Босс под Новый Год (СИ) - Маршал Ева - Страница 22

— Да что ты себе позволяешь?! Да я…

— Действительно, что это я? — удивляюсь едко. — Кирилл Сергеевич, после праздников я положу заявление об увольнении вам на стол.

— Ты! Что ты сделаешь?! — Задыхается от возмущения и… Да-да! От самого натурального ужаса шеф. И надолго замолкает.

Не удивлюсь, если он даже протрезвел в этот момент. А я уж точно трезвею и вдруг понимаю, что все эти годы не я должна была бояться, а они. Это я тащила на себе сумасшедший объем работы. Это я закрывала косяки непрофессионально набранной команды. Я работала и за себя, и за того парня. И за руководство тоже. Постоянно ездила в командировки. Это без меня не проходили ни одни важные переговоры. Да и самые «вкусные» наши партнеры тоже те, кого привела именно я, очаровав профессионализмом и умением правильно общаться.

Стоить вспомнить, как тот самый Валера едва не упустил сумасшедший контракт просто потому что двух слов связать не мог и оскорбил представителя компании контрагента. И как я потом ездила и уговаривала, покупая подарки из собственной зарплаты. Кстати, только после того случая я смогла выбить себе повышение.

По сути, я уже несколько лет исполняю куда более важную роль, чем сама предполагала. На мне действительно многое держится. И я везу «Кирвино» на собственный плечах, позволяя на себя покрикивать.

Везу ведь, и хорошо справляюсь!

— Я увольняюсь, Кирилл Сергеевич. Вызывайте Валерия, чтобы я успела передать ему свой участок работы. И да, напоминаю, я на больничном, потому две недели отработать не смогу. Простите.

— Да что он сделает? Кто? Кто за тебя будет работать, Алиночка? — по-другому начинает петь начальник, но меня уже этим не разжалобить.

— Не знаю. Ищите нового работника на мое место.

— Вот! Пока не найдешь себе замену, я тебя не отпущу! — цепляется за соломинку шеф.

В этой способности ему не откажешь. Он и сам знает, что проявил находчивость, я даже слышу довольный хохоток. Думает, что у него все под контролем и он знает способ меня удержать? Ну-ну… — Да и какое увольнение, дорогая моя? А как же годовая премия? Сдадим отчеты все в налоговую, пока то, да се… Ты же не хочешь остаться без премии? Да и зарплату я тебе планировал повысить.

Так и хочется ответить, что я слежу за фигурой и не ем лапшу, не стоит ее столь щедро вешать мне на уши, но сдерживаюсь.

— Кирилл Сергеевич, увидимся после праздников. — Мой голос серьезен и спокоен.

Для себя я все решила и сейчас не колеблясь, говорю твердо.

Шеф это чувствует и съезжает. Он даже вежливо прощается, хотя опыт подсказывает, он в крайней степени бешенства. Как бы удар не хватил.

— Увольнение простым не будет. — Вздыхаю я.

— Чем хуже он себя поведет, тем, считай, твое решение о смене работы более правильное, — поддерживает меня подруга.

— Тоже верно…

Я со спокойной душой наряжаюсь, и мы с Женькой едем на Красную Площадь. Здесь пахнет чаем с травами, жареным мясом, каштанами и корицей. Вокруг сотни счастливых, раскрасневшихся на морозе, красивых людей.

Девчонки в цветастых платках, меховых шапках и варежках фотографируются для социальных сетей, смеются, строят глазки проходящим мимо парням. Кто-то записывает видеоблог, не стесняясь делать это на публике. Кажется, и мы попадаем в кадр.

— Вот! Я тоже так хочу! Пойдем искать платки и варежки! — Радуется Женька, как ребенок.

И я тоже улыбаюсь. Потому что невозможно оставаться солидным взрослым человеком, когда вокруг царит веселье, а над толпой возвышаются артисты на ходулях в цветастых нарядах. Люди поют песни, танцуют, пьют глинтвейн в красивых стаканчиках, жуют бублики и хвастаются фигурными леденцами на длинных палочках.

— Хочу конфету на палочке! — требую я, потакая чисто детскому, радостному и светлому желанию.

— А давайте я вас угощу? — вдруг предлагает какой-то пожилой импозантный мужчина.

