Граничный Орден. Стрела или Молот (СИ) - Сторбаш Н.В. - Страница 21

А вот старшего Молота ничего не смущало. Он громко поздоровался с Карницким и добавил:

— Ну, дай Спас, в этот раз бумагомарания будет поменьше. Да, малой?

Адриан ничего не ответил, но понял, что поездка будет не из приятных. Сначала в карете до железной станции трястись, а потом в поезде всю ночь провести с Молотами в одном отсеке каретного вагона. Впрочем, Чехоня уснул, едва поднявшись в поезд, второй Молот почему-то побаивался Марчука и помалкивал, так что Карницкий сам не заметил, как задремал, прижавшись головой к стеклу.

Проснулся Адриан от яростного скрипа замедляющегося поезда. Проснулся и вспомнил, по какому поводу они ехали в Поборг. Мор! А это похуже огненных девочек и дальнострельных пистолей. От оружия и магии хоть как-то можно оборониться, на худой конец, убежать, а как убежать от дурного воздуха? Вдруг будет, как с маменькой? Мало того, что умираешь, так и еще и столь неприглядной смертью, с испачканным исподним.

На Поборгской станции Марчука с Карницким уже ждала надежная карета с орденским знаком на дверце, и еще полдня они ехали до нужной деревни. А там нынче было людно. На дороге заслоны, солдаты с длинными ружьями, на которых грозно поблескивали трехгранные штыки. Унтер-офицер прохаживался рядом с заслоном, то и дело поглядывая в сторону селения. От Ордена там был всего один человек, худенький парнишка с первыми неаккуратными усиками, которые он явно растил, чтоб казаться старше. А выглядело скорее нелепо, будто он отрезал прядь волос с головы, причем не со своей, и прилепил на верхнюю губу.

Карету со старопольскими орденцами он встретил радостно, подбежал к дверце, сам открыл и застыл перед ней, мешая выйти. Чехоня мощной лапищей отпихнул юнца и вышел, с кряхтением разминая поясницу.

— Добрались наконец. Ну, чего тут у вас? Где народ-то? Неужто молча помирает? Или через лес по-тихому бежит?

— Нет. То есть да. Не совсем, — засуетился юноша. — Я Паник Куликов, утром прибыл из Белоцарска, а вы, значит, из Старополья?

— Вот что, Паня, кликни нам старшого. Пусть растолкует, что от нас надобно!

Марчук кашлянул, перебивая Чехоню.

— Паник, ты из магов, верно?

— Да-да! — закивал юнец.

Карницкий уставился на невзрачного и нелепого Паню, пытаясь разглядеть в нем магические способности. Почему у какого-то Пани они есть, а у благородного Адриана их не нашлось ни капельки?

Адриан помнил, как три лета назад в питомник приехали люди аж из самого Срединного хребта, чтобы определить, если ли у кого из воспитуемых необычные дарования. И все знали, что счастливцы даже с малой толикой магии отправятся на обучение в самое сердце Ордена, да и потом им дадут хорошее жилье в столичном городе, и посылать будут лишь на сложные вызовы, где замешаны иномирные маги.

Проверяли по-всякому. То нужно было углядеть что-то необычное в простой вещице, то влить силу в пустой амулет, то повлиять на огонь свечи или каплю воды. Адриан честно старался, смотрел и так, и сяк, пыжился над амулетом, сверлил взглядом свечу, но ничего не вышло. Напоследок мужик из приехавших, с густой курчавой бородой и взглядом многолетнего пропойцы, положил руку на лоб Карницкого, подождал чуток и качнул головой. Не подходит.

Да, в питомнике говорили, что этот мир не богат магией и какими-то потоками, потому отыскать мага почти невозможно. Лишь единицы обладают хоть каким-то сродством с чудесными силами, и то, чаще всего, лишь в чем-то одном. Кто-то умеет видеть те самые потоки и угадывать магические предметы, принесенные чужаками, кто-то может вливать силу в амулеты, превращая их из грубоватого украшения в подобие щита, кто-то умеет творить чудеса. И, увы, Карницкий оказался не из их числа, а жидкоусый Паня как раз из таких.

— Стрела приказал оцепить деревню, никого не выпускать, при попытке прорыва стрелять на поражение, сам же выспросил приметы чужака и уехал, — сказал Паня. — Здешние Молоты приглядывают за лесом и речкой, а так все выезды перекрыты.

— Как выглядят хворые? Как распознали? — спросил Марчук.

