Чемпион. Том 2 - Гуров Валерий Александрович - Страница 4

Вениамин Юрьевич оглядел свой стол, не сразу найдя то, что искал. Лист, на котором в шапке было написано «протокол допроса подозреваемого» лежал под кружкой с остатками чая. Следак попытался взять лист, но тот прилип крепко к кружке, пришлось отдирать – по итогу на листе остался чёрный расплывшийся обод.

– Вечно бардак, – прокомментировал Вениамин Юрьевич, как будто это не он оставил на столе недоеденные вареники и недопитый чай.

Следак достал из ящика стола пачку «Нашей Марки», закурил и начал заполнять лист мелким, но размашистым почерком.

Быстро так.

Как врач, но блин – понятно каждое слово.

Поставил «место составления», в графе «допрос начат» вписал 21.37 минут, прежде взглянув на свои механически часы «Командирские». Вписал свою должность и фамилию.

Вырисовывалось примерно следующее:

Следователь министерства внутренних дел… бла-бла-бла… майор Слабодрыщенко В. Ю. допросил по уголовному делу N 1756234 в качестве подозреваемого…

Уголовка-таки.

Пельмень сглотнул подкативший к горлу ком.

Ну другого никто не ожидал.

Далее майор Слабодрыщенко заполнил ещё целую кучу граф, прежде чем перейти к делу.

В половине из них следак ставил прочерки.

– Фамилия? – строгим голосом спросил он.

– Пельмененко Саня зовут, – охотно ответил Пельмень.

– Полную называй. Фамилия, имя, отчество!

Ну надо так надо – Пельмень назвал ФИО целиком. Следак тут же вписал – было видно, как у него тряслись руки и потеют ладони. Вениамин Юрьевич уже дважды откладывал ручку и вытирал взмокшие ладони о засаленные брюки.

Следом майор Слабодрыщенко спросил дату и место рождения, место жительства – всего 12 пунктов с банальщиной, как из банковской анкеты. От которой, впрочем, не деться никуда. Получив нужные ответы терпеливо и с должной тщательностью заполнил каждую строку.

Пельмень также терпеливо наблюдал.

Закончив, Вениамин Юрьевич откинулся на стул, повращал шеей по кругу, похрустел. Уставился на Пельменя с прищуром, будто пробуя его на вкус.

– Гражданин Пельмененко, ту вот в чем соль – вы подозреваетесь в нарушении статьи 162 УК РСФСР, – начал чеканить старый следак заученный текст. – Вам была ранее вручена копия протокола задержания. Вы можете дать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении вас подозрения, либо отказаться от дачи объяснений и показаний.

Пельмень внимательно слушал. Прикольно так – надо ли говорить, что никаких копий протокола задержания ему не вручалось. И если Сане в принципе не изменяет память, то пэпсы не составляли протокол. Забыли на фиг. По крайней мере так летеха сказал дежурному младшему сержанту Боре. Нет, протокол составить задним числом – много тяму не понадобится, но вручать его Сане никто таки не вручал.

Потом может бумажку отдадут?

– Если надумаете-таки давать показания, гражданин Пельмененко, – продолжил Вениамин Юрьевич. – То определенно имейте в виду, что ваши показания в любой форме могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при вашем последующем отказе от этих показаний, все понятно?

– Угу, – отрывисто кивнул Пельмень.

– Ещё вы можете пользоваться помощью защитника, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, давать показания и объяснения на родном языке, знакомиться с протоколами, приносить жалобы. Все понятно?

– Агась.

Майор Слабодрыщенко вздохнул, явно облегченно, на тему, что часть формальщины позади осталась.

– По Русски же говоришь?

– Говорю.

Поставил в протоколе соответствующую отметку.

– Разъясняю, что в соответствии с Конституцией РСФСР вы не обязаны свидетельствовать против самого себя, своей супруги и других своих близких родственников.

– Так и поступлю, – заявил Саня.

Говорить что пункты следак не зачитывал целиком, а некоторые просто пропускал Пельмень не стал – хрен бы, что называется, с оными. Нечего время на пустом месте тянуть.