— Спасибо, мы сами с усами! — Смеемся мы с Женькой.

— Усы нынче не в моде, — поддерживает он шутку, подкручивая седой ус, постриженный по последней моде, ни капли не обидевшись на наш отказ. — Леденцы вон там продают красивые. Хорошего вам вечера, красавицы!

Мы благодарим его за подсказку и поддаемся шальному настроению толпы. Набираем всяких вкусняшек и несколько красивых платков, а после устраиваем настоящую фотосессию. Знакомимся с девчонками-моделями и меняемся с ними аксессуарами, чтобы наделать еще больше фотографий. И я понимаю, что раньше новогодних у меня раньше толком и не было. Разве что кадр-другой у елки в торговом центре на бегу.

На улице довольно морозно и снова принимается валить снег Мы идем в ГУМ, чтобы погреться, перекусить, и конечно же сфотографироваться у каждой елки, слишком уж они красивенные.

— Не могу поверить, что я столько лет пропускала все это! — искренне радуясь, выдаю я.

У меня просто глаза на лоб лезут от ужаса, потому что я понимаю, что жизнь в прямом смысле проходила мимо, пока я трудилась на благосостояние Кирилла Сергеевича и его нерадивой семьи.

Нет, я, конечно, купила себе квартиру в столице, а для честной девушки без связей или умения делать деньги из воздуха, это все-таки очень серьезное, достойное уважения достижение. Но все же можно было и на себя время находить. Хоть немножечко!

— А я тебя звала в прошлом году! — напоминает Женька. — И в позапрошлом тоже. И, наверняка в поза-позапрошлом, но ты как всегда была занята. — Она осматривается и восклицает, резко меняя тему: — Кстати! Можно попробовать купить билеты на каток. Вдруг повезет?

— Да разве это реально? Здесь, небось, все давно распродано… — Неуверенно осматриваюсь я, а Женька хватает меня за руку и крейсером тянет к кассам.

У меня глаза на лоб лезут от цен. Может, здесь всегда так было, да я не знала? Но в моем родном городе каток с прокатом коньков — вполне доступное всем удовольствие. Здесь… Ну, можно себе позволить разок, конечно, но стоит ли оно того?

Пока я сомневаюсь и жадничаю, Женька быстренько покупает нам билеты.

— Это тебе от меня подарок на новый год. Дарю впечатления, так сказать! Цени! — Хвалит она сама себя. — Но нам нереально повезло! Оставалось всего несколько билетов!

— Я, вообще, удивляюсь, что при таких ценах здесь кто-то катается…

— Ладно тебе! Один раз живем! — смеется подруга. — Зато в старости будешь вспоминать, что каталась здесь на коньках. Впечатления — вот что самое важное в жизни! А не шмотки и вот это вот все. Шмотки и не вспомнишь лет через десять, а впечатления останутся, помяни мое слово!

Глава 12

Глава 12

Я сто лет не стояла на коньках, да и не сказать, что особо часто это делала раньше, потому цепляюсь за Женьку и едва ее не роняю. Мы хохочем, как ненормальные. Но тело помнит все куда лучше, и стоит перестать бояться падения, как забытые движения вспоминаются сами по себе.

Я потихоньку осваиваюсь на льду и начинаю наслаждаться катанием и даже пританцовываю под народную песенку, напевая знакомые с детства слова. Рядом катит веселая и свободная как ветер моя лучшая подруга, а с темного неба плавно спускаются огромные снежинки, превращая и без того наряженную-украшенную площадь в настоящую зимнюю сказку.

Краем глаза я вдруг ловлю знакомый силуэт. Роман!

Сердце колотится как ненормальное. Пытаюсь вглядеться сквозь толпу, найти его. С кем он проехал? Один или с девушкой? А вдруг с ребенком?

Катаюсь и только и делаю, что заглядываю в лица, только вот Романа не вижу. Может, показалось? Померещилось?

В какой-то момент вновь краем глаза ловлю знакомую фигуру. И куртка, кажется, та же.

Прибавляю скорости в попытке обогнать мужчину, который едет за руку с девушкой в коротенькой белой шубке и с длинными, почти до колен, светлыми волосами. Она запрокидывает голову и смеется, весело, задорно, звонко. Мужчина поворачивает к ней лицо.