— Да это неважно! Я полагаю, что мор вызван магическим воздействием. Но отсюда не могу разобрать, что именно послужило толчком. Мне нужно пройти за заслон, — маг указал на деревню, — а эти не пускают. Мол, не было указания кого-то пускать. Как думаете, мне лучше поехать в город к командору отделения? Или вы объясните ротному, что мне нужно туда пройти? Иначе зачем вообще звать мага?

Марчук пристально посмотрел на юношу, отчего тот отступил на шаг и растерялся.

— Чехоня, пройдись-ка кругом, поговори с Молотами, разузнай, что тут да как. Офицер! Есть ли место, откуда видно сельчан? Может, где трупы лежат поблизости?

— Это вам лучше с другой стороны зайти. Тут тихо. Весь народ туда сбежал!

Карницкий встал на подножку кареты и вгляделся в деревню, до которой полверсты было от заслона. Здесь, видать, последнюю неделю жара стояла, да такая, что трава пожухла и пожелтела. Близ леса всё зеленое, но чем ближе к домам, тем желтее и суше. А людей и впрямь не было видно. Ни людей, ни скота, ни пичуг каких.

— Объехать можно?

— Только напрямую, через деревню, а пускать никого не велено. Быстрее пешком обойти!

— Значит, здесь от Ордена только маг и Молоты? Ни командора, ни Стрел нет?

— Ну а чего тут зря торчать? — хмыкнул унтер-офицер. — Чужак-то удрал давно. Худо вы работаете, граничники.

Отвечать на грубость Марчук не стал, махнул Карницкому и поспешил в обход, по еле заметной свежепроложенной тропе, которая угадывалась лишь по примятым травам. Несколько раз пересекшись с подгорскими Молотами и махнув перед ними орденским знаком, Аверий с Адрианом выбрались на опушку с другой стороны. Там и впрямь было намного оживленнее.

Солдаты открыто целились в людей, что стояли в десятке шагов от заслона. Карницкий взглянул на сельчан и вздрогнул. Там стояли живые скелеты, тощие, изможденные, с сухой морщинистой кожей, хотя у некоторых женщин одежда, ленты и платки указывали, что это не столетние старухи, а юные незамужние девицы на выданье. Среди стоящих были и дети, больше похожие на низкорослых старичков. И никто не плакал, не голосил и не рыдал. Наверное, потому, что у них попросту не было сил. Были и такие, кто лежал, растянувшись на блеклой траве, то ли уже мертвые, то ли при смерти.

— Марчук и Карницкий из Старопольского отделения! — представился кому-то Аверий.

Адриан, заглядевшись на несчастных сельчан, забыл обо всем на свете. Что же это за хворь такая, которая будто вытягивает соки из людей?

Сбоку раздался выстрел. Карницкий подпрыгнул на месте, оглянулся, боясь увидеть мертвого человека, но увидел, что солдат подстрелил лишь паршивую тощую псину, которая хотела пробежать через заслон.

— Может, их покормить хотя бы? Протолкнуть им котелок с кашей? — негромко сказал Адриан.

— Не, без толку, вашбродь, — отозвался пожилой солдат, стоявший поблизости. — Это не голод, а хворь. Иначе б собаку давно съели. Да и мычание то и дело из деревни слышится, значит, есть у них чего пожрать.

— Как узнали о чужаке? Кто рассказал? — продолжал спрашивать Марчук.

Адриан посмотрел, с кем беседует его старший, но это был всего лишь кто-то из военных.

— Не знаю. Граничники нам не докладывают. Сказано, никого не пускать ни туда, ни оттуда. И всё.

Марчук взглянул на хворых буквально раз и поспешил обратно. Карницкий за ним. В лесу они столкнулись с Чехоней, и тот на бегу поведал, что будто бы чужака в деревне-то и не видели. Местный грамотей уклад знает, блюдет, жарник у них есть. Так что, может, хворь сама собой случилась? Просто люди стали чувствовать себя хуже, слабели, теряли аппетит, спать начали помногу. Особенно худо приходилось тем, чьи дома ближе к закатному концу. В крайнем доме все так и померли, слегли разом — и всё. И скотина с ними. Кто-то догадался, что тут дело нечисто, и поехал в город, сначала к приказам. Власти засуетились, послали кого-то из лекарей. Орден узнал не сразу, но, услыхав новости, отправил Стрелу на всякий случай, а посланца — в застенки, чтоб не бегал с хворью по городу. Что вызнал Стрела, никто не знает, но он уехал, сказав, чтоб перекрыли деревню.