Трое в Стокгольме - Фьорд Марина - Страница 12

– Только не нервничай, тебе сегодня надо быть в форме… – Он замялся, подбирая слова.

– Слава!

– Эмиль сказал, что убитая была, как бы это сказать, убита с особой жестокостью.

– Как это? – не поняла Даша.

– Как, не знаю… Короче, ужас. У нее вырезаны внутренние органы – печень, почки… Конечности отрезаны от туловища и упакованы в мешок вместе с телом.

– Печень? – удивилась Даша. Почему-то больше всего ее впечатлило отсутствие печени.

– Это не все. Когда ты ушла, Гай рассказал мне, что в округе за последние полтора года была еще пара убийств. Тоже женщины из Восточной Европы. Об этом писали СМИ.

– Пара – это две?

– Как бы две, – неохотно ответил Славик, наблюдая, как Даша бледнеет. – Гай не знает подробности, убийствами занимается уголовная полиция. Кроме этого, Гай сказал, что газеты писали об исчезновении нескольких человек. Они объявлены в розыск, но пока безрезультатно.

– Гай не знает, пропали женщины?

– Вроде бы и мужчины тоже.

– А Юнссона ты об этом не спросил?

– Спросил, но, естественно, он ничего не стал рассказывать, лишь подтвердил информацию о найденном трупе. И то только потому, что подробности уже просочились в СМИ. Ничего нового, кроме того, что было опубликовано, он не сообщил. Юнссон считает, что нам нет смысла здесь оставаться, и рекомендует вернуться в Москву. Обещает держать нас и посольство в курсе дел.

– Теперь-то мы точно отсюда без Алины не уедем, – мрачно сказала Даша.

10

От гостиницы до Музея современного искусства, расположенного на острове Шеппсхольмен, Даша и Славик дошли пешком. Проходя по одноименному мосту Шеппсхольмен, проложенному над водами Риддарфьорда, они невольно остановились, любуясь городом. С моста открывался завораживающий вид на Королевский дворец и водную гладь перед ним. Стокгольм очаровывал красотой и поражал многообразием форм и красок.

Остров утопал в зелени. По дорожкам парка бродили немногочисленные отдыхающие. Вблизи входа в непримечательное двухэтажное здание Музея современного искусства стояли складные столы и стулья.

– Я подожду здесь, – сказал Славик и сел за стол так, чтобы видеть вход в музей.

Даша вошла внутрь здания. Молодая шведка, встречавшая гостей у входа, проводила ее в выставочный зал, который уже заполнили посетители. В стороне за стойкой официант разливал напитки. Даша взяла бокал шампанского и встала у стены, изучая разномастную публику. Она неплохо разбиралась в современном искусстве, регулярно посещала подобные мероприятия и легко могла определить статус каждого из присутствующих. Старики нарочито небрежного вида, похожие на подвыпивших бродяг, поглощавшие канапе и алкоголь без должного пиетета к событию, как правило, оказывались признанными мэтрами в искусстве, сколотившими на нем приличное состояние. Одетые в креативные черные наряды женщины и мужчины неопределенного возраста, в ожидании фуршета обсуждавшие с видом знатоков культурные ценности, были обычными арт-тусовщиками – снобами с неустойчивой психикой. Дамы в вечерних платьях, с торжественным видом прогуливающиеся по залу, попали сюда по счастливой случайности и выглядели неуместно. Люди в дорогих деловых костюмах, которые осматривались со сдержанным любопытством, заехали между делом и интересовались в большей степени публикой, чем выставкой.

Даша прошлась по залу, осматривая экспонаты – фигуры неопределенной формы, установленные на тумбы или подвешенные на длинных нитях к потолку. Выгравированные на металлических табличках надписи на шведском и английском языках раскрывали замысел мастера.

– «Мозг дурака», «Язык сплетника», «Бешеная матка», – читала названия Даша, переходя от одной таблички к другой. Ей быстро надоело и захотелось переместиться в другую часть музея, где размещалась постоянная экспозиция с картинами Пикассо, Дали и Матисса. Даша мысленно поморщилась, но продолжила движение по залу, пытаясь найти Петерссон или Магнелла.

Лена стояла возле серой деформированной сферы, лежавшей на подставке, и разговаривала с худым желчного вида стариком, напоминавшим высушенную воблу. Она заметила Дашу и помахала девушке рукой. Даша подошла.