– Объявляю, что вы, гражданин Пельмененко, подозреваетесь в совершении 11 июля 1991 г. в гаражном кооперативе «Бабочка» по предварительному сговору с малолетним гражданином Тимофеевым С. И. разбойного нападения на владельца пункта приема стеклотары «Мотылёк» гражданина Косорылова В. А. то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 УК РСФСР.

– Зашибись, – прокомментировал Саня. – Вы случайно не Вениамин Юрьевич Пьеро?

– Чего? – следак оторвался от своего листа. – Какое ещё перо?

– Сказки у вас хорошо получается сочинять, – пояснил Саня.

– Ясно. Ты мне поговоришь сопляк, – майор с запозданием смекнул с кем его сравнивают и окрысился.

Выпил остывший чай, протяжно отрыгнул, обдав Пельменя смрадом жареного лука.

– Думаешь ты у меня не сядешь, хлопчик? Говори что можешь показать, по существу подозрения. Я занесу все в протокол.

Пельмень пожал плечами – ничего он не думает. А в ответ на просьбу дать показания, выдвинул в ответ свою версию происходящих событий. Ту самую, над которой пришлось поломать голову на заднем сиденье бобика пэпсов. Майор Слабодрыщенко начал писать.

– 11 июля 1991 года, то бишь сегодня, ко мне пришел малолетний Тимофеев Семён и сказал, что у его бати рядом с гаражом растёт ахренительная жердела и что нам, как ответственным гражданам рада ее непременно обнести. Дабы добро по чем зря не пропало.

Следак бровь приподнял – высоко так.

– Обнести это по вашему как? Разъясните русским языком?

Было видно, что Вениамина Юрьевича так и подмывает спросить прямо, но на допросе так спрашивать не положено. А следователь не то, чтобы Пельменя стесняется, не-а – просто как у собаки Павлова рефлексы выработаны за годы службы. И переступать через порядок – жуткий дискомфорт.

– Обнести, уважаемый, это жерделу с веточки сорвать, о майку начисто вытереть, в рот положить и пережевать, – улыбнулся Саня. – А потом выкакать.

– По русски выражайся, – раздраженно буркнул старый майор.

Пельмень продолжил:

– Ну если по-русски, то мы с малолетним Тимофеевым почесали туда спелых жердел пожрать. Это ж не запрещено законодательно, товарищ следователь?

– Продолжай.

– Пришли значит и встретили дядю из соседнего гаража, который был… – Пельмень пощёлкал указательным пальцем по сонной артерии.

– Яснее выражайтесь, вы не на улице!

– Дядя сливу залил, так яснее?

– Выпил пишу?

– Можно написать наклюкался, нахлестался, бак залил, нахерячился, – предложил Саня на выбор варианты, первыми пришедшие в голову.

– Шуткуете? – насупился Вениамин Юрьевич. – Фамилию называйте, гражданин Пельмененко.

– Хз фамилию, он мне не представлялся, товарищ следователь.

– Хз? – майор оторвался от листа. – Расшифровываем.

– Надо?

– Расшифровываем, – повторил следак, теряя терпение.

Саня подался вперёд и впился глазами в старого майора.

– Хз, это хер его знает, Вениамин Юрьевич.

Следователь аж закашлялся. Пельмень увидел, что «дядю» он записал в листе с формулировкой «неустановленный гражданин». Сане конечно по фигу, но может этот «неустановленный гражданин» не гражданин вовсе, Вениамин Юрьевич мог бы и догадаться со своим многолетним то опытом.

– Далее, – распорядился старый следак.

– Так вот этот дядя занимался тем, что доставал ключ от гаража бати малолетнего гражданина Тимофеева – из тайника. А когда мы с малолетним гражданином спросили какого хрена дядя делает, он сказал, что батя малолетнего Тимофеева ему чем-то там обещнулся. И он потому в гараж лезет.

– То есть неустановленный гражданин проник в гараж? – уточнил следак. – И завладел имуществом, ему не принадлежавшим? Чем завладел?

– Ну так то он дверь ключом открыл, а чем завладел и принадлежало ли это имущество этому дяде – не знаю. Может он бате малолетнего Тимофеева че-нибудь погонять дал на время и теперь решил обратно забрать.

– Понятно.

– Далее мы с малолетним гражданином Тимофеевым решили отогнать тачку его бати, – продолжил Пельмень.