, «15 тем» — это 150 тысяч человек, подлежащих налогообложению. Но «тьмы» можно толковать и как условные единицы, конкретное наполнение которых в разных ситуациях могло быть различным.

Учитывая шаткое положение Навруса на троне и в связи с этим острую нужду в деньгах, можно предположить, что названные им ставки дани были значительно выше, чем во времена Джанибека, который на этом фоне и предстал перед русскими летописцами в образе «доброго царя».

Однако князь Андрей Константинович, судя по всему, был человеком глубоко религиозным, а потому более других ответственным и благоразумным. Размер дани в «15 тем» показался ему слишком высоким для опустошенной чумой Северо-Восточной Руси. К тому же «черная смерть» всё еще бродила по окраинам Руси и могла в любой момент вернуться в центральные районы страны.

Начиная свою игру, Андрей Константинович учитывал и то, что количество потенциальных претендентов на великое княжение Владимирское было на сей раз невелико. В сущности, хан не имел выбора. Московский князь Дмитрий в силу своего малолетства вообще не мог брать на себя каких бы то ни было серьезных обязательств.