– Познакомьтесь. Дарья – журналист из Москвы, собирает информацию о нашем бомонде, – Петерссон представила спутнику Дашу. – Господин Берг. Отто Берг.

Берг прищурился и оглядел девушку.

– Москва собирает о нас информацию? Нам следует начинать беспокоиться?

– Речь идет о публикациях в модном глянцевом журнале. Я готовлю материал для новой рубрики о светской жизни европейских столиц.

– Вчера Дарья интервьюировала Эрика Магнелла, – добавила Лена.

– Я почему-то не удивляюсь, – хмыкнул Берг. – А вот и он. Легок на помине.

В зал вошел Магнелл. Даше нравилась его манера двигаться: адвокат шел легко и грациозно, как танцор, с прямой спиной и высоко поднятой головой. Даша внутренне напряглась, ожидая, как поведет себя Магнелл, увидев ее. У нее оставалась слабая надежда, что он не догадался о вечернем визите.

– Эрик, – негромко окликнула Петерссон.

Магнелл подошел, приветливо поздоровался с Леной и Дашей и сухо кивнул Бергу. Даша заметила азартный блеск в его глазах и почувствовала легкий запах алкоголя.

– Наслаждаетесь прекрасным? – Он наклонился к табличке перед экспонатом на тумбе. – «Печень в тонусе», – весело прочитал он. – Очень эстетично.

– Ты не фанат современного искусства, – рассмеялась Лена.

– Современного искусства? Я бы выразился по-другому. Дарья, а вы обо всем этом что думаете? – Магнелл выразительно обвел взглядом зал и остановил на девушке смеющиеся глаза.

– Полагаю, это аллегория, смысл которой я пока не совсем поняла. Мне это кажется … немного агрессивным, – уклонилась от прямого ответа Даша. Она считала плохим тоном обсуждать творчество автора до завершения мероприятия: о виновнике торжества, как о покойнике на поминках, либо хорошо, либо никак. Сказать что-то хорошее у нее не поворачивался язык.

– Я думал, русские предпочитают агрессию, – неожиданно вставил Берг.

– В утренних новостях я видела сюжеты о поджогах домов для беженцев в Швеции и жестоком убийстве женщины. Похоже, проблема агрессии актуальнее здесь, – заметила Даша. Ей надоели едкие замечания и обидные намеки, которые она слышала в последние два дня.

– Убийстве? – переспросил Магнелл.

– Вы не слушали утренние новости? – удивилась Даша. Она внимательно посмотрела на адвоката, пытаясь понять его реакцию.

– Не сегодня, – озабоченно сказал Магнелл, он казался расстроенным. – К сожалению, в последнее время у нас растет преступность. Неудивительно, когда духовная потребность общества удовлетворяется фриками[6].

Лена поджала губы, скрывая улыбку.

– Прости, Отто. Я забыл, что ты поклонник именно нетрадиционного искусства, – с невинным видом обратился Эрик к Бергу, делая акцент на слове «нетрадиционного».

– Я поклонник любого таланта. Не понимаю, зачем людям, не сведущим в искусстве, сюда являться. Разве что ради бесплатного обеда, – ухмыльнулся Берг.

Гости прибывали.

– Я действительно сейчас не отказался бы перекусить. Надеюсь, телесная пища будет съедобнее духовной. Прошу прощения. – Магнелл слегка поклонился женщинам. – Ненадолго вас оставлю. Кое с кем выпью по бокалу шампанского, пока оно не закончилось.

Берг проводил Магнелла недобрым взглядом.

– Развлекайтесь, дамы, – сухо произнес он и повернулся к мужчине, который в стороне переминался с ноги на ногу, ожидая, когда Берг обратит на него внимание.

– Кажется, Магнелл и Берг не очень ладят, – осторожно заметила Даша.

– Мягко сказано, – усмехнулась Лена. – С некоторых пор ладить у них не получается. Но это связано исключительно с деловыми вопросами.

– Магнелл – адвокат. Какое отношение имеет к его бизнесу Берг?

– Берг был высокопоставленным чиновником. Я в те годы работала его помощником. Он оказывал Магнеллу некоторую протекцию. Сейчас Отто на пенсии, но у него сохранились полезные связи.