Физик против вермахта (СИ) - Агишев Руслан - Страница 60

— Товарищ старший лейтенант, это я! — из-за полуразрушенной стены дома вылез худой красноармеец и, пригнувшись, пошел к командиру. Зябко ежась, он хлопал себя по бокам в попытках согреться. Понятно теперь чья это была шинель. — Курсант Леонов! Витя… Виктор Леонов из третьей роты! Воды раздобыл. Вам же попить нужно.

Повернув в ту сторону голову, командир кивнул. Явно узнал голос.

— Вот, товарищ старший лейтенант, — Виктор осторожно поднес к губам раненного фляжку, к которой тот сразу же и припал. Пил жадно, долго. Видно было, что давно уже от жажды страдал. — А это парни из второй роты передали. Давайте, чуть отхлебните. Согреетесь немного.

В руках курсанта появилась вторая фляжка, от которой остро потянуло спиртом.

— Согреться — это хорошо, — пробурчал лейтенант, стуча зубами. От потери крови все никак согреться не мог. — А сам? — он схватил курсанта за рукав и с силой дернул. — Чего шинель снял? Простудишься…

Леонов в ответ тяжело вздохнул. Какая теперь разница? Скоро им всем немец так прикурить даст, что жарко станет. Сейчас поди обедают, а после опять попрут: пехота, танки.

— Ничего, тепло еще, товарищ старший лейтенант, — преувеличено бодро ответил курсант, радуясь, что ротный ничего не видит: ни его бледного лица, ни посиневших губ, ни дрожащих от холода рук. — Как к вечеру дело пойдет, одену.

— Леонов… Витя? — лейтенант снова схватил его за рукав. — Что там Комаров? Думаешь, дошел?

Курсант, скривившись, опять вздохнул. Чего ему ответить? Его товарища Саньку Комарова еще утром гонцом отправили за помощью. До позиций десантников из тридцать первой дивизии было не больше пяти километров. Гонец давно уже должен был добраться, если только его немцы не перехватили.

— Конечно, дошел, товарищ старший лейтенант, — Леонов старался, как мог, что его голос звучал увереннее. — Саня ведь мой закадычный друг, наши койки в казарме рядом стояли. Боевой парень! Везде первый: и в учебе, и в поле! Даже медаль имеет за спасение утопающих. Он обязательно пройдет там, где другие не смогут.

Слушая его, лейтенант криво улыбался. Непонятно было, то ли верил, то ли нет. Хотя дальше стало ясно, ни единому слову он не верил.

— Вы лежите, товарищ старший лейтенант, отдыхайте, — услышав хлесткие выстрелы, быстро заговорил курсант. Похоже, еще одна атака началась. Может и последняя для них. Он подтянул ближе винтовку, проверил подсумок на поясе, где осталось с десяток патрон. — Я на позицию пойду. Сейчас немцу прикурить дадим и снова к вам вернусь. Полежите немного. А вечером костерок разожжем, похлебку сварим, поедим.

Он уже развернулся, но лейтенант в его рукав вцепился.

— Леонов… Слышишь, Виктор? Спасибо тебе, парень, — командир нащупал руку курсант и крепко пожал ее. — Не бросил, свою шинель отдал. Еще успокоить пытался. Настоящий, наш советский… Я же понимаю, что все… амба… Подожди! Посмотри, где-то здесь мой пистолет лежит. В руку вложи. Давай, Витя, давай. Может хоть одного гада с собой заберу.

Прикусив до крови губу, чтобы не заплакать, курсант зашуршал шинелью. Твердый ком в горле встал. Жуткое ощущение бессилия, когда на твоих глазах погибают те, кого ты знал. И, главное, ты понимаешь, что это ждет и тебя.

— Витя, Витя, слышишь? — Леонов, вытирая слезы, замер. Командир, привстав на локтях, повернулся на восток. — Ты тоже это слышишь? Слышишь? — снова и снова он повторял эти слова. — Поезд, Витя! Это поезд! Дошел Комаров! Дошел, чертяка! Это наши, Витя!

Курсант чуть не подпрыгнул на месте. Резко вывернулся в ту же сторону и стал глядеть во все глаза. На холме, где железная дорога близко подходила, появилась черная громадина бронепоезда. Окутанный белыми клубами дыма, словно мифическое чудовище, он подобрался еще ближе и вдруг издал грозный рев-сигнал.

— Точно наши, товарищ старший лейтенант… А что он не стреляет? Почему не стреляет? — непонимающе спрашивал Леонов, рассматривая замерший на месте бронепоезд. — Вон же немцы!

С центра Юхнова, и правда, шла колонна танков с белыми крестами на башнях. Командующий девятнадцатой танковой дивизией генерал Отто фон Кнобельсдорф, раздраженный задержкой на пути к Москве, решил ударить со всей силы. Если прежние атаки были осторожной пробой сил, когда немецкие танкисты старались не рисковать и вели огонь издалека, то теперь в атаку пошли все оставшиеся сто двадцать танков. По второстепенным улочкам танковые батальоны поддерживала многочисленная мотопехота, стремившаяся выявить скрытые огневые точки советских бойцов.

— Что там, Леонов? Леонов? — лейтенант встал на трясущиеся ноги, крепко держа в руке пистолет. — Что немцы?

А тот продолжал молчать, с замиранием сердца следя за центром Юхнова. Из каменных остовов домов один за другим появлялись угловатые коробки немецких танков. Из-за них, тарахча двигателями, выскакивали мотоциклеты, строча во все стороны из пулеметов. Что бронепоезд против такой армады! Тут больше сотни танковых стволов.

— Танки, товарищ старший лейтенант, — сдавленно прошептал курсант. — Много танков, очень много танков. А он один…

Леонов рванул ворот гимнастерки. Несмотря на осенний холод, ему было жарко, очень жарко.

Он смотрел и не понимал, почему молчит бронепоезд, почему не стреляют его орудия. Видно же, что как стволы на его башнях двигались в разные стороны.

— Что там случи…

Но тут случилось странное. Угловатые обводы бронепоезда вдруг вспыхнули искрами. По вагонам, паровозу побежали электрические разряды, создавай голубоватую ауру.

— Леонов, что проис…

И тут грохнуло! Курсанта с лейтенантом аж на землю бросило!

Из здоровенной башни бронепоезда вырвался багровый сгусток, слепивший глаза. С невероятной скоростью он рванул в сторону города, сжигая все на своем пути.

— Товарищ ста…

Оглохший курсант пытался что-то крикнуть, но не слышал ни своих слов, ни слов командира.

За первым выстрелом последовал второй, и сразу же третий, четвертый, пятый. Плазменные сгустки сливались в единый непрерывный поток, не оставлявший на своему пути ничего живого.

— Лео…

Полуразрушенные остовы зданий на глазах «тонули» в земле. Кирпичные стены «таяли», словно мороженное на жарком солнце. Танки, на мгновение менявшие цвет с черного на багрово-красный, тут же превращались в раскаленные шары.

12 октября 1941 года командование вермахта назвало «черным» днем. За этот день и следующие двое суток в районе Юхнова и Мосальска неизвестным способом были разгромлены девятнадцатая танковая дивизия, моторизованная дивизия СС «Райх» и пятьдесят седьмой моторизованный корпус, имевшие в общем составе больше трехсот танков, ста двадцати бронеавтомобилей и около семидесяти тысяч солдат.

Кстати, еще книга « ЛИРИК ПРОТИВ ВЕРМАХТА» Бывший поэт-песенник из будущего оказывается в 1941 году и пытается СЛОВОМ бить фашистов

https://author.today/reader/318440/2908317

Глава 26

Из-за океана…

Враг еще рвался к Москве, бросая в гигантскую мясорубку все новые и новые силы — танки, самолеты, пехоту. Тысячи тонн взрывчатки ежедневно перепахивали километры траншей, блиндажей, дотов и дзотов, ненастным зверем пожирая все новые и новые взводы и роты. Ежеминутно сотни бойцов ложились под скальпель или пилу валявшегося от усталости хирурга, десятки новых братских могил вырастали на неотмеченных на картах высотах и рощах. Однако, уже всем было абсолютно ясно — столица Советского Союза, сама страна Советов устояли под натиском врага, угрожающего самому существованию человека. Это стало понятно не только военным с грозными лычками, звездами и крестами, но и обычным пехотинцам по обеим сторонам фронта.

Союз, подобно получившему сильный и неожиданный удар боксеру, медленно, но уверенно вставал с колена. Западный фронт постепенно стабилизировался в трех-пяти десятках километрах от Москвы. С востока непрерывным потоком прибывали свежие сибирские дивизии, здесь уже насыщаемые техникой и вооружением. В целом, закончилось перебазирование крупнейших производственных гигантов с оккупированных территорий вглубь страны. С новых заводов и предприятий пошли первые артиллерийские орудия, танки и самолеты.